В дореволюционные времена религиозные средства занимали одно из первых мест в медицине, а священник являлся самым близким больному человеком. Этому имеются и прямые свидетельства. По требнику Петра Могилы священник обязан был посещать больных, не дожидаясь зова, и, помимо исполнения прямого пастырского долга, ободрять их и наделять добрыми советами. К сожалению, в ХХ веке выразителем этой стороны старорусской жизни был лишь отец Иоанн Сергиев-Кронштадтский.
Среди культовых предметов и средств, к которым прибегает заболевший русский человек, бесспорно, первое место должно быть отведено мощам святых и чудотворным иконам . Вера в целебность мощей и святых икон составляет исключительно русскую особенность и потому заслуживает повышенного внимания. Хотя учение о мощах и иконах всецело перешло к нам из Византийской церкви, но, развивая собственную веру, народ шел исключительно своим путем. В дальнейшем святые выступали в сознании народа не только учителями, но и носителями национальной и государственной идеи, защитниками в различных бедах и напастях и, естественно, становились как бы духовными богатырями и героями [2] .
Имена многих из них уже при жизни были окружены ореолом чудесного и всепобеждающего. Часто противостоять им не могла и физическая сила, перед ними смирялись звери, и сами места их обитания были святыми местами. Они не только сообщали свою чудесную силу всему, с чем соприкасались – камням, земле, воде, деревьям, – но и имели таинственный дар воздействовать на саму природу человека, исцеляя его болезни и недуги [3] . Неудивительно, что еще при жизни снискавшие во всенародной молве славу святых, они и по смерти сохранили чудесную силу исцелять болезни. Канонизация таких святых лишь совпадала с желаниями и требованиями верующих.
Зачастую предметом почитания и поклонения становятся могилы подвижников, юродивых и блаженных, еще не канонизированных церковью [4] .
Чудотворные иконы имеют не меньшее значение в жизни народа. Свою популярность они приобрели в годины всенародных бедствий, усмиряя грозные вражеские рати [5] , помогая выигрывать трудные и решительные битвы. Единое историческое сознание продолжает жить в народе, хотя он и утратил память о конкретных случаях, и немудрено, что многие из икон как исторические святыни пользуются повсеместной известностью и всеобщим почитанием. Таковы иконы Божьей Матери Казанской, Владимирской, Смоленской, Почаевской, Иверской и другие.
Существует еще одно явление исключительно русской народной жизни, не менее замечательное, чем приведенное выше. Это обилие так называемых явленных икон. Обыкновенная икона, поставленная неизвестным в уединенном месте или найденная на берегу, считается явленной [6] , вокруг нее создаются легенды, начинают совершаться чудеса, главным образом в виде исцеления больных. Слава о ней растет быстро и разносится по окрестностям [7] . И во всех случаях народное признание иконы чудотворной предшествует официальному признанию церковью. Последняя лишь освящает существующее, то, что создалось силой обстоятельств и исходит из недр народной жизни.
Благодаря мощам и чудотворным иконам создались такие общерелигиозные центры, имеющие всенародное и историческое значение, как Троице-Сергиева, Киево-Печерская или Почаевская лавры, Соловецкий или Кирилло-Белозерский монастыри. В каждой области (а то и деревне, городе) существовали и существуют свои местные почитаемые святыни, к которым идут паломники, больные, ища исцеления, и здоровые, исполняя обет, данный в болезни за себя или близких. Народ наш, добредавший и ныне добредающий до Иерусалима и греческого Афона, идет в эти места, в громадном большинстве случаев побуждаемый сознанием общей греховности или тяжести какого-либо частного греха, близкой утраты или несчастья.
Похожая картина происходит и с чудотворными иконами. Давно привыкнув верить и чтить их, простой человек неоднократно слышал и от духовных, и от мирских людей, да и от нищих рассказы о проявлениях необыкновенной силы этих икон, а избранные и на себе испытывали какое-то особенное действие. Человек ждет и надеется на чудо, и оно в некоторых случаях действительно происходит: оставленный без всяких средств лечения, больной вдруг выздоравливает. Такова сила обета.
Глава 5 Обеты, зароки и оброки
Обет – это обещание, данное перед Богом, акт крайней и беспредельной веры человека в покровительство Верховного существа. Обет – это долг перед Богом, и он никогда не остается неисполненным, дан ли обет самим больным, или родителями за детей.
Свои обеты в болезнях люди предпочитают давать признанным святыням [8] . Эти обеты даются в основном в случае хронических, острых и опасных болезней, когда безрезультатно испробованы все доступные медицинские средства лечения и остается одна надежда на чудо. В критическую минуту человек осознает, что сделанное им бесполезно и бесплодно, и, веря в существование еще одного мира, помимо мира физических тел, он и обращается к миру чудесного и невозможного. Мир этот он считает для себя открытым, связь между ним и собой в минуту обета ему совершенно ясна.
Как правило, все обеты, данные в болезни, исполняются в высшей степени строго. Интересно, что последнего рода обеты в Тульской и Орловской областях до сих пор носят название «оброка». Не исполнить родительский оброк за выздоровевших детей считается делом немыслимым. В Вологодской области эти же обеты носят название «обычанья», а тех, кто берет на себя или на кого накладывается обет, именуют «обвиченными».
Значение, которое придается в народном сознании обетам, особенно видно из тех случаев, когда, исполняя обет, к святым местам путешествует мать с малолетними детьми. Если человек не до предела развращен воинствующим атеизмом, он не только не причинит вреда такой матери, но и окажет любую помощь, которая будет ею испрошена.
Болезни, при которых дают обеты, носят преимущественно длительный и упорный характер. Это тяжелые страдания глаз, перед которыми пасует институт Святослава Федорова, алкоголизм [9] , частые и мучительные боли головы или зубов, эпилепсия, бесплодие и т. д.
Икона «Неупиваемая Чаша»
Самые виды обетов необычайно просты. Общаясь со сверхъестественным миром в форме молитвы, человек обещает за выздоровление отпеть молебен перед гробом или иконой того или другого угодника, поставить свечку определенной цены или размера, сделать в церковь или монастырь денежный вклад, поработать физически и т. п. [10]
Известно много случаев, когда обет дается не самим больным, а его близкими – детьми или родителями. Приведем отрывок из труда видного русского физиолога Г. И. Попова [11] .
« – Родила я первого сына, – рассказывает одна мать-старуха из Тульской области, – радуюсь и уж не знаю, как и ходить-то за ним и чем кормить. Сын стал подрастать – и помер. Родила я еще – умер и этот. Родила третьего – глядь, и он умер. Напала на меня скорбь, и дала я оброк сходить к Сергию, угоднику Божию, и умолить его, чтобы дети мои не умирали. Сходила, попросила – и жив, слава богу, теперь ребенок: вон какой уже вымахал.
Конечно, оценивая этот и ряд однотипных случаев, нельзя упускать из виду то успокоение и самовнушение, которые вносятся в семью при подобных обетах, независимо от того, даются ли они больным, или близкими. После разочарования в медицине обет иногда оказывается самым благодетельным средством. Конечно, этому случаю можно поискать и вполне естественные причины. Например, можно предположить, что простодушная мать, не знавшая, чем и накормить своего первенца, после паломничества к святому Сергию, утратив боязнь потерять четвертого сына, наверное, питала и вела его воспитание более рациональным образом, нежели первых трех. С другой стороны, нет никаких разумных причин отвергать факт чудесного. Каждый в подобных ситуациях решает по собственному мировоззрению. Известен случай в Пензенской области, объяснимый с чисто физиологической стороны: муж, у жены которого один за другим рождались мертвые дети, совершил паломничество в Афон, и после этого жена родила четвертого ребенка, который, наконец, остался жить.
Шансы на выздоровление еще больше увеличиваются, когда обет дает сам больной. И это понятно: уж если нельзя отказать в известных случаях благотворному влиянию на здоровье заговоров, внушения и самовнушения, то крепкая и осмысленная вера обязана оказывать на болезненные процессы еще большее положительное действие. Таким образом, то, что мы называем чудом, едва ли можно оспаривать даже с чисто рациональной точки зрения.
Посты также попадают в разряд обетов, которые даются больными. Чаще всего дается обет, например, понедельничать (то есть поститься кроме среды и пятницы также и по понедельникам), в других случаях дается обещание не трогать скоромное целый год или, как это иногда практикуется при зубной боли, в течение недели перед днем Ивана Постника (29 августа) не есть мяса, не пить водки, не курить и т. п. Особое значение подобные обеты приобретают после соборования, с которым связывается представление не только как о таинстве, приготовляющем к смерти, но и как об исцеляющем акте. Для лиц, выздоровевших после соборования, отказ от употребления в пищу скоромного (иногда только мясного) или понедельничанье в абсолютном большинстве случаев является обязательным. Кроме обычных в таких случаях обетов – не пить водки, кофе, не курить, не ссориться, не иметь половых (даже супружеских) сношений, – иногда дают и весьма оригинальные, например не посещать сельских сходов, или совершенно нелепые и антигигиеничные – не ходить в баню. Что всего удивительнее, такие люди иногда являются даже как бы лишенными многих прав. В одних местах им запрещают сеять, чтобы не было неурожая, в других на них смотрят как на нечисть и как на покойников, которым отказано в Царствии Небесном, и стараются держаться от них подальше. Этих несчастных не пускают в семье к общему столу, постель у них отдельная, перемен одежды не дают и не стирают».
