Таков был рассказ Пелагеи. Добавим, что это было в 1924 году, когда умер В. Брюсов. От отца его, Якова, к нему перешло тяготение к материализму, Марксу и Дарвину. Из 5-го класса гимназии В. Брюсов был исключен за атеизм, безбожие и свои республиканские идеи. После революции он стал коммунистом и идеологом большевистской «культуры». По вере своей он был не христианин, а язычник-пантеист.
3.3 НАКАЗАНИЕ ЦЕЙЛОНСКОМУ ФАКИРУ
По сюжету книги «Православие и религия будущего» иеромонаха Серафима
Чудесным ранним тропическим утром наш корабль рассекал воды Индийского океана. Мы приближались к острову Цейлон. Взгляды оживленных пассажиров, большей частью англичан, путешествующих с семьями к месту службы или по делам своих индийских колоний, были устремлены вдаль туда, где должен был появиться остров.
Остановка была необходима, чтобы запастись углем, поэтому у пассажиров было достаточно времени для прогулки на берегу. Поскольку день был очень знойный, многие решили остаться на корабле до вечера, когда станет попрохладнее. Небольшую группу пассажиров, которые сошли с корабля и к которой присоединился я, повел полковник Элиот, который не раз бывал в Коломбо и хорошо знал все окрестности. Он сделал заманчивое предложение: «Дамы и господа! Не хотели бы вы прогуляться за несколько миль от города и посетить одного из туземных магов-факиров? Может быть, мы увидим что-нибудь интересное?» Все с восторгом приняли предложение полковника.
Уже вечерело, когда мы оставили позади шумные улицы города и покатили на повозке, арендованной в порту, по великолепной дороге среди джунглей, которая сверкала от миллионов светляков. Наконец дорога внезапно расширилась, и перед нами оказалась небольшая вырубка, окруженная со всех сторон джунглями. На краю поляны под большим деревом стояла хижина, возле которой дымился небольшой костер, и сидел худощавый старик с тюрбаном на голове. Он сидел скрестив ноги, и не отводил неподвижного взгляда от огня. Несмотря на наше шумное появление, старик продолжал сидеть неподвижно, не обращая на нас ни малейшего внимания. Поднявшийся месяц рассеял ночную тьму, и в его призрачном свете все предметы приняли странные очертания. Все умолкли, ожидая, что будет дальше.
«Глядите! Глядите туда, на дерево!» – воскликнула мисс Мэри взволнованным шепотом. Мы повернули головы в указанном направлении. Вся поверхность необъятной кроны дерева, под которым сидел факир, казалось, нежно переливалась в мягком лунном свете. А само дерево начало постепенно расплываться и терять свои очертания. Все происходило так, словно невидимая рука накинула на дерево воздушное покрывало. При этом, покрывало с каждым мгновением становилось все плотнее и непроницаемее. Вскоре перед нашими изумленными глазами сама по себе откуда-то возникла волнующаяся поверхность моря. Одна волна с легким шорохом набегала на другую, образуя пену. Светлые облака проплывали по небу, которое из черного стало голубым. Ошеломленные, мы не смогли отвести глаз от этого поразительного зрелища.
Вот вдали показался белый пароход. Густой дым валил из его двух больших труб. Рассекая волны, пароход быстро приближался. К нашему величайшему изумлению, мы узнали наш корабль! Тот самый, на котором мы прибыли в Коломбо! Шепот пробежал среди нас, когда мы прочли на корме, золотыми буквами, название корабля: «Луиза». Но сильнее всего поразило нас то, что мы увидели на корабле самих себя! И все это происходило в то время, когда о кинематографе еще не слышали, и невозможно было даже вообразить что-либо подобное. Каждый из нас узнавал себя на палубе среди смеющихся и беседующих друг с другом людей. Каждый по-своему был в восторге от увиденного, и выражал свои чувства приглушенными восклицаниями и возбужденным шепотом.
В то время я совсем забыл, что я – священник и монах. И мне вряд ли подобает принимать участие в подобных зрелищах. Чары были столь могущественны, что в эти минуты разум и сердце молчали. Но вдруг сердце мое забилось с болезненной тревогой. Мне стало как-то не по себе. Страх охватил все мое существо. Губы сами пришли в движение, и я произнес: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!» После этих слов я немедленно почувствовал облегчение. Как будто какие-то таинственные цепи, которыми я был опутан, вдруг упали. Моя молитва становилась все более сосредоточенной, мир снова воцарился в душе моей. Я продолжал смотреть на дерево, и вдруг движущаяся картина, будто увлекаемая ветром, затуманилась и рассеялась, как пар. Я больше ничего не видел, кроме огромного дерева, залитого лунным светом, и факира, молчаливо сидящего у костра. В то же время мои спутники продолжали общаться, делясь своими впечатлениями от увиденного. Для них картина не исчезла.
Но затем что-то произошло и с самим факиром. Он свалился на бок. Встревоженный юноша подбежал к нему. Наш сеанс неожиданно прервался. Глубоко взволнованные тем, что они пережили, зрители встали, оживленно обмениваясь впечатлениями. Они совершенно не понимали, почему всё прекратилось так резко и неожиданно. Юноша объяснил, что факир устал. Сам факир, как и прежде, сидел с опущенной головой, не обращая на присутствующих ни малейшего внимания.
Щедро вознаградив факира за участие в столь изумительном представлении, наша группа быстро собралась в обратный путь. Уже уходя, я невольно оглянулся, чтобы запечатлеть в памяти все это зрелище, и вдруг содрогнулся от неприятного ощущения. Мой взгляд встретился с полным ненависти взглядом факира. Это длилось всего одно мгновение, и он снова принял свою прежнюю позу. Но этот взгляд раз и навсегда открыл мне глаза на то, чьею властью творятся подобные «чудеса». Однако сила моей молитвы развеяла чары колдуна.
3.4 КАК БОЛЬШЕВИК-ОККУЛЬТИСТ УПАЛ В КОНВУЛЬСИЯХ
По сюжету рассказа «Православие и религия будущего», иеромонаха Серафима
В 1923 году антихристианскими властями было принято решение об окончательном закрытии Оптиной пустыни. Последнего оптинского старца, отца Нектария, увезли на санях в тюремную больницу города Козельска. В келью Нектария проник оккультист, который сотрудничал с безбожными властями. Вот что написано в летописи об этом событии:
«После отъезда отца Нектария из Оптиной пустыни, в его келлию большевики привезли некоего оккультиста, для обнаружения, как они думали, скрытых здесь сокровищ. Известно, что большевики широко пользовались оккультными силами для своих целей. Была ночь. В келлии горела керосиновая лампа. Колдун-оккультист начал свои чародейства, и, хотя лампа продолжала гореть, в комнате наступила мгла. Здесь же находилась одна монахиня. Их было в то время много в Оптиной пустыни. Она взяла четки отца Нектария и ими начертала крестное знамение. Сразу стало светло. А чародей бился на земле в конвульсиях эпилептического припадка».
3.5 НЕ ВЕРЬТЕ ЭКСТРАСЕНСАМ-КОЛДУНАМ
По рассказу Н. Комаровой из города Сарапула
В конце 1980-х годов оживились разные колдуны. По телевидению начались выступления экстрасенсов, гипнотизеров, магов: Кашпировского, Чумака, Лонге и многих других. В то время я уже знала, что Церковь отрицательно относится к смотрению зрелищ телецелительства, но не понимала почему? Что плохого, если кто-то кого-то вылечит? «А чем я хуже других?» – подумала я. И решила подлечиться, поскольку ощущала нервное напряжение, расстройство и усталость. По вечерам я усаживалась перед телеэкраном во время сеансов Кашпировского. На первом сеансе я ничего не почувствовала, ни хорошего, ни плохого. Но второй сеанс я ожидала с нетерпением. Все время я бегала и смотрела на часы, когда же начнется лечение. На втором сеансе у меня неожиданно потекли слезы, хотя я плакать не хотела. А на следующий день мне стало совсем плохо. При этом я знала, что вечером опять будет сеанс, но ждала его уже с опасением. На этом сеансе я, как всегда, беспричинно обливалась горючими слезами.
А наутро у меня опять подскочило давление. Даже сотрудники на работе стали замечать, что мое здоровье ухудшается и подскакивает давление. Я стала похожа на лягушку, которую гипнотизирует удав: она кричит, но сама лезет к нему в пасть. Так и я в очередной раз включала телевизор. Но потом, с помощью свыше, взяла себя в руки и ничего никогда больше не смотрела.
Окончательное мое отрезвление от телегипноза произошло тогда, когда я нечаянно увидела телепередачу о молодом экстрасенсе, который, как и Чумак, заряжал воду, делая лекарство «ото всех болезней». А в конце предложил телезрителям, поставить банки с водой перед телевизором, сказав, что из воды легко сделает водку. Мне тоже захотелось дармовой водки, и я побежала наливать в большую, трехлитровую банку воды. Затем я поставила ее на стол и села перед телевизором, ожидая чуда.
