Гринберг сказал, что он уже сделал письменный Перепросмотр и что, не исключено, даже мог бы напечатать когда-нибудь свои заметки. Карлос сделал ряд замечаний, давая понять, что перепросмотр не имеет ничего общего с тем, что сделал Гринберг.
Во время разговора вошла белокурая очень приятная улыбающаяся девушка с прической в стиле панков. Карлос представил её как Флоринду Доннер Грау, одну из его подруг и ученицу дона Хуана Матуса. Примерно в это время я прочитал книгу Флоринды по антропологическим вопросам, но я ещё не знал, что она была лично знакома с доном Хуаном. Вместе с Флориндой приехала другая сеньора, которая представилась донной Соледад, ведьмой, курандерой, ученицей маэстры Магдалены.
По окончании собрания мы продолжили нашу приятную беседу. Когда появилась возможность, я подошел к Карлосу, протянул ему руку и, глядя в глаза, сказал: "Я хочу искренне поблагодарить Вас за Ваши книги, потому что они мне очень помогли".
Он пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал. Пользуясь случаем, я попросил Флоринду, чтобы она, как видящая, сказала мне, какую структуру имеет мое светящееся тело согласно схеме нагвализма. Она занервничала, извинилась и ответила, что видение требует слишком много энергии, которой у неё сейчас нет, потому что она вместе с другими магами делала какие-то сложные вещи. Она у меня спросила, кто я такой и чем занимаюсь. Я рассказал, что приехал из Бразилии и что пять лет прожил, ожидая возможности познакомиться с Кастанедой. Кажется, она знала, что я с ним разговаривал, так как она воскликнула: "Ах! Так это ты?!"
Я ей сказал, что в ожидании возможности встречи я реализовал на практике технику выслеживания, изученную по книгам Карлоса. Обосновался в Мехико и занимаюсь предпринимательством в сфере туризма. Она прокомментировала: "Ох! Человек действия, правда?"
Выйдя наружу, Карлос отвёл меня в сторону и спросил мое имя. Я ответил: "Эдди Мартинелли, к Вашим услугам".
Но он потребовал: "Нет! Твоё настоящее имя".
Я был удивлен, так как никому не говорил, как меня зовут на самом деле. Испытывая странное беспокойство, я пролепетал свое настоящее имя. Потом он захотел узнать, откуда я приехал. Я ответил. Тогда он спросил: "Ты знаешь эту песню?" И пропел мне на португальском языке напев, который я, к сожалению, не знал. Я должен был признаться: "Мне нравится, но я не знаю".
Надо думать, это было второе предзнаменование. По мере того, как я буду вести свой рассказ, вы сможете заметить, что постепенно мой путь отдалялся от пути Карлоса. Следующий раз я его увидел после того, как лама Фауст Росалес, издатель книг Нагваля в Мексике, сообщал мне, что Карлос собирается проводить встречу в Доме Аматлан — эзотерическом центре под руководством Карлоса Ортиса и Мариви де Тересы. Я не буду много говорить о Доме Аматлан, потому что другие мои товарищи, без сомнения, могут рассказать больше интересных историй об этом. Я буквально вылетел из моего офиса в квартале Дел Балле и примчался на встречу. Нагваля я увидел, когда он сидел за столом в кафетерии на первом этаже, ел огромный кусок пирога и пил капучино. Он меня приветствовал сильным рукопожатием, но когда я ответил тем же, показал жестом, что ему больно. Будто бы я сжал слишком сильно. Пока ел, он рассказывал нам о встречах, которые здесь проходили и на которых многие из нас не были. В какой-то момент Георгина Сильва, знакомая художница, которая в это время жила в одной из комнат в глубине Дома Аматлан, сказала мне, что Фауст просил позвать меня к телефону. Подойдя к телефону, я спросил Фауста, почему тот не пришел, он мне ответил, что занимается отдельно от других Учеников, и попросил позвать Нагваля, которому хотел что-то сказать.
Я быстро спустился, чтобы выполнить его просьбу, а затем привел Карлоса в комнату Георгины, где находился телефон.
Помню, зашел разговор о пользе, которую может принести Гео, и что Нагваль может сказать относительно Мескалито. Гео была известна как "дочь Мескалито", и многие считали её жрицей пейота. Кажется, Карлос подумал, что я спрашивал разрешение на это, потому что в резкой форме ответил мне, что это не тот путь, и что дон Хуан давал ему растения силы только потому, что он был слишком жёстким. Он добавил, что мы в этом не нуждаемся.
Я посмотрел на Георгину, как бы спрашивая: "Ты поняла?" Заметив мой жест, Карлос, кажется, подумал, что я насмехаюсь над ним, или, что ещё хуже, пытаюсь привести в пример Георгину, которая была знаменита тем, что использовала наркотические растения. Затем, быстро ответив Фаусту, попросил Георгину показать ему что-нибудь из её картин. Нагвалю очень понравились рисунки девушки. Вернувшись к остальным, Карлос ограничился лишь краткой беседой. Он оправдывался тем, что у него назначена встреча в другом месте, и что он очень торопится.
Я затратил много времени, толкуя с Ортисом о работах Кастанеды. Мне казалось, что всё то, о чём говорил автор в своих книгах, следовало понимать буквально, но Ортис возражал: "Нет, Эдди, это — метафоры".
Мне показалось, что сейчас настал подходящий момент, чтобы спросить об этом у самого Нагваля, тем более что Ортиса рядом не было. Я задал вопрос достаточно громко для того, чтобы и другие его услышали.
"Послушайте, Карлос, то, что Вы пишете, всё буквально или же это метафоры?"
По выражению его лица я понял, что снова вызвал недовольство. Он просверлил меня молниеносным взглядом и ответил с раздражением: "Ясно, что буквально! Я пишу то, что есть!"
Когда уходил, он попрощался со всеми. Я тоже протянул руку, он подал свою и вдруг испуганно посмотрел на меня, как будто я мог её раздавить. В шутку коснулся моей ладони только кончиками пальцев, сделав это так, как иногда делают при приветствии. Уже на выходе я сказал ему, что очень бы хотел обстоятельно поговорить с ним наедине. Он мне ответил с чувством:
"И я хочу поговорить с тобой долго и обстоятельно". Затем сел в автомобиль, и незнакомый мне человек увёз его.
"Другой случай также произошел в Доме Аматлан. На этот раз Карлос научил нас некоторым магическим пассам. И я познакомился с Кэрол Тиггс, женщиной-нагваль. Наша встреча была очень интересной. Когда я поприветствовал её, она спросила, как моё имя. Я ответил, и она повернулась ко мне щекой. Я подумал: "Она сделала это для того, чтобы я поцеловал её", — и чмокнул в щёку. Но она объяснила, что просто не расслышала моего имени. Огорченный, но с улыбкой, я повторил еще раз. И спросил о другом мире.
Согласно рассказам Карлоса, она находилась там в течение десяти лет. Услышав мой вопрос, Кэрол занервничала и сказала на плохом испанском, с сильным американским акцентом, что это место трудно описать и что единственное, что она может сказать, это то, что там сознание перемещается по линиям энергии.
Уже на выходе я пригласил Карлоса провести встречу у меня в туристическом агентстве. К моему большому удивлению он принял приглашение, сказав:
"Завтра мы встретимся у тебя в четыре часа дня".
Я хотел объяснить ему, где находится офис, но он попросил только адрес, мол, сам найдёт.
На другой день все были в ожидании. Хейко собрался купить хорошую бумагу в надежде на то, что Нагваль напишет что-нибудь, что он сможет сохранить. Пока мы суетились, Карлос, как привидение, появился на другой стороне улицы, точно напротив нас, и помахал рукой. Мы в изумлении смотрели, спрашивая, как он туда попал?
Он пересёк улицу и поприветствовал каждого. Потом вошёл в мою контору и попросил разрешения воспользоваться умывальником. Я должен был показать ему, где находится выключатель света, так как он не мог его найти. Затем он ушёл с Алекс на кухню и принялся что-то искать. Когда у него спросили, что он ищет, он ответил:
"Мы с Александро ищем здесь проход к свободе".
Были приглашены только десять человек, но потом пришли другие, среди них Марсела Галвес, известная как Малини.
В этот раз он рассказал нам историю Бачарел (Bacharel), которая была известным диктором радио в Мехико, и которая говорила:
"Но Карлос, если бы всё это было так, мы уже знали бы это".
Впоследствии, после её смерти, она появилась в своём энергетическом теле у Карлоса, моля, чтобы он дал возможность для поиска свободы её детям.
Также пришла Эмми Вэйлас (Amy Wallace), дочь знаменитого писателя, подруга Карлоса.
Через небольшой промежуток времени появился Мануэль Зурита. Фауст предупредил меня о том, чтобы я его не приглашал, так как Нагваль считал его толстым. Когда Мануэль вошёл, Карлос повернулся ко мне и тихо спросил:
"Ты его знаешь?"
Я его знал, но ответил — нет. У меня не было намерения лгать. Скорее я хотел объяснить, что это не я пригласил его, но так уж получилось. Во время собрания Карлос плохо отзывался о Гринберге. Он сказал, что Гринберг — неизлечимый эгоманьяк, который хотел завоевать Кэрол Тиггс и послал ей любовное письмо на двенадцати страницах. Кэрол порвала письмо, а когда он её спросил о нем, ответила, что не получала. Она так ответила из чувства деликатности, но Гринберг достал копию своего письма и послал снова!
