Казалось бы, феномен анимизма уже целиком и полностью согласуется с той картиной происхождения мистико-религиозных представлений древних народов, которую рисует нам академическая наука. Однако при более детальном анализе даже здесь обнаруживается не больше «мистики», чем во всем другом.
Если не стоять слепо на примитивно-материалистических позициях, а анализировать реальные факты, то придется признать, что вся наша повседневная жизнь и весь наш опыт указывает на наличие у человека помимо материального физического тела еще и некоторой активной духовно-нематериальной составляющей, более известной под названием «душа». Даже долгое время возглавлявшая сначала Центр «Мозг» Академии наук СССР, а затем Институт мозга человека Наталья Петровна Бехтерева вынуждена была признать, что объяснить все особенности деятельности человека невозможно только наличием у него материального мозга — необходимо предполагать еще и наличие у него души как особенного, но реально существующего «нечто».
Но если человек обладает такой активной духовно-нематериальной составляющей как «душа», то простейшая логика подсказывает нам, что и животным, и растениям мы не в праве отказывать в существовании аналогичной духовно-нематериальной составляющей — пусть и менее развитой. Что, впрочем, вполне подтверждается на эмпирическом уровне… Сознание (в расширенном понимании этого термина) не появляется вдруг и сразу. В определенном смысле и животное обладает сознанием (не путать с самосознанием!), и растение (хотя здесь я предпочитает термин «предсознание»). Подробнее — см. книгу автора «Код мироздания»…
Но в этом случае оказывает, что самое базовое положение анимизма имеет под собой вполне реальную основу!.. И получается, что в своих представлениях и члены современного примитивного племени, и наши древние предки и здесь ориентировались вовсе не на некую «мистику», а на отражение вполне объективной реальности!..
Любопытно, что «детали» и «подробности» анимизма при более внимательном анализе также оказываются лишенными какой-либо мистики. Возьмем, например, способность животных «разговаривать». Только учтем, что в самом широком смысле слова термин «разговаривать» подразумевает не только обмен звуковыми сигналами, а включает весь комплекс способов передачи информации от одного объекта другому. Тогда с этих позиций окажется, что с животными вполне можно «разговаривать», если понимать их «язык» (и даже кавычки здесь автор использует, более отдавая дань традиции, чем стремясь отразить суть). Это достаточно хорошо известно не только биологам-натуралистам, посвятившим жизнь исследованию животных. Пожалуй, любой грамотный «собачник» знает, что способен разговаривать со своей собакой в полном смысле этого слова, добиваясь порой просто удивительной степени коммуникации и взаимопонимания. Причем даже в том случае, если является убежденным атеистом, лишенным каких-либо мистико-религиозных склонностей…
Рис. 8. Молчаливый диалог
Однако если с животными и растениями все достаточно просто и понятно, то вот с «одушевлением» сил природы дело обстоит несколько сложнее. У Кликса (как и в целом в представлении современной академической науки) все свалено в единую кучу — и анимизм как таковой (то есть определенное «очеловечивание» животных и растений), и «одушевление» природных стихий. Но правомерно ли это?..
Проведем следующую логическую цепочку. Допустим, что мы — обладатели того самого «примитивного сознания». Для нас не является чем-то необычным или странным наличие своей души у животных, у растений, и даже у неодушевленных предметов — камня, речки, скалы и тому подобное. Но тогда нам (в силу примитивности нашего мышления) вовсе не зачем наделять животных, растений и тем более неживые предметы именно человеческой (!) душой. Гораздо естественней соотнесение образа души с образом самого объекта. Пробегающая мимо лисица обладает своей «лисьей» душой — у нее не будет рук и ног, зато будут четыре лапы и хвост. Прячущийся под кустом заяц обладает своей — «заячьей» душой. Шелестящее кроной дерево — душой дерева в форме того самого дерева. Но и камень тогда будет обладать именно своей — «каменной» душой, у которой уже нет лап и хвоста. И уж тем более нет необходимости сажать в камень душу в форме человека.
То же самое можно сказать и в отношении природных стихий. Речка должна обладать своей «речной» душой, похожей именно на водный поток, а не человека с руками, ногами и головой. В крайнем случае еще можно представить себе (своим примитивным сознанием) душу реки в форме кого-то из ее обитателей — например, огромной рыбы, двигающей своим телом большие массы воды.
Грозовая туча должна обладать душой тучи, а не человека. И уж скорее можно вообразить на небе некий костер, из которого периодически вылетают искры-молнии, нежели придумать там какого-то Зевса, метающего огненные стрелы. Так что из «одушевления» животных, растений и даже природных стихий вовсе не вытекает автоматически (как это представляет нам академическая наука) представление о богах-гоминидах, богах в человеческом обличье. Антропоморфные (то есть «человекообразные») боги вообще с этой точки зрения никак необъяснимы. И даже более того: само их появление в представлениях примитивного человека противоестественно и нелогично!..
Исключительность антропоморфных богов
Современная версия о представлениях древних людей, излагаемая академической наукой, обладает еще одним существенным недостатком. В ней буквально все свалено в единую кучу — души, духи и боги. Между тем эти понятия обладают весьма существенными различиями.
Душа для человека — нечто достаточно «понятное». Это — то, что он непрерывно ощущает в себе и воспринимает ее в качестве неотъемлемой составляющей самого себя. В подавляющем большинстве случаев он не может видеть душ других людей — это могут делать только люди, обладающие неординарными способностями (шаманы, колдуны и прочие, кого мы бы сейчас назвали людьми, обладающими экстрасенсорными способностями). Но ощущая собственную душу внутри себя, человек легко воспринимает идею о том, что другие люди тоже обладают своей душой.
В рамках же представлений о душе как чем-то «не совсем материальном» также легко представить себе появление идеи о возможности посмертного существования души, то есть о продолжении существования души человека после его физической смерти. А в свете довольно хорошо известных исследований Роберта Моуди в области посмертного опыта и клинической смерти можно констатировать, что для древнего человека (не обремененного современными материалистическими идеями) представления о посмертном существовании души также могли быть лишь обобщением некоего пусть и не совсем обычного, но все-таки эмпирического опыта. «Мистика» снова оказывается совершенно не причем…
Душа умершего покидает этот материальный мир — ее опять-таки не видно подавляющему большинству людей. Посему она перемещается в некий «мир духов». Здесь души и духи становятся по сути одним и тем же. Поскольку же исследование мира духов не является предметом данной книги, мы на нем здесь останавливаться не будем.
А вот антропоморфные боги резко отличаются как от души человека, так и от духа. Прежде всего — они, если ориентироваться на древние тексты, периодически присутствуют непосредственно среди людей в состоянии, совершенно доступном обычному зрению обычного человека. Они зримы!..
Эти боги физически живут рядом с людьми. Им часто бывают нужны обычные материальные дома и материальная же пища (хотя и от духовной пищи они вовсе не отказываются).
Более того: антропоморфные боги вовсе не являются неуязвимыми. Их можно физически ранить — и раны при этом будут также вполне зримы. Их порой даже можно убить — если и не привычным примитивным оружием (хотя и такое встречается), то уж неким «божественным» оружием-то точно. И если человеку это сделать очень непросто, то случаев поражения и даже убийства антропоморфных богов другими богами в древних легендах и преданиях предостаточно.
И как легко увидеть в тех же легендах и преданиях, антропоморфные боги стоят особняком от душ и духов. Древний человек никогда не идентифицировал свою душу с богами. Боги могли ее забрать, ей распоряжаться, могли даже дать ей какое-то привилегированное положение в посмертном мире, но никогда душа человека не могла сделать ничего подобного в отношении самого бога или души бога.
Следует также отдельно подчеркнуть, что когда речь идет о древних антропоморфных богах, необходимо помнить, что в это понятие наши предки вкладывали совсем иной смысл, нежели мы сейчас вкладываем в понятие «Бог». Наш «Бог» — это сверхъестественное всесильное существо, обитающее вне материального мира и распоряжающееся всем и вся. Древние антропоморфные боги вовсе не столь всеобъемлемо могущественные — их способности хоть и превышают многократно способности людей, но вовсе не бесконечны. При этом довольно часто эти боги для того, чтобы что-то сделать, нуждаются в специальных дополнительных предметах, конструкциях или установках — пусть даже «божественных».
