Картина была фантасмагоричной: кругом все рушилось, дымилось. В Берлине шли бои. Немцы вывешивали белые флаги. Страна освобождалась от кошмара, в который погрузили ее гитлеровцы. А где-то в подземельях бегали посланцы фюрера, перепрятывали обломки копья, около которых он некогда задумал покорить мир.
Гитлер и Геббельс строили свои отчаянные расчеты на определенном знании психологии влиятельных сил на Западе: те, действительно, пытались спасти гибнущий режим, использовать остатки германских армий против Советского Союза. Старая логика побуждала их перенять у нацистов эстафету, попытаться довершить то, на чем гитлеровцы надорвались.
Для этого, как им казалось, им достаточно было обладать монополией на невиданное оружие, оружие апокалипсиса. 6 и 9 августа 1945 года две американские атомные бомбы были сброшены на Хиросиму и Нагасаки. Они адресовались уже не столько японцам, сколько Советскому Союзу. Для Трумэна и его окружения бомба была символом могущества, которое казалось им безмерным, пьянило, кружило голову. Имея такое средство массового уничтожения, можно было надеяться и на скорое уничтожение Москвы, «красных». (Любопытная деталь: «копье Лонгина» в это время находилось уже в руках Трумэна, его доставил в США Эйзенхауэр. Позже реликвию вернули Австрии.)
Соображения морали, годы совместной борьбы против гитлеризма, жизни сотен тысяч мирных жителей Японии, погибших от «показательных бомб», — все это отходило на задний план перед нетерпением современных крестоносцев. С приходом Трумэна к власти все страны Западной Европы почувствовали металл в тоне Вашингтона. Новые отношения, которые Вашингтон навязывал союзникам, были отношениями командования и подчинения.
Перемены коснулись и масонских организаций. Европейские «братья» становились «малыми», не исключая и законодателей «шотландского ритуала», группировавшихся в Лондоне под эгидой британской монархии. Роль «большого брата» окончательно переходила к американскому масонству в лице Северного и Южного округов США, которые действовали рука об руку. Ослабленные в результате наци-фашистской оккупации европейские «каменщики» должны были стать более покладистыми.
Масонский механизм оказался, таким образом, незаменимым для использования его в качестве манипулятора общественным мнением, для координации действий различных, внешне несовместимых отрядов в общей борьбе с «противником» — левыми партиями на Западе, Советским Союзом и его союзниками — в международном плане.
Мы далеки от мысли, что те или иные действия западных держав диктовались только постулатами масонства, что те или иные руководители этих стран поступали соответствующим образом только потому, что были «каменщиками». В основе лежала геополитика, гегемонистские устремления. В то же время стоит ли забывать, что Трумэн, Черчилль, Маршалл и ряд других видных деятелей состояли в масонстве? Что воззрения «каменщиков» совпадали у них с тем, что они творили?
Любопытно привести список наиболее ценных «заслуг» руководителя западного мира Трумэна так, как они изложены в статье органа масонов США журнале «Эмпайр стейт мейсон» к 100-летию со дня рождения президента:
«Обожаемый Мастер, Брат Трумэн стал 33-м президентом США и 13-м членом Братства на этом посту.
За этим последовали волнующие годы: завершение второй мировой войны, включая атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, объявление доктрины Трумэна для Греции и Турции, за которой последовали план Маршалла, признание нового государства Израиль, берлинский авиамост, заключение Североатлантического договора, корейская война, а также «холодная война», которая отбросила свои ледяные угрозы на события, происходившие в большую часть пребывания его во главе администрации США».
Поворот к распространению власти США в глобальном масштабе сопровождался повсеместной перегруппировкой масонских колонн, их чисткой от «либеральных» элементов» созданием «штурманских», потаенных лож типа «Пропаганда-2» и подобных образований. Процесс этот не был безболезненным. «Европейскую Карбонаду» надо было заменить армадой, послушной сигналам из США, повернуть к новым целям большие отряды и там, где сильны были антиамериканские чувства, особенно в Латинской Америке, во многих развивающихся странах. Причем американские установки надлежало довести до «масонского народа» в той форме и кодах, к которым масонство было приучено за ряд столетий.
Вот как объяснял мне эти цели в момент откровенности латиноамериканский журналист, преданный идеалам масонства. Беседа происходила в конце 70-х годов.
«В настоящее время «Большая масонская ложа», стоящая во главе масонского движения стран Латинской Америки и включающая многих ее президентов, министров, руководителей ведущих партий, проповедует включение в «земную ось Восток — Запад».
На просьбу изложить эту идею более понятным языком мой собеседник объяснил: «Восток» — это, так сказать, первая историческая земля обетованная, а точнее — Израиль. А «Запад» — вторая земля обетованная, современная, а именно — Соединенные Штаты.
Каковы задачи включения в «земную ось»?
— Бороться с влиянием Зла, которое угрожает великой земной оси. — Увидев мое выражение лица, журналист улыбнулся и продолжал. — Видите ли, «земная ось», то есть Восток — Запад, а еще точнее — Израиль — США, это, так сказать, олицетворение Добра. А то, что этому мешает, а сюда входит многое, но, прежде всего, то, что в ложах называют «опасностью неистинного влияния», то есть влияния материалистических, коммунистических идей, подлежит устранению. Наше движение под руководством «земной оси» стремится «вселить людям новую душу», «очистить Землю от Зла».
Я обратил внимание собеседника на то, что пытаться все подчинить влиянию Соединенных Штатов в условиях, например, Латинской Америки, вряд ли реально. Есть традиции национально-освободительного движения, такие примеры, как масоны-освободители Боливар, Хосе Марти, Сандино, Альенде, традиции революционного, антиимпериалистического движения, в котором участвовали и масонские авторитеты. Если даже кто-то в Вашингтоне оценивал убийство Альенде и установление фашистской диктатуры Пиночета как победу Добра над Злом, то можно ли в этом убедить тех, кто испытывает на себе последствия диктатуры? (Выяснилось, что Сальвадор Альенде именно потому недооценил опасность переворота, который готовил Пиночет, что, как он полагал, масонская этика не позволит генералу покушаться на власть, а тем более жизнь законно избранного президента Чили. «Мне рассказывали, — свидетельствует в интервью журналу «Пуэн» бывший Великий магистр Великого Востока Франции Роже Лерей, — что Альенде перед путчем повторял, что может доверять Пиночету, поскольку оба принадлежат к одной масонской организации». (Le Point. № 832. 29 aout 1988. P. 77.))
Собеседник был заметно взволнован. Я подумал, что мои аргументы повлияли на его точку зрения. Оказывается, причина была в ином. Он объяснил, что я не понимаю саму сущность масонства.
— Вы привыкли к политическим меркам. Альенде — левый, Пиночет — правый. А важнее другое — в нашем движении каждый, независимо от ориентации, стремится к максимальному совершенству и результату в своей области. Если левый, то он может быть революционером, добившимся успеха, а если, как вы говорите, правый, то это — выдающийся диктатор. И то и другое может быть важно для движения, независимо от политического направления.
При этом важно оставаться верным движению, даже там, где ощущается враждебность к нашим целям.
— Значит, — заметил я, — возможны случаи, когда вы работаете в противоположном лагере?
— Почему бы и нет? Важно контролировать любое движение, которое имеет будущность, чтобы потом исправить неистинное влияние на истинное. Более того, братья могут пойти на подвиг любым путем, даже формально изменяя себе и своему пути.
Замечания знакомого масона показались мне важными для общего понимания методов действия «братьев», не считающихся с традиционными демаркационными линиями.
Становилось ясным: нечто похожее происходило в ряде стран, скинувших путы колониализма, где масоны-руководители сохраняли связи со структурами неоколониализма. Можно было понять и явления в национально-освободительных движениях, когда на сцену выходили умеренные, реформистские, прозападные тенденции.
Вполне возможно, что среди масонов есть лица, искренне придерживающиеся левых убеждений. Дисциплина движения, видимо, ставит этих людей перед глубоким кризисом, порождает в их душах двойственность. А тех, кто проявляет колебания совершить «подвиг любым путем», могут и устранить.
Проблема отношений между масонством и левыми движениями, в том числе социалистическим и коммунистическим, возникла, конечно, не сегодня. Мы остановимся на ней особо. А пока продолжим разговор о противоречии, которое возникает между постулатами масонства либерально-радикального толка, его «освободительными» тезисами и той практикой, когда большие его отряды (США, Западная Европа, Латинская Америка, Австралия и т. д.) обречены на следование в фарватере политики «большого брата». Такая практика не могла не породить брожения в рядах масонов.
