Всё наше общество в целом можно уподобить, как это и не покажется странным, одному индивидууму. Корреляция очевидна. Представим себе, что родился человек. Какими интересами живёт новорожденный, какие цели преследует?.. Но вот он пошёл в детский садик, и теперь его цели и интересы уже несколько иные, не так ли? Далее он идёт в школу, институт, начинает работать и т. д. На каждом этапе жизненного пути у нашего индивидуума разные цели и интересы, и чем выше он поднимается в своём развитии, тем более серьёзные цели встают перед ним. Характерно то, что высшая цель уже подавляет и уничижает цели предыдущие, цели прошлые. Подобным образом можно рассматривать и человеческое сообщество в целом. Одни члены этого сообщества в духовном плане ещё дети, другие — подростки, третьи — взрослые. Каждая прослойка нуждается именно в своей правде, правде понятной именно ей. Как не сможет взрослый муж воодушевить своей выстраданной целью пятилетнего ребёнка, так и отдельных членов человеческого сообщества невозможно воодушевить некой высокой целью, целью пока недоступной для их понимания. Означает ли это, что нужно вообще оставить попытки достучаться до этих — ещё «не проснувшихся»? Конечно же, нет. Если кому-то пока не дано вместить истину смысла его жизни в полном её объёме, то необходимо дать такому человеку часть этой истины, часть, которую он будет способен осмыслить и понять, ведь понявший часть со временем будет способен понять и целое.
Давайте теперь перейдём непосредственно к определению самой цели нашего существования. Итак, по большому счёту существуют лишь два пути поиска истины. Один путь материалистический, другой — метафизический. В материальном мире человек обладает, как известно, физическим телом. Для многих это тело и есть то, что они называют своим «я». Подобное тело имеют и животные. Для своего комфортного существования это тело требует, чтобы его питали, поили, согревали, берегли, тренировали, воспроизводили в потомстве. Но, полагая, что смыслом жизни человека является лишь создание комфортных условий существования для его физического тела, мы уподобимся лишь бессознательным животным. Если некоторые скажут, что смысл ещё и в детях, в продолжение рода, то это будет всё та же «песня». Ведь разве животные не заботятся о своём потомстве? Значит, физическое тело человека не есть его истинное «я», которому нужно уделять первостепенное значение, в вопросах смысла жизни. В человеке есть нечто ещё, кардинально отличающее его от животного. Поставим мысленный эксперимент с неким гражданином. Пусть этим гражданином будет Иван Иванович Иванов. Предположим, что мы хорошо знали этого человека, но он пропал на неопределённое время, а затем вдруг объявился. Поползли слухи, что это не настоящий Иванов, а некто искусно выдающий себя за него. Но мы то — его близкие друзья, сможем вывести проходимца на «чистую воду». Итак, с чего мы начнём идентификацию личности стоящей пред нами? Для начала, мы обратим внимание на внешность или, другими словами, на физическое тело этого человека. Затем станем выявлять наклонности, страсти. Например, Иванов был человеком импульсивным, любил футбол и шашлык. Наконец, мы обратимся к умственным способностям, припомнив, что Иванов, например, мог складывать в уме большие числа. Немаловажное значение будет иметь для нас и память этого человека, и его религиозные наклонности. Лишь собрав воедино все составляющие, мы сможем правильно вынести окончательный вердикт в подлинности этого человека.
Однако то, что мы называем привычками, наклонностями, страстями и умом издревле относилось к такой ипостаси человека, как душа. Душа считается чем-то нематериальным, однако же, без неё, как не крути, человек лишь уподобляется обыкновенному животному. Как известно, то, что зовётся душой, есть у каждого человека, будь он атеист или верующий. Так как душа есть атрибут именно человека, то попробуем поискать смысл жизни в наиболее полном удовлетворении потребностей именно души. Но каковы же эти потребности? В зависимости от развития индивидуума разнятся и потребности его души. Одним нужно зрелищ, других умиротворяет музыка, третьих живопись, четвёртых наука. Однако сложно представить, что целью человеческой жизни официально будет провозглашена, например, музыка. Ведь музыка есть всего лишь инструмент способствующий преображению человека, его развитию, его стремлению к обретению гармонии проявленной в ней и выделенной композитором из какофонии хаоса. Но если музыка и живопись приучают душу человека к распознанию гармонии мироустройства и тем самым как бы задают вектор движения от тьмы к свету, то наука способна уже на нечто большее скажут некоторые, не так ли? Познание законов мироздания в лице науки уже даёт человеку власть над миром. Уподобляясь Творцу, человек сам становится творцом. Сам способен создавать нечто такое, чего ещё никогда не было. Разве нельзя в таком случае считать целью жизни человека познание и преображение мира, окружающего его? Эта цель достойна человека, и никто тогда уже не посмеет упрекнуть его в культивировании животного начала. Допустим, что эти «некоторые» правы. Однако и в этом случае напрашиваются «проклятые» вопросы. А для чего собственно преобразовывать мир? Он что, так уж несовершенен? Мы живём в эпоху научно-технической революции, но к чему она привела? В какую сторону мы пытаемся, пользуясь её плодами, изменить мир? Ведь не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять то, что наше, так называемое изменение мира, направлено в основном на удовлетворение физических потребностей человека. С одной стороны весь изнурительный труд мы переложили на «плечи» машин, но с другой, почему-то, неимоверно при этом возросли физические потребности людей. Казалось бы, освободи человека от изнурительного труда по добыванию хлеба насущного и человечество стройными рядами начнёт двигаться к познанию мира, к совершенству своей внутренней сущности, к поиску некой мировой гармонии. Однако на практике оказалось совсем не так. Человек стал больше есть и от того неприлично жиреть. Он стал от безделья проводить время на пляжах и в кабаках. Целью его жизни стало не её познание, а получение удовольствий, и чем далее, тем более и более изощрённых. Вместо необходимых десятков продуктов для его нормального существования на полках появились тысячи таких продуктов, но потребности человека всё продолжают расти. Дошло до того, что уже не хватает сырьевых ресурсов и в скором времени, возможно, из-за них разразится мировая война. Эммануил Кант в своё время сказал: «Жизнь людей, преданных только наслаждению без рассудка и без нравственности, не имеет никакой цены». Мало того, главным двигателем научно-технического прогресса является не нечто возвышенное, а зачастую просто низменное желание человека поработить себе подобного с целью завладения его территорией и его материальными благами. Ведь общеизвестно, что результатами научно-технической революции, прежде всего, пользуются именно военные отрасли промышленности, и спонсируют её в основном те, кого мы называем «ястребами». Разве можно давать в руки автомат обезьяне? Не перестреляет ли она всех своих сородичей, не ведая, что творит, и не закончится ли на этом весь обезьяний род? Когда морально-нравственные критерии оказываются умалёнными, то подобное направление в развитии приводит, в конце концов, к появлению «злых гениев», способных вообще уничтожить весь наш мир.
Так можно ли ставить целью жизни человека познание и преобразование мира, если внутри, духовно, он ещё настолько дик, что не далеко ушёл от той же обезьяны? Разве развитие науки, начиная с девятнадцатого века, избавило современного человека от войн и сделало его более счастливым, чем его предшественников? Нет, нет и ещё раз — нет! Ведь таких ужасов, как привнесённых научно-технической революцией, человечество не претерпевало за всю свою предыдущую историю. В результате развития науки мир уже стоит на шаткой грани небытия, и, похоже, что третья мировая война поставит жирную точку на всей истории человечества. А коли так, то становится отчётливо ясно, что смысл жизни человека нужно искать не в материальном его существовании, а в метафизическом. И ведь верно. Если встать на позицию атеиста и полагать, что человек появился на свет случайным образом, всецело подчиняясь закону вероятности, то человек в этом случае предстаёт пред нами, как какое-то нелепое совершенно случайное событие. Вероятность подобной случайности настолько мала, что даже не поддаётся исчислению. Но какой может быть смысл для случайности, если она уже по определению случайность?
Попробуем теперь поискать смысл жизни человека в метафизике, под которой будем подразумевать некое философское учение о сверхчувственных (недоступных пока опыту) принципах бытия. Современная наука, объявленная чуть ли не религией нового века, в свете последних открытий предстала пред нами уже в несколько ином, можно сказать, не совсем приглядном образе. Действительно, оказалось, что те великие победы в познании мироздания, которыми так гордились наши уважаемые учёные, относятся лишь к 4,4 % этого мироздания. Остальные 95,6 % оказались для них непонятно чем, и потому этому непонятному вынуждены были дать название «тёмная материя». Но, беда не приходит одна, и вот, уже нейтрино, оказывается, может превышать скорость света. Таким образом, какое-то «простое» нейтрино уже способно опрокинуть современную физику и поставить под вопрос всё, что мы знаем о мироздании. Если наука в лице её элиты упорно отрицает, например, факт наличия потустороннего мира, то это ведь совсем не означает того, что его действительно нет. Примером тому, как я уже говорил ранее, служит вердикт Парижской академии наук, когда та, на заседании совета в 1772 году, за подписью великого Лавуазье, в ответ на то, что крестьяне приносили метеориты и утверждали, что они падают с неба, постановила: “Камни с неба падать не могут, так как на небе камней нет“. Поэтому, думаю, что никто не станет возражать по поводу того, что окружающий нас мир таит в себе ещё много чего непознанного. В своё время Вильям Шекспир писал: «Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
