Горачанда ответил: «Мы не говорим, что все сущее является Богом. Наоборот, Бог отличен от всего, созданного Им. Все творится Богом и находится в зависимости от Него. Все имеет свою связь с Богом. Если человек замечает эту связь, у него возникает желание узнать, кто такой Бог и каковы Его возможности. Поэтому одна из сутр гласит:
«Любопытство побуждает человека испытывать все на собственном опыте».
Это любопытство постепенно толкает человека и к духовному опыту. Все вы – великие пандиты. Если вы отнесетесь к этим вопросам серьезно, то поймете, в чем заключается истина. Мы всего лишь обычные вайшнавы. Мы не любим вступать в споры. Если позволите, сейчас мы вернемся к храму, чтобы дослушать музыкальное представление «Шри Чайтанья-мангалы».
Никто так и не понял, к какому заключению пришел мулла, выслушав эти доводы. После непродолжительного молчания он сказал: «Я рад был выслушать ваши объяснения. Как-нибудь я вернусь и спрошу еще кое о чем. Теперь время уже позднее. Мы должны возвращаться домой». Сказав эти слова, Мулла Сахиб и его спутники сели на лошадей и отправились в Сатасаика Парагану. Бабаджи радостно воззвали к святым именам Господа Хари и вернулись в храм досматривать представление, поставленное по книге «Шри Чайтанья-мангала».
12. Вечная религия и практика преданного служения
Шри Навадвипа-мандала – благословеннейшее из всех священных мест в мире. Она подобна цветку лотоса с восемью лепестками. Окружность Шри Навадвипа-мандалы – 32 мили. Сердцевиной этого удивительного цветка является Шри Антардвипа, сердцем которой является Шри Майяпур. К северу от Шри Майяпура расположена Шри Симантадвипа. Давным-давно в Симантадвипе был выстроен храм Шри Симанта-деви. К северу от этого храма расположено селение, именуемое Билва-пушкарини, а к югу лежит деревня под названием Брахмана-пушкарини. Район, в который входят Билва-пушкарини и Брахмана-пушкарини, называется Сумулией. Селение Сумулия-грам находится в северной части Шри Навадвипы. Во времена Шри Махапрабху это селение стало пристанищем множества пандитов. Здесь же родился и отец Шачи-деви, Шри Ниламбара Чакраварти. Во времена, о которых идет речь, неподалеку от дома Ниламбары Чакраварти жил брахман-вайдика, которого звали Враджанатх Бхаттачарья. Учась в школе, в Билва-пушкарини, он за очень короткое время стал великим знатоком ньяя-шастры. Он славился своей ученостью далеко за пределами Сумулия-грама. Все знаменитые пандиты Билва-пушкарини, Брахмана-пушкарини, Майяпура, Годрумы, Мадхьядвипы, Амрагхатты, Самудрагара, Кулии и множества других селений были побеждены логикой Враджанатха и его способностью измышлять все новые и новые аргументы. На собраниях, где присутствовали пандиты, Враджанатх Ньяя-панчанана набрасывался на них, словно лев на стадо слонов. Приводя все новые и новые аргументы в защиту своих теорий, он приводил пандитов в ярость. Один из этих пандитов, логик с каменным сердцем по имени Ньяя-чудамани, решил извести Панчанану магическими заклинаниями, взятыми из тантр. Увлеченный своей идеей, день и ночь он проводил на месте кремации в Рудрадвипе и повторял мантры, призванные навлечь гибель на его врага.
Однажды, в страшную ночь новолуния, когда непроглядная темнота покрыла все вокруг, Ньяя-чудамани стал призывать божество, которому он поклонялся: «О Мать, в Кали-югу стоит поклоняться лишь тебе! Я слышал, что тебя легко умилостивить повторением посвященных тебе мантр. О богиня, ты легко даешь свои благословения. О Мать, наводящая ужас своим лицом, твой слуга совершал суровые аскезы и много дней подряд повторял мантру, посвященную тебе. Пожалуйста, смилуйся над ним. О Мать, я наделен многочисленными недостатками. Тем не менее, ты остаешься моей возлюбленной Матерью. Пожалуйста, прости мне мои изъяны и явись предо мной!» Вопя и дрожа, Ньяя-чудамани вылил подношения в огонь и стал произносить мантру, которая должна была убить Ньяя-панчанану. Великим могуществом обладала эта мантра! В то же мгновение небо заволокли облака. Поднялся неистовый ветер и раздались оглушительные раскаты грома, сопровождаемые сверканием молний. В их свете перед глазами Ньяя-чудамани предстали ужасные привидения. Опьяненный жертвенным вином, Чудамани воскликнул: «О Мать, пожалуйста, приди!» И тут раздался глас с небес: «Не беспокойся! Недолго осталось Ньяя-панчанане заниматься логикой. Через несколько дней он перестанет участвовать в спорах. Он перестанет быть твоим соперником. Успокойся и возвращайся домой». Услышав это, Чудамани возрадовался. Он пал ниц перед Господом Шивой, создателем тантр, а затем, умиротворенный, вернулся домой.
Враджанатх Ньяя-панчанана стал пандитомдиг-виджаей в двадцать один год. Денно и нощно изучал он книги Гангеша Упадхьяйи. Обнаружив множество изъянов в комментариях к священным писаниям, составленных Канабхаттой Широмани, он составил свои собственные. О материальных делах он никогда не задумывался. Однако и духовной жизни он не уделял достаточного внимания. Вся его жизнь была служением логике, все его внимание было поглощено такими понятиями, как «гхата-пата», «аваччхеда-вьяваччхеда» и так далее. Во время отдыха и во сне, за столом или на прогулке, он размышлял о природе времени, об иллюзии и реальности, о жидкости и тверди. Однажды на рассвете, уютно устроившись на берегу Ганги, он анализировал шестнадцать категорий, описанных Гаутамой Муни. В это время к нему подошел один из учеников и спросил: «О святой Ньяя-панчанана, слышал ли ты о блестящем разборе, которому Нимай Пандит подверг теорию атома?» Крайне разгневанный, Ньяя-панчанана зарычал, словно лев: «Какой такой Нимай Пандит? Ты говоришь о сыне Джаганнатхи Мишры? И какие же, интересно, Он приводил аргументы?» Ученик сказал, что не так давно в Навадвипе жил великий ученый, Нимай Пандит. Он мог весьма искусно рассуждать о смысле и методах ньяя-шастр. В свое время он победил в споре самого Канабхатту Широмани. Выражаясь цветистым языком Вед, Нимай Пандит достиг дальнего берега океана ньяя-шастр. Но затем Он перестал придавать какое-либо значение ньяя-шастрам. Он пришел к выводу, что материальное знание бесполезно. Он принял титул санньяси и странствовал повсюду, проповедуя воспевание святых имен Господа Хари. Вайшнавы считают, что Он был Верховной Личностью Бога, и поклоняются Ему. «О святой Ньяя-панчанана, пожалуйста, обрати внимание на Его аргументы», – закончил ученик свой рассказ.
Услышав, как восхваляют ученость Нимай Пандита, Ньяя-панчанана стал собирать самые известные его высказывания и аргументы. Если человека интересует какой-либо предмет, он проникается уважением к тем, кто сведущ в этом предмете. К тому же, люди, как правило, почитают великих не при их жизни, а после смерти. Изучив логическую систему Нимай Пандита, Ньяя-панчанана проникся к Нему величайшим уважением. Он часто говорил: «О Нимай Пандит, если бы я жил в одно время с Тобой! Тогда я стал бы Твоим учеником! Вот тогда я был бы великим ученым! О Нимай Пандит, воистину, Ты – Верховный Брахман. Если бы это было не так, как Твой разум смог бы родить такие незыблемые аргументы? О Нимай Пандит, Ты развеял тьму невежества, которая окутывала меня. Сиянием Своего разума Ты развеиваешь мрак невежества. Ты – Сам Господь Хари. Может ли быть иначе? Ты пленил умы мудрецов всего мира. Незыблемостью своих аргументов Ты очаровал и мой ум». Забыв обо всем на свете, Враджанатх без конца повторял: «О Нимай Пандит! О Гаура-Хари! Пожалуйста, смилуйся надо мной! Научусь ли я когда-нибудь рассуждать так, как Ты? Пожалуйста, даруй мне Свою милость, позволь стать самым выдающимся ученым, когда-либо изучавшим ньяя-шастры!»
Сидя на берегу Ганги, долгими вечерами Враджанатх размышлял: «Стало быть, последователей Гаура-Хари привлекает то же, что и меня – несравненная Его способность логически мыслить. Я должен разузнать, нет ли у них каких-нибудь написанных Им книг». Так Враджанатх решил, что ему нужно общаться с последователями Господа Гауранги.
Долгое время Враджанатх думал о Шри Гауранге, и в его сердце родилась глубокая привязанность к Нему. К тому же, он стремился к общению с преданными Господа Гауры. Эти две заслуги принесли ему великое духовное благо, которое не замедлило принести свои плоды. Однажды, сидя за столом, он спросил у своей бабушки по отцу: «Дорогая бабушка, видела ли ты когда-нибудь Гаура-Хари?» Услышав имя Господа Гауранги, бабушка Враджанатха вспомнила свое детство и сказала: «Ах, явится ли еще когда-нибудь моему взору прекрасное лицо Гауранги? Кто, увидев Его, мог бы остаться равнодушным? Когда Он пел святые имена Господа Хари, даже животные, птицы и растения замирали, охваченные духовными чувствами. Когда я вспоминаю о Нем, слезы катятся из моих глаз». Зачарованный, Враджанатх спросил: «О святая бабушка, знаешь ли ты какие-нибудь истории о Нем?» Бабушка ответила: «Да, конечно. Когда Шри Гаура со своей мамой, Шачи-деви, приходил в дом Своего дяди по матери, женщины наших семей угощали Его блюдами из шака. Он любил шак и с удовольствием съедал его».
