Ознакомительная версия.
Вторым нашим божеством был Астар, бог плодородия, олицетворение планеты Венера. Он порождал дождь, так необходимый росткам наших посевов и каждому из нас. Астар обеспечивал жителей царства питьевой водой. Обладая бурным темпераментом, он вполне мог наслать на нас гром и молнии, чтобы продемонстрировать свое неудовлетворение нашими поступками, если мы чем-то вдруг, ему не угодили. Поэтому мы все время обращались к нему с молитвой о том, чтобы он послал нам дождь, но без грозных бурь. Супругой Астара была Хаубас, богиня Венеры. В нашем храме оба божества имели символ восьмиконечной звезды, олицетворяющий Венеру.
Имя нашего бога Луны – Та’лаб. Его символ – полумесяц, изображенный повсюду на зданиях и домах и, конечно, на храмовом обелиске в его честь.
Также в наш пантеон входят дочери Альмакаха – солнечные богини дхат-Хиньян и дхат-Ба’аданум.
Своим богам, воплощенным в золоченых статуях, мы преподносим разные дары, а они, в свою очередь, оберегают нас, защищают и помогают нам, а иногда и руководят посредством оракула и при помощи храмовых священников.
Одной из главных статей экспорта сабейского царства является ладан, который мы изготавливаем из специального растения и листьев мирры, что пышно раскинулась на скалистых склонах. Каждую весну рабочие делают на деревьях насечки и собирают, таким образом, выделяющийся из этих ранок белый клейкий сок, затем они скатывают его в шарики и высушивают до консистенции собственно ладана. В Саба повсюду горящие ладанки, особенно в храмах. И днем, и ночью здесь всегда чувствуется в воздухе сладковатый и резкий запах ладана, распространяющийся по всем землям царства.
Во время церемонии священник всегда наливает воду в дренажные трубки на алтаре, чтобы вернуть дар дождя обратно – нашим возлюбленным богам и богиням. Затем первосвященник указывает на пространство между обелисками, откуда взору являются Солнце, Луна, звезды. Он зачитывает предсказание для нашего царства, основанное на движении светил, а мы – все в унисон – поем в это время молитвы.
Я наслаждалась церемонией, как вдруг небо неожиданно почернело. Изумленные, мы все застыли, прикованные взглядом к небесной черноте, пытаясь понять, что же могло затмить великое Солнце. Неужели это знак божественного гнева? Или надвигающейся бури? Но нет! Этой чернотой оказалась тень – от стаи пролетающих птиц, число которых было столь велико, что даже солнечные лучи не могли пробиться сквозь них. Я взглянула на вожака стаи и отметила, что он очень похож на удода, которого я впервые увидела сегодня утром во внутреннем дворе собственного дворца.
После неловкой заминки церемония продолжилась. Мускулистый юноша, одетый в широкие белые шаровары и обтягивающую белую рубашку, ударял в небольшой барабан, кеберо. К нему присоединился мальчик с трещоткой в руках – она называется систрумы. А высокий человек в это время играл на длинной флейте халол. Ему вторила скрипка масенго.
Пять молодых женщин принялись раскачиваться в такт музыке. Самая высокая из них закружилась в центре так, что ее прозрачная зеленая рубашка, развеваясь, заполняла собой весь круг. Женщина подбрасывала свой платок высоко вверх и волнообразно двигала им у себя над головой. Эффект был потрясающим, я даже зааплодировала от восторга!
– Я тоже хочу научиться танцевать, как она! – шепнула я Сарахиль.
– Королева Македа, вам же известно, что королевским особам не разрешается танцевать!
– Но почему? – запротестовала я и подошла к высокой танцовщице. Я спросила ее:
– Вы можете показать мне, как это делается?
Женщина смутилась, не зная, как поступить в такой ситуации.
– Все в порядке. – Я ободряюще похлопала ее по плечу.
Танцовщица взглянула на Сарахиль, неохотно кивнувшую в ответ, и, слегка замявшись, жестами указала мне, чтобы я повторяла за ней. Ее бедра описывали восьмерки – горизонтальные и вертикальные. Я старалась заставить свои бедра двигаться так же – вверх, затем направо, потом налево, но мои мышцы сопротивлялись, как назло.
Танцовщица указала на сердце и произнесла:
– Думай отсюда. Твое тело знает, что нужно делать.
«Думай своим сердцем!» – Хм-м. Я не была уверена, что знаю, как это сделать, но очень хотела хотя бы попробовать. Особенно если в результате смогу выглядеть так же, как и она!
– Пожалуйста, возьми это! – сказала она, протянув мне свою шаль. Я стала вращать ею над головой, но вместо того, чтобы грациозно парить, шарф запутался в моей короне! Я увидела, что Сарахиль и другие участники – из вежливости – с трудом сдерживаются, чтобы не рассмеяться.
– Отсюда, – повторила танцовщица, погладив мою левую грудь.
Она показала мне, как нужно держать шарф за головой и раскачиваться вперед-назад. Оказалось, что это легко сделать, когда знаешь, как.
– Закрой глаза и следуй за музыкой, – подсказывала она мне.
Танцовщица и Сарахиль испарились куда-то. Я обнаружила себя танцующей вместе с другими женщинами вокруг священных камней. Мы были свободны и прекрасны, как духи, грациозно изгибаясь и извиваясь, танцуя друг с другом. На мне была надета прозрачная рубашка – довольно короткая, она не могла скрыть моих ступней, но меня это совершенно не беспокоило, поскольку мои ноги выглядели точно так же, как и у остальных женщин. На мгновение я ощутила, что мои стопы прекрасны!
Одна из женщин, танцевавшая прямо передо мной, показалась мне очень знакомой: «Мама!» – воскликнула я и в возбуждении кинулась к ней. По моим щекам текли слезы, а сердце колотилось от радости. Как же я по ней соскучилась: «Мама! Я здесь! Это я, Македа!»
Но она смотрела сквозь меня, будто меня вовсе не было рядом, и просто продолжала танцевать. В бессилии я упала на камень и стала взывать к матери…
– С вами все в порядке, королева Македа? – услышала я чей-то голос.
Моя мать и другие женщины исчезли, и я снова оказалась в храме. А танцовщица и Сарахиль наблюдали за мной и выглядели обеспокоенными.
– Что-то не так? – спросила Сарахиль, положив руку на мой лоб, чтобы проверить, не перегрелась ли я.
Я вернула танцовщице шарф и попросила Сарахиль и возницу пройти к колеснице, чтобы немедленно следовать во дворец.
Как только мы вернулись, я бросилась в спальню и, не говоря никому ни слова, уткнулась лицом в подушки. Горе и гнев, которые я подавляла в себе все те годы, прорвались наружу. Я старалась заглушить свои рыдания в подушках, чтобы Сарахиль ничего не услышала и не начала обо мне беспокоиться.
Почему, ну почему каждому из нас суждено умереть? Сначала моя прекрасная мать, такая беззаботная и волшебная – неудивительно, что она привлекла внимание моего отца, завладев сердцем самого царя! Хотя, на самом деле, мой отец стал царем только благодаря помощи моей матери. Он часто рассказывал мне эту историю…
Некогда ужасный дракон держал в страхе все королевство, похищая молоденьких девушек; ни от одной из них не оставалось и следа. Люди предполагали самое худшее из того, что могло с ними произойти. Пожилой и больной царь Саба в то время уже не мог противостоять мощи дракона и остановить его ужасные деяния.
Воины королевства повсюду искали логово дракона, но безуспешно. Тогда король издал указ, согласно которому убивший дракона унаследует трон и корону.
Как-то мой отец, прогуливаясь по лесу, вдруг заметил, что на него в упор смотрит прекрасная газель. Отец клялся, что слышал голос животного, похожий на искаженный человеческий. Этот голос просил его идти следом.
Газель провела отца по горам через устья рек. При этом она всегда останавливалась, когда отцу требовалось время, чтобы передохнуть. На вершине скалистой долины газель встревожилась и остановилась. Ее уши, хвост и шерсть вздыбились, а тело нервно задрожало. Она взглянула на моего отца и указала ему на пещеру, в которую ему следовало войти.
Отец услышал, что внутри пещеры что-то грохочет; все нутро его сжалось. Газель привела папу в самое сердце логова смертельно опасного дракона! Папа бросил обреченный взгляд на свое копье. Он понимал: пробить толстую шкуру дракона ему не под силу. Что же делать?
В это время газель сделала шаг немного назад, слегка пробороздив копытцами землю. Отцу показалось, она сделала это умышленно; он отправился взглянуть на бороздки, чтобы убедиться в своих догадках. Подняв с земли несколько листьев, он обнаружил под ними яму, заполненную камнями! Он немедленно сообразил, в чем состояло сообщение газели, и стал доставать камни. Как только он освободил достаточно пространства для того, чтобы поместиться там самому, мой отец нырнул в образовавшееся укрытие. Газель, помогая себе рожками и копытцами, прикрыла голову отца листьями, а затем подошла к входу в пещеру.
Отец услышал, как она постучалась рожками о камни у входа и откашлялась. Он занервничал, так как понял, что газель явно старается раздразнить дракона, пытаясь привлечь его внимание. Громкий грохот, раздавшийся внутри пещеры, доказал правильность этой догадки!
Ознакомительная версия.
