Способ этот не быстрый, но верный.
И еще: полюбите карты, разговаривайте с ними, обращайтесь как с живыми, как, например, с вашей любимой кошкой, и тогда карты ответят вам своей любовью и когда-то с вами тоже «заговорят».
Кикимора, или, иначе, шишига, – это, по народному представлению, души проклятых матерями или некрещеных умерших детей, которым в силу этого была закрыта дорога в рай. Однако, за неимением грехов, пути в ад им были тоже заказаны, вот и вынуждены они были маяться между небом и преисподней.
По другим поверьям, кикиморы были девочками, унесенными у матерей чертями и отданными ведьмам в помощницы. И в том и в другом случае они были невидимы обыкновенному человеческому глазу. Подсаженные ведьмами в чей-либо дом, кикиморы производили там разные мелкие проказы – например, гремели по ночам посудой либо перепрятывали различные мелкие предметы, особенно это касалось женских украшений.
Живут кикиморы, как правило, за печью, и если ночью из-за печи вдруг когда-то раздастся шум прялки, значит, в доме поселилась кикимора. И хоть они в общем-то, по большому счету, безвредны, многим домочадцам не нравится присутствие у них в жилище нечистой силы, и они стараются от нее избавиться. Чтобы сделать это, обметают печь, окуривают дом ладаном и при этом перечитывают заговор:
«Выходи ты, шишига-кикимора, из моего дома, а не то засекут тебя калеными прутьями, пожгут огнем-пламенем, зальют смолой черною. Слово мое крепче булата. Аминь».
На кладбище я впервые попал в детстве, когда мне не было и десяти лет, на похороны моего дядьки. Там я сразу же почувствовал некое неудобство, воздух показался мне удушливым, а на сердце лег морозящий камень от сковавшего его необъяснимого страха. И тут я отчетливо услышал внутри собственной головы голос, который стучал в ней, словно набат: «Думай о Боге! Думай о Боге!» Но что я мог о нем думать – некрещеный пионер, воспитанный в советской школе на атеизме и с издевкой смотревший на глупых, малограмотных верующих?
Я гнал от себя настойчивый голос, противился ему, и с каждой минутой мое самочувствие становилось все хуже и хуже. Меня начало тошнить, и я почувствовал физическую слабость. Я пожаловался матери, она попыталась меня успокоить, но тем не менее меня все больше и больше охватывал безотчетный страх. Наконец, я рванул оттуда со всех ног и остановился только за кладбищенскими воротами, где сразу почувствовал облегчение.
А через год я случайно, из чистого любопытства, попал в деревенскую церквушку, когда гостил у своей бабки в деревне и куда она частенько наведывалась. И там меня охватило необыкновенное волнение и радость, какую я испытывал лишь на новогодней елке в заводском клубе, куда мне родители давали пригласительный билет. Я держался за руку бабки, и она с удивлением спрашивала меня: почему я плачу? Она не догадывалась, что это были слезы благоговения…
Теперь-то я понимаю, почему так со мной было в обоих тех случаях, ибо с самого детства я отличался повышенной чувствительностью к тонким мирам.
К чему я это вспомнил? Да к тому, что чувствуем мы духов или нет, это не имеет никакого значения, главное тут другое: они есть, и они влияют на нас, особенно там, где присутствуют концентрированно. Вот почему на кладбище надо работать осторожно, уважая тамошних потусторонних обитателей, дабы не навредить себе.
Общие правила оккультной работы на кладбище
Заходя в кладбищенские ворота, мысленно с поклоном приветствуем лежащих тут в земле потусторонних обитателей. Работая на конкретной могиле, ставим закопанному там покойнику подношение: можно положить конфеты или печенье, но лучше всего налить полстакана водки и накрыть ее кусочком хлеба. Отработав с усопшим, благодарим его за помощь и прощаемся – именно прощаемся, а не просто говорим: «До свидания!» Сказав так, мы приближаем час своей смерти.
Покидая кладбище, также с поклоном прощаемся и со всеми там упокоенными.
До дома следует идти ни с кем не разговаривая, иначе вся ваша работа пойдет прахом, но, хуже того, может обернуться против вас самих.
Клеймо (печать) дьявола часто путают с ведьминым знаком, о котором мы говорили ранее. Клеймо дьявола больше похоже на странного вида шрам наподобие тавро, каким клеймят скот, либо на замысловатого вида родимое пятно или татуировку, в то время как ведьмин знак – на некий вырост, напоминающий сосок. Клеймо дьявола совершенно нечувствительно к боли, и такую отметку дьявол ставил на особо приближенных к нему ведьм или колдунов, с которыми он заключил договор.
Как и в случае с ведьминым знаком, такие отметки ставились обычно в недоступных для обозрения посторонними людьми местах – под волосяным покровом на голове, под мышками или в самых интимных участках тела. Вот почему во времена инквизиции ведьмам обривали все места на теле, покрытые волосами. Конечно, в старые времена, когда познания в медицине были не столь велики, под горячую руку инквизиторов попадало и немало безвинных людей, у коих обнаруживались какие-либо лишаи или карбункулы необычного вида, которые принимали за отметку дьявола.
Вот что писал о клейме дьявола один из поздних демонологов – Синистрари в своем труде De Demonialitate:
«…Дьявол ставит на ведьм некую отметину, особенно на тех, в чьей преданности он не сомневается. Однако эта отметина не всегда одной и той же формы или контура. Иногда она похожа на зайца, иногда на лягушачью лапку, иногда на собаку, свинью или другое животное. Она нередко ставится в самых интимных местах тела; у мужчин чаще под мышкой, на левом плече и даже в районе заднего прохода; у женщин часто на груди, на волосистой части головы или в интимном месте».
В свое время одна моя сослуживица, Алена Б., как-то пригласила меня к себе домой по какому-то пустячному делу. Но как только я попал в квартиру, то понял, что там не все чисто. По ощущениям, в доме жил призрак. Войдя в транс, я стал описывать призрака. Это была старая женщина, в очках, курящая, причем не сигареты, как обычно курят ныне все, а папиросы, бывшие в широком ходу еще полвека назад. Сумел определить даже и марку папирос – «Беломорканал».
Сослуживица не удивилась призраку, но удивилась другому – моему довольно точному его описанию. А описал я, оказывается, ее бабушку, которая умерла года за три до этого. О ней она рассказала, что та была сущей ведьмой, если на кого что скажет худое, то так потом и случалось. Через некоторое время после своей смерти она появилась в доме в виде привидения – белой тени, идущей «по стеночке». За год до смерти бабушка ослепла и ходила именно так. Тогда вызвали священника, который освятил квартиру, после чего призрак вроде бы исчез.
Я заметил, что призрак не исчез, он либо вернулся, либо ведет себя не так явно, просто сосет из жильцов квартиры их энергию и тем и живет. Алена, после секундного раздумья, согласилась со мной и сказала, что, возможно, это и так, поскольку они с мамой последние полгода часто болеют. Я порекомендовал ей повторить процедуру очистки помещения.
Потом, когда мы пили чай, Алена сказала, что бабушка ее была фронтовичкой и партийной и колдуньей стала внезапно, в последние годы жизни. А случилось это так: однажды она вдруг закричала среди ночи, и мы с мамой прибежали в ее комнату. Там она показала нам руку, на запястье которой бугрился багровый треугольник, как после ожога. Она нам объяснила, будто бы к ней явились инопланетяне и поставили ей это клеймо. С этого момента она и обрела свою колдовскую силу. Само клеймо потом сошло на нет, но иногда проявлялось вновь, причем постоянно меняя форму – то в виде треугольника, то прямоугольника, а то и иной замысловатой фигуры.
Следует сказать, что в последнее время многие бесноватые контактеры после общения, как они утверждают, с пришельцами из иных миров обнаруживают на своем теле подобные отметины и клейма. Что это? Дьявол меняет форму общения? Что было приемлемо в Средние века, стало ныне не модным?
Кровь – это синоним жизни человека, недаром все договоры с нечистым подписывались кровью.
В руках колдуна кровь околдовываемого по степени влияния на него не имеет аналогов. Имея немного крови, пусть и засохшей на каком-либо бинте или платке, можно решить судьбу любого человека, вплоть до доведения его до смерти.
В любовных приворотах менструальная кровь женщины, добавленная в вино с правильным заговором, привязывала к ней мужчину до гроба. Нет ничего сильнее и надежнее, чем такой приворот.
