еще нужно было довести эти истины до сознания людей.
Однажды Будда остановился со своими учениками около пруда Анаватапта, и один из них попросил растолковать им его собственную карму как перенесенную из других жизней. Учеников всегда крайне удивляло, что их учителю, достигшему вершины мудрости, все еще приходится страдать от несовершенства плоти, как, например, в тот день, когда по дороге в ближайшее селение ему в ногу вонзился шип от кактуса, а вернулся он оттуда с пустой чашей для сбора пожертвований, да к тому же некоторые чужеземцы говорили о нем крайне недоброжелательно. Ученикам казалось невозможным, чтобы некто, столь совершенный и мудрый, был вынужден страдать наряду с другими смертными. Высокочтимый ответил им с улыбкой: «Слушайте же, я объясню вам эту удивительную и неразрывную кармическую последовательность. Кармические обязательства, как верные слуги, всегда сопровождают все создания; они следуют за вами, когда вы движетесь вперед, и точно так же останавливаются, когда вы делаете передышку. Они углубляются в лес, бродят по разным странам, взбираются на неприступные горы, идут в наступление и проникают в жилище Индры и даже входят в недоступный человеку низший мир. Карма подобна потоку Времени, и ничто не в состоянии остановить ее в постоянном преследовании человека. Длинна лоза кармы — новая, но при этом всегда увешанная старыми плодами; замечательный спутник всех созданий, хотя и всегда неподвижный; и, как бы вы ни тянули ее, как бы ни старались за нее ухватиться, разорвать ее на части, вырвать ее с корнем, скрутить ее, стереть ее в порошок или ловко разделить на атомы, разрушить ее невозможно. И то, что прекрасная луна несет на своем диске черную печать вины, и то, что у безжалостной черной змеи есть драгоценный камень, который улавливает „заманивающий в ловушку луч“, — все это результат действия кармы, который в разных формах показывает многообразие опыта всех живых созданий» [13].
Судя по его высказываниям, Будда не рассматривал достигнутую им высшую степень совершенства как средство избежать расплаты за ошибки прежних жизней или аннулировать эти ошибки. Изначальный буддизм и в самом деле не предлагает никакого механизма спасения и ни по каким соображениям не препятствует полному исполнению закона. По этому поводу неизбежно возникают расхождения во мнениях. И даже в наши дни многие люди, объявившие себя преданными буддистами, впадают в заблуждение относительно искупления чужой вины. Я всегда придерживался мнения, что если перевоплощение и карма — это вселенские законы, а я верю, что это именно так, то в них не может быть исключений и их не дано обойти человеческим существам, вечно стремящимся избавиться от обязанности соблюдения личной честности и чистоты. Упрашивать эти законы — все равно что приказывать солнцу остановиться, а морям — прекратить приливы и отливы. И если во Вселенной есть хоть какая-то справедливость, и если в пространстве существует что-то достойное веры человека, так это непреложный закон, равнодушный как к подношениям и жертвам, так и к лицедейству молельщика. Насколько мне известно, большинство из тех, кто верит в перевоплощение и карму, допускают возможность умиротворения этих законов с помощью подкупа. Одни надеются выдохнуть себя прямо в нирвану, другие путают этот закон с прощением греха, а есть и такие, кто пытается уйти от заслуженного наказания, без устали повторяя священные слова и имена. Но если во Вселенной закон повторного рождения — это все-таки закон, а карма — реальность, то их непреложность и вечное постоянство служат утешением мудрецу. Философ не желает ни от чего спасаться и не ищет кратчайших путей. Он готов платить по своим счетам и вполне доволен, живя в тех условиях, которые заслужил. Это вовсе не означает, что он не будет стремиться к чему-то лучшему, но тем не менее он не ждет для себя никаких улучшений, пока не станет мудрее благодаря собственным трудам.
Буддизм разделился на две главные философские школы, внутри которых процветали многочисленные секты. Эти школы получили название хинаяна, или «малая колесница», и махаяна, или «большая колесница». Как утверждает пандит Хара Прасад Шастри, основная цель школы хинаяны состоит в «угасании» собственного «я», или погружении его в нирвану. Приверженцы этого направления проявляют добродетели отнюдь не ради общего блага, а для собственного освобождения, а посему эта секта считается скопищем эгоистов, заботящихся исключительно о собственном благе.
Система махаяны смягчает суровый философский атеизм первоначального буддизма, облекая простые истины в сложный символизм. Суть дела в двух словах сводилась к тому, что хинаяна осталась философией, а махаяна стала религией. В обеих школах царит полное согласие в вопросах перевоплощения и кармы, но считается, что система махаяны расширила путь к нирване. Махаяна переместилась на север, в Тибет, Китай и пограничные районы Индии, а хинаяна удалилась на Цейлон, где ее ученые приверженцы отрицают мир и пытаются достичь блаженства нирваны.
Священнослужители-миссионеры, вдохновленные важностью великих законов повторного рождения и воздаяния, покинули стены крупного буддийского университета в Наланде и других центров буддийской науки и отправились в длительные путешествия, стремясь донести доктрины буддизма в самые удаленные уголки Азии. Одним из них был миссионер по имени Падмасамбхава [14], добрый гений Тибета. Шествуя за волами, нагруженными книгами, этот бесстрашный человек преодолел труднодоступные гималайские перевалы, чтобы нести Закон каннибальским племенам Тибета. Другого миссионера, державшего путь в страну, где обитали дикие и свирепые племена, спросили, что он будет делать, если туземцы вознамерятся его убить. «Это неважно. Они могут убить меня, но не в состоянии отменить Закон», — ответил он и отправился обращать людей в свою веру.
Шли годы, и народы Азии, один за другим, принимали доктрины перевоплощения и кармы. Великий Закон был признан в Бирме, Индокитае и Камбодже. Шествуя дальше на юг, он достиг островов Суматра, Ява и Бали. Учение Просветленного с восторгом приняли в Корее. В шестом веке христианской эры Закон дошел до Японии, где ныне существует более двадцати главных сект. В Китае буддизм смешался с учениями Лао-цзы и Конфуция, причем именно Китаю принадлежит честь первой публикации трудов, приписываемых Будде Гаутаме. Еще в эпоху династии Тан «Праджнапарамита-сутра» была отпечатана с деревянных табличек, увековечив изложенную Буддой доктрину повторного рождения в самых первых известных на сегодняшний день образчиках печатной продукции.
Интриги сторонников брахманизма и возвышение ислама привели к медленному закату буддизма в Индии. Архаты благого Закона удалились в Бирму и на Цейлон, а на императорский павлиний трон взошли Великие Моголы. Однако такого рода политические перемены отнюдь не свидетельствуют об угасании веры в перевоплощение, напротив, именно в то время возникло множество мистических сект, имевших
