но и двигается дальше, в более высокие сферы.
На более продвинутой ступени кандидаты узнавали о божественной душе, и их вводили в личное общение с Творцом. Они лицом к лицу сталкивались с Божественным. Сначала их знакомили с истинным объяснением грехопадения человека, его отхода от изначального духовного состояния. Им рассказывали историю Атлантиды, тесно связанную с историей грехопадения. Затем кандидатов поднимали выше, сфера за сферой, пока они не оказывались на той же высокой духовной ступени, на которой человек находился в самом начале. Так, путешествуя во времени, эти люди собирали мудрость вечности.
В этом месте описания моего путешествия и впечатлений будет кстати, если я вставлю несколько строк, дающих представление о различных древних правилах мистерий. Они исходят не от меня, а от человека, жившего во времена Античности и посвященного по меньшей мере в низшие ступени.
Он был связан клятвой, запрещающей ему раскрывать подробности пережитого им опыта, и потому не стоит искать в его словах нечто большее, чем общие объяснения и легкие намеки. Отрывок, служащий самым полным известным описанием, оставленным посвященным, принадлежит Апулею. Он был посвящен в первую ступень мистерий Исиды. Его автобиографическое сочинение о некоем Луции рассказывает, как последний, стремясь к тайным знаниям, стучался в храмовую дверь. Египетские мистерии долгое время были тайной для иноземцев, и только в позднее время несколько иностранцев были допущены к посвящению. Те, кто был посвящен, почти всегда держали клятву не разглашать тайну. Правила, регулирующие доступ, были строги и суровы.
«Каждый день мое желание быть допущенным к мистериям все усиливалось, и я вновь и вновь приходил к верховному жрецу с настойчивыми просьбами, чтобы он наконец посвятил меня в тайны ночи, священной для богини. Но тот, будучи человеком непреклонным и славящимся строгим следованием религиозным законам, мягкими и ласковыми речами отказывал мне, подобно тому как родители обычно сдерживают ранние желания своих чад. Священнослужитель успокаивал волнение моего духа и подавал утешительную надежду на большее блаженство. Он говорил, что день посвящения каждого человека установлен повелением богини и что жрец, которому суждено исполнить эту службу, также избирается по ее промыслу…
Он предлагал мне, подобно остальным, ждать этих божественных велений в почтительном терпении. Жрец предупреждал, что я должен беречь свою душу от чрезмерного рвения и раздражительности, избегать обоих этих недостатков, не медлить, будучи призванным, и не спешить незваным…
Ведь врата преисподней и сила жизни находятся во власти богини. Само посвящение считается добровольной смертью и опасно для жизни, поскольку богиня имеет обыкновение избирать тех, чей конец близок и кто стоит на пороге ночи. Этим людям можно доверить великие таинства. Им богиня по своему промыслу дает новое рождение и позволяет начать жизненный путь заново. Поэтому тебе тоже следует подождать знамения небес…
Спасительная благодать великой богини не обманула меня и не мучила меня долгим ожиданием. Во тьме ночи отнюдь не темными повелениями она ясно открыла мне, что пришел тот долгожданный день, когда она осуществит мои самые горячие мольбы…
Этим и другими милостивыми наставлениями верховная богиня обрадовала мой дух, так что, прежде чем настал день, я стряхнул сон и поспешил прямо к дому жреца. Я встретил того, когда он выходил из спальни, и приветствовал. Я твердо решил с еще большей настойчивостью, чем ранее, просить уже как должного, чтобы меня посвятили в таинства. Однако, едва увидев меня, жрец бросился ко мне и воскликнул:
– О Луций, счастлив ты и блажен! Великая владычица благосклонно удостоила тебя милости… День, о котором ты так долго и неустанно молил, настал. По божественному повелению многоименной богини я сам введу тебя в самые священные тайны мистерий…
И вот, взяв меня за руку правой рукой, добрый старец повел меня прямо к вратам большой молельни. Выполнив торжественный обряд отверзания врат и совершив утренние жертвы, он принес из скрытых покоев какие-то книги, чьи названия были написаны непонятными буквами…
Затем жрец привел меня назад в храм. Большая часть дня уже миновала. Он поставил меня у ног богини и тогда доверил мне некоторые тайны, слишком священные, чтобы их можно было произнести, открыто перед всеми присутствующими велел мне десять дней подряд воздерживаться от чревоугодия, не вкушать животной пищи и не притрагиваться к вину…
Все эти наставления я почтительно исполнил, и, наконец, пришел день моего посвящения богине. Солнце клонилось к западу и вело на землю вечер. И вот! Со всех сторон собирались толпы посвященных и окружили меня. По древнему обычаю, каждый в знак почтения принес мне какой-то подарок. В конце концов все непосвященные были удалены, и меня облачили в льняное одеяние, которое никто еще не носил. Жрец взял меня за руку и отвел в самое сокровенное место святилища…
Быть может, о читатель, ты страстно желаешь узнать, что там говорилось и что делалось. Я поведал бы тебе об этом, если бы мне было позволено рассказать, ты бы узнал обо всем, если бы тебе можно было услышать. Но если я удовлетворю это дерзкое любопытство, и язык, и уши будут поражены схожей виной. Но, быть может, тебя волнует благочестивое стремление, и я не буду мучить тебя, продлевая твои страдания. Тогда внимай и верь, ибо я говорю истину. Я приблизился вплотную к границе смерти, перешагнул порог Прозерпины, прошел все стихии и вновь вернулся на землю. В полночь я видел солнце во всем блеске. Я приблизился к богам небесным и богам подземным и почитал их. Вот! Я поведал тебе, и, хотя ты услышал, ты должен остаться в прежнем неведении».
Через год Луций был посвящен в более высокую ступень – мистерии Осириса.
Среди других чужестранцев, которые получили разрешение пройти египетское посвящение, были Платон, Пифагор, Фалес, Ликург, Солон, Ямвлих, Плутарх и Геродот. Последний весьма осторожно намекает на это в своем произведении, подробно описывая символические драмы и народные праздники, которые в общественном мнении всегда связывались с мистериями, но носили лишь ритуальный характер. Геродот отказывается описывать сокровенные обряды, замечая: «Я должен хранить молчание об этих мистериях, хотя мне известно о них все».
Обратимся теперь к труду Плутарха.
«Услышав предания, что египтяне рассказывают о богах – их скитаниях, разрывании на части и других несчастьях, – не думай, что хоть одно из них случилось или произошло так, как о том говорят. Народы создают и используют символы, некоторые из которых таинственны, а другие более понятны, чтобы подвести к пониманию божественных вещей. И ты должна внимать историям о богах подобным же образом и слушать их от тех, кто толкует
