Ознакомительная версия.
Собрания для богослужения, всевозможная совместная работа, учение в группах — все они производные от этого основного фактора и, обычно, в выхолощенном виде.
Именно суфии, настоящие суфии, — хранители исходных средств для работы в Jam. С течением времени, в обычных общинах, где нет специальных хранителей, действие такого собирания вместе становится все менее эффективным, все более и более формализованным или весьма общим, пока Jam и вовсе не исчезает. То, что приходит на его место, является либо социальной «объединенностью», либо эмоциональным энтузиазмом, либо обусловленным рефлексом быть в коллективе.
Никакие более высокие достижения невозможны для человека до тех пор, пока обстоятельства этого собирания вместе не будут правильными: пока оно не станет объединением, включающим подходящих людей, в правильное время и в правильном месте. Нетерпение, невежество, сентиментальность, интеллектуализм заставляют людей преобразовывать истинную "Jam" ситуацию до тех пор, пока она не становится чем-то иным.
Это важное знание всегда существовало, и продолжает существовать, в человечестве. Однако, пока люди способны видеть лишь бесчисленные формы вырожденного "Jam" — которые они принимают или отвергают в соответствии с тем, кажутся ли они им привлекательными, заслуживающими доверия или "истинными", — поверхностное и, вообще, популяризированное мышление затмевает реальное действие такого собирания вместе.
Часто бывает невозможным реформировать деградировавшую общину собирающихся вместе. Только разрушив старые привычные шаблоны и заново объединив тех, кто реально может быть сгармонизирован, возможно ее возродить. Это может породить совершенно иную внешнюю форму цельного усилия, возможно, неприемлемую, для тех, кто привык к ложной ситуации. Отбор участников на основе их способностей, а не их предполагаемой важности, всегда вызывает недовольство у утративших способность к адаптации. Такая потеря гибкости, в свою очередь, является неотъемлемой характерной чертой людей и групп, действующих по автоматическим шаблонам и нуждающихся в возрождении.
Установлено, что правильные общины и организации «стопорятся» и у них развиваются специфические черты, отличные от тех, что были в начале. Такое возможно либо из-за господства нежелательных характерных черт у участников, либо из-за существования широко распространенной среди людей и групп тенденции: пытаться стабилизироваться, используя ближайшую доступную организацию, независимо от того, дает ли такой вид стабилизации выгод больше, чем потерь.
Это главная постоянная причина для периодического проявления живущих учителей. Только они одни могут восстановить гармонию и равновесие в кругах и индивидуумах, которые пожертвовали этим в поиске непрерывности и обретения уверенности в надежде на стабилизацию.
Если бы можно было достичь цели систематизированным способом, то средства для этого были бы давным-давно сформулированы и записаны: подобно тому, как записаны и применяются в физике и прикладных науках законы обычной материальной устойчивости и взаимодействия.
Реакция публики на усилия реального учителя восстановить равновесие организации всегда предсказуема. Это будут: отчаяние, смятение, желание стимулов, страх того, что что-то может быть отобрано, непринятие, и желание принять для того, чтобы извлечь выгоду из "новой фазы".
КОРАБЛЬ ВО ВРЕМЯ ШТОРМА
Мулла Насреддин возразил капитану корабля, приказавшему срочно убрать паруса, сказав: «Вы что, не видите, ведь опасность на уровне моря!»
Учитель, как бы он ни сожалел об этом, не может избежать необходимости говорить, что он — тот, кто обладает техническим знанием, кто решает чему уделить внимание, корпусу или парусам.
Если он успокоит «муллу», обвязав корпус канатом, то корабль, возможно, никогда не достигнет порта: то есть мулла может погибнуть во время шторма в состоянии полнейшего спокойствия, уверенный, что все его желания исполнены.
Есть два вида общин: к первому относятся те общины, что созданы и поддерживаются, говоря современным языком, идеологической обработкой; ко второму — те, что собраны и сгармонизированы тем, что начали работать с правильными материалами и правильным знанием.
Что касается понимания более тонких возможностей группы и более тонкой ее настройки, то имеется аналогия этой ситуации в пояснении Руми различия между разными уровнями восприятия религии. В Fihi ma Fihi он говорит:
Некоторые совсем еще дети на Пути, они пьют молоко Корана, его буквальный смысл. Достигшие зрелости обладают особым восприятием и другим пониманием относительно того, что является внутренним смыслом Корана.
Сокрытие недостатков
В: В английском переводе AWARIF EL MAARIF, суфийского учебного руководства, я встретил утверждение о том, что ученику следует скрывать недостатки его учителя. Как может человек быть учителем, если у него есть недостатки?
О: Вопрос можно было бы поставить почти наоборот: как учитель может быть человеком, если у него нет недостатков? Однако, отвечая на ваш вопрос, более правильно и, вероятно, полезнее будет указать на тот факт, что, если некто — ученик, то это означает, что он, возможно, считает некоторые непонятные ему действия его учителя недостатками. Это вопрос понимания.
Если ученик воображает, что что-то сказанное или сделанное его учителем — неправильно, тогда как на самом деле это не так, и публично настаивает на том, что его учитель имеет недостатки, последствия будут нежелательны для каждого.
Известно, что как-то Марк Твен рассказал, что в юности считал своего отца невеждой. Каково же было его удивление, когда повзрослев, он обнаружил, сколь многому сумел научиться старый человек всего за несколько лет. Предположим теперь, что в промежутке между этими двумя наблюдениями, он огласил бы тот «факт», что его отец — невежда, каковы были бы последствия?
Однако, прежде всего, это утверждение является напоминанием, что первостепенна необходимость понимания.
Кроме того, вам следует знать, что суфии всегда утверждали:
что бы ни пришло в эту "обитель распада" — наш мир — оно должно нести на себе печать его несовершенства.
Газали, один из величайших суфиев, сказал в 12-м столетии:
«Учащемуся следует знать, что из ошибок своего учителя, даже если тот делает ошибки, он получает больше, чем из своей правоты, даже если он прав». Каждому, интересующемуся суфизмом, следует серьезно поразмыслить над этим утверждением.
Святые и герои
В: Вы говорите о «героях» и «святых». Как используются эти термины?
О: Герой это тот, кто готов пожертвовать всем ради ценностей, признанных его общиной жизненно важными. Они считаются жизненно важными при любых обстоятельствах, потому что за ними закрепилась определенная форма оценки, и определенная форма принятия «утвердила» их в менталитете людей общины. Короче, они вовсе не обязательно являются истинами, но определенно — договорными принципами.
С другой стороны, святой это тот, кто старается ради того, что должно быть сделано, а не того, что, как предполагается, должно быть сделано. Его источник знания о том, что должно быть сделано, фактический (реальное знание, не предположение).
Те религиозные люди, которые жертвуют собой в силу их эмоционально обусловленной приверженности какой-то доктрине, возможно, герои, но не святые. Те герои, которые жертвуют собой в силу реального знания, хотя оно может выглядеть логическим или интеллектуальным знанием, на самом деле, святые в том смысле, как используют это слово суфии.
Люди склонны подражать «героическим» чертам героев, а также тех, кого они признают святыми, просто потому, что публика, будучи склонной к обусловливанию и эмоциональному возбуждению, может распознать "социальную жертву" из области героизма, но, в общем случае, — не "сущностную жертву", относящуюся к сфере святости. Слово святость, в суфийском употреблении, обозначает объективное знание, а не чудеса или репутацию святости.
Скажем так: если человек погибает, потому что таким образом он сохранит жизни других людей, и ситуация очевидна (враг на пороге), его назовут героем, даже святым, а может и тем и другим. Но если он погибает или не погибает, принося жертву, которую не всегда понимают его собратья, так как они недостаточно внимательны для восприятия, он, возможно, святой. Они могут канонизировать его или не канонизировать, что зависит не от их восприятия его святости, а от их мнения о его святости и героизме, что совершенно иное дело.
Наш мулла Насреддин в одном из своих похождений совершенно ясно показывает, как люди стремятся действовать «героически» и… ничему не учатся — давая, однако, разумные пояснения ситуации так, чтобы удовлетворить свое желание оставаться на высоте положения. Для непредвзятого наблюдателя результат смешон, тогда как он может оставаться «логичным» для всякого, кто принимает предположения, якобы вызвавшие само действие.
Ознакомительная версия.
