Ознакомительная версия.
Свидетельства о распространении этой истории все еще поступают. Не так давно я был в офисе крупного издателя, и он сказал мне: «Вам следовало бы написать историю вроде той, что моя дочь слышала на проповеди в колледже», и пересказал мне мое же сочинение. Сомневаюсь, однако, что мне удастся увидеть более полный цикл превращений этой истории, чем тот, что не более двух недель назад закончился вот каким событием. Некто прислал мне рукопись собственного сочинения, сопроводив просьбой помочь ее опубликовать. Это была все та же моя история, но в такой форме, словно кто-то прочитал ее, затем пересказал этому писателю, а тот записал ее со слов рассказчика и переработал, воображая, вероятно, что подобное можно назвать «собственным произведением».
Даже длинные, подробные изыскания литературных критиков по поводу моей истории, как «раскрывшей изобретательность и интеллект» романиста, который сделал из нее книгу, выглядят менее смешными по сравнению с этим.
В.: Я знаю, что вы высмеиваете чудеса и, кажется, считаете их мошенничеством. Но почему бы не признать, что чудеса действительно происходят, особенно когда у нас есть свидетельства многих уважаемых людей?
О.: Я не отрицаю, что чудеса происходят. Но вы должны знать наверняка, что нечто действительно является чудом, а не следствием мошенничества или ошибочного понимания.
В.: Я не представляю, как вследствие ошибочного понимания нечто может выглядеть чудом…
О.: Не представляете? Я расскажу вам об одном случае, к которому я имел некоторое отношение. Ко мне обратился мультимиллионер, последователь некоего гуру. Этот до мозга костей практичный финансист был обращен после того, как «лично стал свидетелем чуда».
Чудо произошло у казино. Некому человеку изменила удача, он вышел из казино, выстрелил в себя и упал на землю, обливаясь кровью. Пока вызывали скорую помощь, менеджер казино, желая предотвратить скандал, сунул в карман лежащего человека крупную сумму денег.
Как раз в это время мимо проходил наш финансист вместе с компанией последователей, сопровождавших своего гуру. Он обратился к гуру: «Если вы чудотворец, то оживите этого человека». Гуру воздел руки к небесам — и «мертвый» человек поднялся, вытер кровь и пошел прочь!
Что ж, гуру, возможно, искренне желал воскресить мертвого и был убежден, что действительно воскресил его. Ученик-финансист искренне верил, что стал свидетелем чуда воскрешения. В конце концов, ведь это именно он попросил совершить чудо — и оно не было инсценировано гуру!
Какова же разгадка? Все просто. «Умерший» человек слышал, что когда кто-то совершает самоубийство возле этого казино, персонал всегда подкладывает в карманы покойника деньги, желая показать, что казино не причастно к смерти. «Самоубийца» инсценировал свою смерть, чтобы получить деньги. Это было явное мошенничество, и ничего более. Что касается гуру и его ученика, то здесь имело место ошибочное понимание. Вот что я имел в виду.
Некоторые муллы, не все, конечно, действительно глупы. Подобные люди, так уж они устроены, приходят в ярость, когда их называют дураками.
Как-то раз один дервиш, позабыв об этом, обозвал в разговоре некоего муллу ослом.
Мулла немедленно обвинил дервиша в нанесении оскорбления и повел к местному судье.
Дервиш признал проступок, и судья сказал:
«На этот раз я ограничусь предупреждением. Но впредь так не поступайте».
«Ваша честь, — сказал дервиш, — допустимо ли, если я назову какого-нибудь осла муллой?»
«Это будет зависеть от того, — сказал судья, — подаст ли мне какой-нибудь мулла жалобу на подобный поступок. Лучше бы вам идти своей дорогой и быть осмотрительнее».
«Спасибо, ваша честь», — ответил дервиш. И тут же сказал мулле: — «Сдается мне, что вы, мулла — мулла!»
В.: Каково ваше мнение о миссионерах и людях, меняющих свои религиозные убеждения? Ведь, если, согласно суфийскому принципу, прежде чем достичь более высокого понимания, человек нуждается в некотором фундаменте — вере и соответствующем поведении, чтобы стабилизировать свою обычную жизнь, то в чем разница между различными формами веры и деятельности, которые может выбирать человек?
О.: Как суфии указывали на протяжении веков, вопрос не в перемене ваших религиозных убеждений и не в том, придерживаетесь ли вы в действительности какой-нибудь религии. Возможно, вы называете себя последователем определенной религии, тогда как и в мыслях, и в действиях демонстрируете, что являетесь неверующим или идолопоклонником.
Недавно один христианский миссионер рассказал мне, что много лет жил и обучал людей в Индии. Как-то он сказал одному индийцу:
«Не хотел бы ты стать христианином?»
«Конечно, хотел бы, — ответил индиец, — но при условии, что одновременно и вы станете настоящим христианином. Я слушал вашу проповедь и наблюдал за вашими поступками и не могу согласиться, что вы уже христианин».
Миссионер сказал, что ему стало так стыдно, что он покинул страну и «никогда более не отваживался называть себя живым свидетелем христианства».
Я полагаю, что на ваш вопрос можно ответить в каком-то реальном смысле, только если мы условимся, говорим ли мы о верующих или о пропагандистах. Верующие — люди, которые действуют в согласии со своими предполагаемыми верованиями, а проповедники указывают другим, как верить или поступать.
На протяжении многих поколений Индия считалась благодарным полем для миссионерской деятельности. Различные конфессии боролись за души миллионов голодающих.
Вот история о том, как одного нищего бродячего дервиша прозвали Рисовым христианином.
«Я пришел к протестантам, и они предложили мне мешок риса — "паек на восстановление", если я присоединюсь к ним. Затем я пошел к католикам и рассказал об этом. Они сказали, что могли бы дать мне вдвое больше — два мешка риса».
Один из слушавших собратьев прервал его:
«Но почему же ты в итоге принял предложение протестантов?»
«Для меня стало очевидно, что протестанты менее продажны!»
СВЯЩЕННЫЕ РИТУАЛЫ, ТАНЦЫ И ОБРЯДЫ
Для получения какого-то специфического эффекта люди используют доступные средства. Если, скажем, вам нужно, чтобы источник света «изменил цвет», можно поместить между источником и глазом цветной светофильтр. При отсутствии подходящих источников света и цветных светофильтров можно попробовать воспроизвести этот эффект другими способами. Например, вам надо показать какому-то человеку определенный спектр цветов, но у вас нет соответствующего технического аппарата, и тогда вы можете одеть двадцать человек в цветные, возможно, покрытые узорами костюмы, и заставить их двигаться в поле зрения этого человека. Из этой демонстрации может возникнуть «ритуальный танец». Появись здесь антропологи, они заметили бы сходство цветовой гаммы, ну, скажем, с окраской павлина, и заключили бы, что данный танец связан с культом павлина. Предположим, по функциональным причинам, вы выстроите подобную серию движений в виде драматического представления. Сами участники могут и не осознавать функции передачи света, реализуемой ими для себя или для других. Эти люди исходя из субъективного понимания условий, в которых они выполняют свою работу, вероятно, будут воображать, что, будучи великими актерами, играют различные роли. Как они могут знать, что их представления и идеи о том, чем они занимаются, вторичны по отношению к первоначальному замыслу?
То, что обрело известность, как Доктрина сигнатур (похожее есть то, на что оно похоже), и затем было осмеяно наукой, все еще с нами. Просто эта доктрина принимает несколько другие формы, вот и все. Сегодня она проявляется следующим образом: современный исследователь полагает, что поскольку нечто выглядит как, скажем, танец плодородия, то это и есть танец плодородия. Он еще недостаточно утончен, чтобы почувствовать присутствующий там более глубокий смысл или увидеть гротескное изображение более тонкой реальности.
Ничто так явно не показывает, что многие человеческие взаимоотношения носят не духовный, а откровенно социальный характер, как потребность в контакте, общении или объединении. Люди чувствуют, что они должны находиться возле святого человека, должны передавать его благодать другим; что частый или постоянный контакт определенного рода имеет некую духовную составляющую.
Факт, однако, состоит в том, что в определенное время и в определенном месте людям с общими духовными интересами гораздо важнее быть врозь, чем вместе. Те, кто это понимает и испытал, являются духовными людьми. Все же остальные образуют социальное явление, называемое стадом.
Ознакомительная версия.
