На это время человек должен совершенно оторваться от своей повседневной жизни. Жизнь его мыслей и чувств должна получить другую окраску, чем какую она имеет обычно. Он должен провести перед душой свои радости, свои печали, свои заботы, свой опыт и поступки. И при этом он должен поставить себя так, чтобы смотреть на все, обычно переживаемое им, с высшей точки зрения. Вспомните только о том, как по-иному смотрят люди в обыкновенной жизни на то, что переживают и делают другие, нежели на то, что переживают или делают они сами. И это не может быть иначе. Ибо с тем, что мы переживаем или делаем сами, мы бываем тесно связаны, а переживания и поступки другого мы только рассматриваем. И в эти выделенные мгновения мы должны стараться смотреть на собственные переживания и поступки и судить о них так же, как если бы их переживал и делал кто-нибудь другой, а не мы сами. Представьте себе следующее: кто-то пережил тяжелый удар судьбы. Как по-разному отнесется он к этому удару судьбы и к совершенно такому же постигшему его ближнего! Никто не может считать это неправомерным. Такова природа человека. И совершенно так же, как в этих исключительных случаях, происходит это и в повседневных делах. Ученик должен найти в себе силу в известные мгновения относиться к самому себе как посторонний. С внутренним спокойствием человека, который только обсуждает, он должен выступить перед самим собой. Когда это будет достигнуто, собственные переживания явятся человеку в новом свете. Пока он остается тесно связанным с ними, пока он сам стоит посреди них, до тех пор он бывает одинаково связан как с несущественным, так и с существенным. Но когда он приходит к внутреннему покою наблюдателя, существенное отделяется от несущественного. Печаль и радость, каждая мысль и каждое решение покажутся ему иными, когда он так стоит перед самим собой. Это похоже на то, как если бы мы целый день находились в каком-нибудь месте и смотрели на все, на самое малое, как и на самое большое, с одинаково близкого расстояния, а затем вечером поднялись бы на соседний холм и сразу окинули взором всю местность. Тогда части этой местности предстали бы нам в совсем других соотношениях, чем когда мы находились сами среди них. С только что пережитыми событиями, посылаемыми нам судьбой, это едва ли удастся; но относительно событий, отошедших в более далекое прошлое, ученик духовной жизни должен стремиться к достижению этого. Ценность подобных спокойных внутренних обзоров самого себя не столько в том, что при этом видишь, а в том, чтобы найти в себе силу, развиваемую подобным внутренним покоем.
Ибо каждый человек несет внутри себя, наряду со своим – назовем его так – обыденным человеком, еще и другого, высшего человека. Этот высший человек остается скрытым до тех пор, пока он не будет пробужден. И каждый может лишь сам пробудить в себе этого высшего человека. Но пока высший человек не пробужден, до тех пор остаются скрытыми также и дремлющие в каждом человеке высшие способности, ведущие к сверхчувственным познаниям.
Пока человек не ощущает плодов внутреннего покоя, он должен сказать себе, что ему надо серьезно и строго продолжать следовать этому правилу. Для каждого, кто так поступает, наступит день, когда вокруг него станет духовно светло, когда его внутреннему оку, которого он в себе раньше не знал, откроется совершенно новый мир.
Совсем не обязательно, чтобы что-то изменилось во внешней жизни духовного ученика из-за того, что он стал следовать этому правилу. Он по-прежнему исполняет свои обязанности, он терпит те же горести и переживает те же радости, как и раньше. Он отнюдь не может стать из-за этого «отчужденным» от жизни. Более того, в течение всего остального дня он может тем полнее отдаваться этой «жизни», поскольку в эти выделенные мгновения он приобщается к «высшей жизни». Мало-помалу эта «высшая жизнь» окажет свое влияние и на обыденную. Покой выделенных мгновений распространит свое действие также и на остальной день. Весь человек станет спокойнее, приобретет уверенность во всех своих действиях, не будет терять равновесия из-за всевозможных неурядиц. Постепенно такой начинающий ученик будет все больше и больше руководить собою сам и все меньше давать руководить собой обстоятельствам и внешним влияниям. Такой человек скоро заметит, каким источником силы являются для него эти выделенные им промежутки времени. Его перестанут раздражать вещи, которые раньше его раздражали; многое из того, чего он раньше боялся, перестанет внушать ему опасение. Он усвоит совершенно новый взгляд на жизнь. Прежде он, может быть, робко приступал к тому или иному делу. Он говорил себе: о, у меня не хватает сил сделать это так, как я бы этого хотел. Теперь ему больше не приходит эта мысль, но приходит совершенно иная. Отныне он говорит себе: я соберу всю мою силу, чтобы исполнить свое дело самым лучшим образом, как я только могу. И он подавляет ту мысль, которая может сделать его нерешительным. Ибо он знает, что именно нерешительность может повлечь за собой худшее исполнение его дела и во всяком случае эта нерешительность отнюдь не поможет ему сделать лучше то, что ему предстоит сделать. И таким образом в жизнепонимание ученика проникают одна за другою мысли, которые действуют плодотворно и благоприятно на его жизнь. Они заступают на место тех, которые влияли на него задерживающим и ослабляющим образом. Твердым и уверенным ходом начинает он вести свой жизненный корабль посреди волн жизни, между тем как прежде эти волны бросали его из стороны в сторону.
Этот покой и эта уверенность оказывают, в свою очередь действие и на все существо человека. Благодаря им растет внутренний человек. А вместе с ним растут те внутренние способности, которые приводят к высшим познаниям. Ибо благодаря своим, сделанным в этом направлении, успехам ученик постепенно достигает того, что он сам начинает определять, как должны влиять на него впечатления внешнего мира. Он слышит, например, какое-нибудь слово, которым некто хочет оскорбить или разгневать его. До своего ученичества он бы оскорбился или разгневался. Теперь же, вступив на путь ученичества, он в силах вырвать у слова его оскорбляющее или раздражающее жало, прежде чем оно найдет путь в него. Или вот другой пример. На путь ученичества вступает человек нетерпеливый. В минуты своего покоя он так сильно проникается чувством бесцельности всякого нетерпения, что с тех пор при каждом переживаемом им нетерпении в нем тотчас же возникает это чувство. Готовое уже вспыхнуть нетерпение исчезает, и время, которое иначе было бы потеряно на представления, вызываемые нетерпением, теперь может быть заполнено каким-нибудь полезным наблюдением, сделанным во время ожидания.
Теперь нужно представить себе все значение сказанного. Вспомним, что «высший человек» в человеке находится в непрестанном развитии. И только описанные покой и уверенность дают ему возможность закономерного развития. Волны внешней жизни со всех сторон теснят внутреннего человека, если не сам человек владеет этой жизнью, а она владеет им. Такой человек подобен растению, обреченному развиваться в расщелине скалы. Оно чахнет до тех пор, пока ему не создадут простора. Но внутреннему человеку никакие внешние силы не могут создать простора. Это может сделать только внутренний покой, устанавливаемый им в своей душе. Внешние обстоятельства могут изменить только его внешнее жизненное положение; пробудить в нем «духовного человека» они не смогут никогда. В себе самом должен ученик родить нового, высшего человека.
Этот «высший человек» становится тогда «внутренним повелителем», который уверенной рукой направляет жизненные условия внешнего человека. Пока одерживает верх и руководит внешний человек, этот «внутренний» остается его рабом и не может поэтому развернуть своих сил. Если не от меня самого, а от чего-либо другого зависит, раздражаюсь ли я или нет, то я не господин сам себе, или – лучше сказать – я еще не нашел «повелителя в себе». Я должен развить способность допускать до себя впечатления внешнего мира только мной самим определяемым образом; только тогда могу я стать учеником на пути тайноведения. И только в той мере, в какой ученик серьезно ищет этой силы, может он прийти к цели. Дело не в том, как далеко успеет он уйти за какое-нибудь определенное время, но только в том, чтобы он серьезно искал. Бывало, что иные годами напрягали свои силы, не видя в себе заметного успеха; но многие из тех, которые не отчаивались, а оставались непоколебимыми, потом совершенно внезапно достигали «внутренней победы».
Конечно, во многих жизненных положениях необходима большая сила, дабы создать в себе мгновения внутреннего покоя. Но чем большая требуется сила, тем значительнее и достижение. В духовном ученичестве все зависит от того, чтобы со всей энергией, с внутренней правдивостью и полной искренностью суметь предстать перед самим собой, со всеми своими действиями и поступками, как совершенно посторонний.
