Ознакомительная версия.
Нас учили, что гнев приходит только в определенных напряженных ситуациях. Неверно. Мы рождаемся с гневом; он составляет часть нас. В определенных ситуациях он выходит на поверхность, в определенных ситуациях он не активен, но по-прежнему сохраняется внутри.
Таким образом, сначала человек должен выбросить гнев, с чем-то связанный, и тогда он приходит к более глубокому источнику гнева, который ни с чем не связан, – к гневу, с которым он родился. Этот гнев ни к кому не обращен, поэтому его так трудно понять. Но необязательно его понимать. Просто выбросьте его, но не на человека – в небо, на подушку, на Бога, на меня.
То же самое случится с каждой эмоцией. В любви есть часть, которая с кем-то связана. Потом, если вы идете глубже, однажды вы приходите к источнику, в котором любовь ни к кому не обращена. Она ни к кому не движется, она просто есть, есть внутри. И то же самое верно в отношении всего, что вы чувствуете. Во всем есть две стороны.
Одна сторона, бессознательная, более глубокая сторона просто остается с вами; другая, поверхностная, составляет проявление этого более глубокого слоя во внешних отношениях. Люди, которые всегда остаются поверхностными, совершенно забывают свои внутренние сокровища. Выбросив внутренний гнев, вы оказываетесь лицом к лицу с внутренней любовью, с внутренним состраданием. Мусор необходимо выбросить, и тогда вы сможете найти внутри себя чистейшее золото.
Чтобы изменился весь мир, нужны родители. Но быть хорошим родителем трудно – обычно родители следуют тому образцу, который, в свою очередь, им навязали их родители. Вот проблема, которой мы совсем не видим: хотя вы сами не можете выносить своих родителей, вы следуете тому же образцу, которому следовали они.
Мир был бы совершенно другим, если бы родители стали немного более понимающими. Им не хватает понимания, но сказать им ничего нельзя, потому что они так любят детей – вот в чем беда. А за этой любовью скрывается множество вещей, не имеющих к любви никакого отношения. Любовь дает приют множеству вещей, крайне далеких от любви.
Может быть, ваши родители вас очень любили и сделали для вас все, что могли. Наверное, они думали, что делают все для вашего счастья. Но никто не может сделать счастливым другого – никто!
Позвольте детям расти в свободе. Конечно, это рискованно, но что делать?.. – жизнь рискованна. И любой рост возможен только в опасности и риске. Не защищайте детей чрезмерно, иначе они станут как тепличные растения – почти бесполезными. Пусть дети будут дикими. Дайте им бороться в жизни, дайте им расти самим, и они всегда будут вам благодарны. И позднее вы сами увидите, сколько в них будет сил и жизни, и всегда будете счастливы.
Все, что красиво, всегда происходит в одиночестве; ничто красивое не происходит в толпе. Ничто из запредельного никогда не происходит с человеком иначе, чем в полном уединении, одиночестве.
Экстравертный ум создал повсеместную и глубоко впитавшуюся обусловленность: когда вы остаетесь в одиночестве, вам становится плохо. Эта обусловленность побуждает вас искать общения, встречаться с людьми, потому что считается, что счастье возможно только среди людей, – а это ошибочно. Счастье среди людей очень поверхностно, а счастье, случающееся в одиночестве, очень глубоко. Радуйтесь ему.
Когда приходит одиночество, наслаждайтесь им. Пойте, танцуйте… или просто сядьте в молчании, лицом к стене – и ждите, чтобы что-то произошло. Сделайте одиночество ожиданием, и вскоре вы узнаете его другое качество. Оно совсем не грустно. Если однажды вы испытали вкус самой глубины одиночества, все отношения кажутся поверхностными. Даже любовь не может быть так глубока, как одиночество, потому что даже в любви присутствует другой, и само присутствие другого заставляет вас приблизиться к периферии, удерживает у периферии.
Когда никого нет, и нет даже мысли о ком-то другом, и вы оказываетесь в совершенном одиночестве, начните погружаться в себя, тонуть в себе. Не бойтесь. Поначалу это погружение покажется похожим на смерть, и вам станет грустно, потому что вы всегда знали счастье только среди людей, в отношениях.
Обождите немного. Дайте себе погрузиться немного глубже, и вы увидите, что внутри возникают тишина и молчание – молчание, которое танцует, неподвижное движение. Парадоксы встречаются, противоречия рассеиваются.
Сядьте лицом к стене. Стена – это очень красиво. Идти некуда.
Бодхидхарма девять лет просидел лицом к стене, ничего не делая – просто сидя. В традиции считается, что у него отсохли ноги. Для меня это только символ. Это просто значит, что отсохло всякое движение, отсохла всякая мотивация. Не стало желания двигаться. Идти стало некуда, и не стало цели, и нечего стало достигать, и он – одна из самых редких душ, которые только ходили по Земле, – достиг высочайшего, что возможно для человеческого сознания. Просто сидя лицом к стене, он достиг всего – ничего не делая, без всякой техники, без всякого метода… Стена была его единственной техникой.
Сядьте где угодно, повернитесь лицом к стене. Стена – это очень красиво. Идти некуда. Пусть не будет даже картин; пусть будет просто пустая стена. Если смотреть не на что, мало-помалу исчезает желание видеть что-то внешнее. Пока вы смотрите на пустую стену, параллельные пустота и простота возникают у вас внутри. Параллельно стене, которая перед вами, возникает другая – стена не-мысли.
Оставайтесь открыты, радуйтесь. Улыбайтесь… напевайте или покачивайтесь. Иногда, может быть, вы начнете даже танцевать – но продолжайте при этом смотреть на стену; пусть стена остается объектом медитации.
Лучше не прибегать к наркотикам, потому что иногда они приносят определенные опыты, – в этом вся беда. Если однажды опыт достигнут таким путем, становится очень трудно прийти к нему путем естественным – без наркотиков. А суть не в том, чтобы испытать тот или другой опыт; суть в том, чтобы благодаря опыту вы росли.
При помощи наркотика вы можете переживать определенный опыт, но при этом вы не растете. Опыт приходит к вам; не вы приходите к опыту. Было бы точно так же, если бы вам привиделись Гималаи – что по-своему красиво, но неглубоко. Вы остаетесь прежним. Мало-помалу, если это видение становится для вас реальностью, вы чего-то лишаетесь, потому что возникает привыкание, зависимость.
Нет, лучше оказаться в настоящих Гималаях – что тяжелее и потребует долгого путешествия. Наркотики слишком сокращают путь. Они почти насильственны: они заставляют преждевременно созреть нечто незрелое. Лучше продвигаться длинным путем, потому что только в борьбе вы растете. В вас возникает цельность; вы кристаллизуетесь. В этом вся суть – опыт как таковой не столь важен. Суть в том, чтобы расти. Всегда помните, я придаю наибольшую важность тому, чтобы вы росли, не достижению опытов. Ум всегда просит больше и больше опытов, увлекается опытами – а мы хотим пойти дальше пределов ума.
Таким образом, настоящее духовное измерение состоит не в переживании опытов. По существу, переживать нечего… Разве что самого себя – даже не себя, но только чистое сознание, без всяких пределов, без всякого объекта… чистую субъективность, чистое существо… Не то чтобы вы переживали красивые опыты – вы переживаете собственную красоту, но не красивые опыты. Вы безмерно красивы, но ничего не происходит. Всюду – только неизмеримая пустота.
Нужно помнить, что все в конечном счете предстоит отбросить, чтобы оставались только вы – в полной и абсолютной пустоте. Даже духовный опыт вреден; он отвлекает.
Когда что-то происходит, возникает двойственность. Если происходящее вам нравится, возникает желание большего. Если происходящее вам кажется красивым, возникает страх его потерять, а с ним входит все, что вредно и разрушительно – жадность, страх. С переживанием опыта возвращаются все параферналии ума, и вы снова попадаетесь в ловушку.
Вся моя задача в том, чтобы помочь вам пойти дальше – за пределы опыта, за пределы ума, – потому что молчание существует только за пределами ума. Когда нет опыта, есть молчание. Когда нет опыта, есть блаженство – потому что блаженство не опыт; вы не чувствуете[18] блаженство. А если чувствуете, это только счастье. Оно пройдет и рассеется, и вы останетесь в темноте.
Если смотреть в самую суть, ни одна техника не духовна, потому что любая техника дает только опыты. А однажды вашей целью должно стать… пусть это будет вашей целью – чтобы отброшено было все, включая опыты. Вы одни в доме – без мебели, без опытов – и тогда вы переживаете высочайший из всех опытов. Но это уже не «опыт», только оборот речи.
Ознакомительная версия.
