Ознакомительная версия.
Могут спросить — много ли повысит успех лечения сознательное восприятие? Очень, больше половины, ибо сознательное восприятие приведет в действие всю психическую энергию организма — такой союзник всегда необходим» («Надземное», 144).
«Урусвати знает наше вибрационное лечение. Оно имеет нечто похожее на радиоволны, но нуждается, чтобы быть принятым в определенных мерах. Для этого принимающий должен быть преисполнен доверия. Также нужно знать, что не всегда возможно употребить токи определенного напряжения. В связи с космическими токами нужна согласованность многих явлений. Нужно это знать, чтобы не было нареканий в том, что Мы не всегда помогаем.
Уничтожение доверия послужит к перерыву токов. Правда, [это] можно преодолеть особым напряжением энергии, но такое напряжение может быть губительным. Притом для успеха воздействия нужно, чтобы лицо принимающее устремлялось к Нам. Не требуется, чтобы принимающий предпосылал что-либо, он должен лишь допустить и не удивляться разнообразию токов. Они могут быть приятными или мучительными по причине различных состояний нервных центров.
Нужно знать, что вибрации прилагаются к нервным центрам, потому нужно спокойствие, чтобы не препятствовать лечению. Можно вспомнить, как вибрации помогли в самых различных заболеваниях.
Люди достаточно знают о гипнотическом внушении, но еще не могут допустить, что вибрации могут достигать на большие расстояния. Люди часто не допускают наиболее полезное, в этом заключается главная драма мира. Самое сомнительное будет принято с готовностью. Наиболее полезное вызывает отрицание.
Мыслитель не уставал повторять о получении лечения из пространства» («Надземное», 308).
Что касается вибрационного лечения, то о разнообразии его методов Махатма М. говорил Е. И. Рерих:
«Урусвати знает, что вибрационное лечение весьма индивидуально. При множестве существующих вибраций невозможно предписать их употребление, необходим путь опыта на основании трех пособников: один из них будет ясновидение, другой — помощь маятника жизни и третий — указание пациента под гипнозом. Только при таких пособниках можно нащупать нужные вибрации. Само лечение может происходить при посредстве электрического аппарата, но также возможны вибрации пассами рук.
Я употребляю особый Наш аппарат, который Урусвати видела, но для этого требуются особые условия, недоступные врачам. Но из этого не следует заключать, что применение вибраций невозможно. При всех условиях только потребуется от врача особая сообразительность и подвижность. Он может заметить, что нужнее применить переменный ток, и тогда он должен быстро найти дополнение. Также он должен понять, когда приложим охлаждающий ток или самый горячий. Не нужно ошибаться в токах, иначе будут нежелательные следствия.
Также нужно иметь в виду, что при эпидемии, о которой мы говорили, могут быть очень ускоренные симптомы, и нужно уметь усмотреть их. Также не следует применять сильных вибраций при недостаточной опытности. Каждое новое применение необходимо проверить на малых неопасных заболеваниях. Также нужно проверить, который из трех пособников приложим. Ведь они применяются и воспринимаются индивидуально.
Урусвати много раз ощущала Наши вибрации. Она знает, насколько они разнообразны, и время их применения тоже различно. Они могут быть очень приятны, но иногда и трудны. Так могут они усилиться при полном доверии» («Надземное», 436).
О том, насколько эффективны медицинские познания сотрудников Белого Братства, свидетельствуют многочисленные примеры спасения Учителями Шамбалы своих сотрудников даже в тех случаях, которые официальная медицина признавала абсолютно безнадежными. Разнообразные методы лечения, применявшиеся Адептами, за всю историю существования таинственной обители несчетное количество раз служили великой идее Общего Блага. Обратимся к ряду исторических примеров, приводимых в теософских источниках.
Много раз своевременную и спасительную в полном смысле слова помощь Учителей получала Е. П. Блаватская, здоровье которой было сильно подорвано, с одной стороны, хроническим переутомлением из-за крайне напряженной творческой и организационной деятельности, а с другой стороны — непрекращающимся потоком нападок и клеветы в ее адрес со стороны врагов теософского движения.
Вера Желиховская, сестра Е. П. Блаватской, описывала в своих воспоминаниях очень необычный случай, произошедший с Еленой Петровной в 1878 году. «В апреле 1878 года с Блаватской случилось что-то странное. Однажды утром, приступив, как обычно, к работе, она неожиданно потеряла сознание и не приходила в себя в течение пяти суток. Состояние летаргии было настолько глубоким, что ее бы похоронили, если бы не телеграмма, полученная полковником Олькоттом и его сестрой, находившейся с ней в то время, от того, кого она называла своим Учителем. В телеграмме говорилось: «Не бойтесь, она не умерла и не больна, но сильно переутомилась; ей нужен отдых. С ней все будет в порядке». Она действительно пришла в себя и, прекрасно чувствуя себя, не могла поверить, что проспала пять дней» (J. Ransom. A Short History of the Theosophical Society: 1875–1937. Adyar, 1938. P. 313–314).
Сама Елена Петровна писала Вере Желиховской по поводу этого необычного происшествия: «Я не писала тебе целый месяц, милый друг, и знаешь, почему? В один прекрасный вторник, утром, в апреле, я встала, как обычно, и села за письменный стол отвечать своим корреспондентам в Калифорнии. Вдруг почти мгновенно я обнаружила, что каким-то необъяснимым образом оказалась у себя в спальне, лежащей на кровати; было уже не утро, а вечер. Рядом с собой увидела некоторых наших теософов и врачей, с изумлением взиравших на меня; тут же были и Олькотт с его сестрой м-с Митчелл — лучшей из моих здешних подруг, — оба бледные, осунувшиеся, как в воду опущенные. «Да что такое? Что случилось?» — спросила я их. А они вместо ответа набросились на меня с расспросами: что со мной случилось? Но как я могла знать, что со мной произошло — вроде бы ничего особенного. Я ничего не помнила, но в самом деле было странно, что всего мгновение назад был вторник и утро, а теперь субботний вечер, как мне сказали. Эти четыре дня беспамятства показались мне мгновением. Ничего себе! Представь только — все они решили, что я умерла, и уже собирались кремировать мое бренное тело. Но тут Учитель телеграфировал Олькотту из Бомбея: «Не бойтесь. Она не больна, а только отдыхает. С ней все будет в порядке». Учитель был прав. Он все знает, и я в самом деле поправилась. Я встала, потянулась, отослала их всех из комнаты и села за работу. Сколько дел накопилось — трудно себе представить» (Там же).
Сама Е. П. Блаватская затем сообщила, что это состояние, в котором она оказалась, было необходимо для того, чтобы избавить ее от смертельно опасного заболевания, грозившего ей из-за хронического переутомления.
В последние годы своей жизни тяжело больная Е. П. Блаватская несколько раз была спасена от неминуемой смерти приходившим к ней Учителем.
Один из таких случаев произошел в январе 1885 года. Е. П. Блаватская внезапно серьезно заболела. Изабель Купер-Оукли, ухаживавшая за больной, вспоминала: «… наступила та тревожная ночь, когда врачи заявили, что ничего больше сделать не могут и больная обречена. К тому времени она уже несколько часов находилась в состоянии комы. Врачи сказали, что она уже не придет в сознание, и я поняла, что это мое дежурство будет последним. (…) Но около восьми утра Е. П. Б[лаватская] внезапно открыла глаза и попросила завтрак, впервые за два дня заговорив своим обычным голосом. Я позвала доктора, и он был поражен переменой в состоянии больной. «Ах, доктор, вы же не верите в наших великих Учителей», — сказала ему Е. П. Б[лаватская]» (цит. по кн.: Крэнстон С. Е. П. Блаватская. Жизнь и деятельность основательницы теософского движения. С. 336–337).
Объяснение этого чудесного выздоровления Блаватской мы находим в книге Джинараджадасы «Личность Е. П. Блаватской». Как он пишет, в то время в проходной комнате находились супруги Купер-Оукли, Дамодар Маваланкар, Баваджи Натх и доктор Ф. Гартман, ожидая, не позовет ли Е. П. Блаватская к себе. Внезапно на веранде дома материализовался Учитель М. Он быстро прошел через проходную в комнату Е. П. Блаватской. Находящиеся в той комнате вышли. Вскоре после своего выздоровления Е. П. [Блаватская] рассказала ближайшим друзьям, что пришедший к ней Учитель предложил ей выбор: умереть сейчас и освободиться от всех мучений или жить еще несколько лет ради создания «Тайной Доктрины». Блаватская выбрала последнее, потому что всегда была готова служить делу Учителей до конца.
Сотрудница Е. П. Блаватской графиня Констанс Вахтмейстер
Ознакомительная версия.
