К сожалению, по мере того как цивилизация углублялась и материализм, эта чаша опустела. Возвышение меча и утрата чаши стали результатом утверждения в обществе двух последних базовых парадигм: монотеизма и научного материализма, которые явно отдают предпочтение ян перед инь, активному началу перед пассивным, мужественности перед женственностью. Цена такого перекоса непомерно высока — под угрозой оказалось само выживание нашего биологического вида.
Однако давайте вернемся к отцам-основателям Америки. Когда Бенджамин Франклин и его соратники переделывали под себя политическую структуру Конфедерации ирокезов, они исключили один ключевой элемент индейской культуры, который не имел шансов найти поддержку в племени колонистов. Насколько нам известно, никто даже и не предлагал, чтобы белые американские женщины — Бетси, Марта и Долли, заседали в полновластном Совете Бабушек.
Сколь бы ни были просвещенными наши отцы-основатели, им казалась неприемлемой мысль о том, чтобы дать женщинам духовную власть и реальную возможность объявлять войну или низвергать вождей (хорошо хоть они вообще упомянули о женском начале в Декларации независимости, когда выразили свое уважение к «законам Природы и Бога»). Очевидно, над создателями нашего государства довлели европейские предрассудки, основанные на пяти тысячелетиях унижения и попрания женского начала.
От агнца до Рэмбо
Подумайте, какими бывают последствия, когда в культуре угнетена женская энергия. Помните карликовых шимпанзе бонбоно, о которых мы говорили в главе 7? У других видов шимпанзе самцы объединяются в группы и третируют более мелких по размеру самок. А у бонбоно тесные социальные связи возникают как раз между самками, и эти связи не допускают проявлений агрессии со стороны самцов. При этом нельзя сказать, чтобы самки доминировали над самцами, — просто они противопоставляют свою солидарность мужской силе.
В книге «Истинное богатство народов» Риан Айслер приводит высказывание Элизабет Кэди Стэнтон, общественной деятельницы и активистки раннего этапа борьбы за права женщин: «В мире еще никогда не было по-настоящему добродетельной страны, ибо принижение женщин всегда означает, что река жизни отравлена в самом своем источнике». Эта отрава отчетливо ощущается и в современном американском обществе, где к злу относятся не просто терпимо, но потворствуют ему, не оставляя кротким ни малейшего шанса на выживание. Бедняга Иисус[45]! Если бы Он вернулся сейчас, то не узнал бы Свой собственный образ. За последние два тысячелетия религия ухитрилась превратить Его из агнца в Рэмбо. Из библейских текстов нам известно, что Иисус воплощал в Себе равновесие между маскулинными и фемининными чертами. Он был достаточно силен, чтобы выгнать менял из храма, достаточно вынослив, чтобы вытерпеть казнь на кресте, и при этом проповедовал любовь и благословлял миротворцев. А те Его приверженцы, которые поклоняются «Богу, оружию и мужеству»[46], тратят гораздо больше энергии на духовные атаки против кротких, чем на защиту наследия Христа.
Сила денег соединяется с силой власти
Когда моральный груз любви к ближнему свалился с плеч людей, материалистическое мировоззрение породило самый безбожный из безбожных союзов — альянс силы денег и силы власти.
С момента окончания гражданской войны в США и вплоть до начала XX века корпорации нередко формировали собственные армии, чтобы поддерживать порядок среди рабочих и не позволять им бастовать. Национальное детективное агентство Пинкертона начинало как частная армия, нанятая железнодорожными компаниями для обеспечения безопасности поездов. Позднее другие корпорации использовали их для подавления забастовок. И у знаменитого автомобильного магната Генри Форда было свое военизированное подразделение. Их называли «ребята Беннета» по имени Гарри Беннета исполнительного директора компании Форда, бывшего боксера и отпетого головореза. Ребята Беннета пристально следили за тем, чтобы кроткие так и оставались кроткими и послушными, — в частности, делали все для того, чтобы рабочие не объединились в профсоюз.
Хотя отцы-основатели не одобряли идею регулярной армии, всего через сотню лет после того, как Джордж Вашингтон предостерегал американцев против «союзов, лишающих свободы действий»[47] (при этом он имел в виду союзы с империалистами), вооруженные силы США уже работали на службе у корпораций, стремившихся распространить свое влияние за океаны.
Генерал Смедли Батлер — герой Америки, человек, получивший наибольшее количество государственных наград в истории американского ВМФ, в последние дни своей жизни с огромной горечью высказывался о собственной роли в войнах. Выступая в 1931 году с речью перед Американским легионом (позднее она была опубликована в буклете под названием «Война — это бандитизм»), Батлер сказал: «Бандитизм есть деятельность… осуществляемая для пользы крошечной группки людей в ущерб очень и очень многим…И война представляет собой самый древний, самый доходный и, вне всяких сомнений, самый порочный вид бандитизма. Речь идет о бандитизме международного масштаба, где прибыль исчисляется в долларах, а потери — в людских жизнях».
Война за прекращение войн с войнами не покончит
Довольно скоро после того, как генерал Батлер произнес свою речь, мир втянулся во Вторую мировую «войну за прекращение всех войн». Хотя историки твердят, что это была битва против нацизма, неудобная истина состоит в следующем: немалую роль в эскалации этой войны сыграло стремление Америки отстоять свою империю в Тихом океане. Любопытно, что именно Америка в свое время помогла нацистской армии встать на ноги. Немецкую военную машину взращивала американская индустрия и финансировали американские банкиры, в том числе Аверель Харриман и Прескотт Буш, отец американского президента Джорджа X. У. Буша и дедушка американского президента Джорджа У Буша.
После Второй мировой войны США стали мощнейшей сверхдержавой в мире. В отличие от европейских стран и государств Дальнего Востока, территория Соединенных Штатов не подвергалась ни бомбежкам, ни вторжению, ни разрушениям. Однако мир и покой оказался недолговечным, поскольку 14 июля 1949 года Советский Союз провел испытания своей первой ядерной бомбы. В ответ США развязали холодную войну, и этот кармический путь привел нашу страну туда, где она находится сейчас: мы вооружены до зубов, у нас десять триллионов долга и мы чувствуем себя менее защищенными, чем когда бы то ни было.
Советские ядерные испытания в сочетании с тем, что США во время Второй мировой войны применили две ядерные бомбы, убив 220 000 гражданских лиц в японских городах Хиросима и Нагасаки, привели к такому напряжению в мире, какого еще не знала наша цивилизация. Одно дело, когда солдаты сражаются с солдатами при помощи дубин, копий и штыков, и совсем другое, когда какой-нибудь безумный правитель или неуравновешенный военачальник может нажать кнопку, разом швырнув всю планету на съедение атомным грибам. Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Не знаю точно, какое оружие пойдет в ход в Третьей мировой войне, но Четвертую мировую будут нести палками и камнями».
А теперь давайте посмотрим, какие факторы влияли на принятие решений президентом Гарри С. Трумэном после Второй мировой войны. Вскоре после победы производители самолетов стали писать письма своим друзьям из Государственного департамента, сетуя на незавидную судьбу, которая ждет их в условиях мирной экономики. И тогда чиновники Госдепа убедили Трумэна, что активные денежные вливания в военную промышленность предотвратят наступление новой Великой депрессии. С такой постановкой вопроса никто не спорил. Как пишет Ноам Хомский, «дебатов не было, поскольку вопрос решили заранее; но, по крайней мере, этот вопрос был задан: на каких расходах должно сосредоточиться правительство — на военных или на социальных?»
Что касается внешнеполитического курса США, здесь Трумэну приходилось ориентироваться на мнение двух ключевых советников госсекретаря Дина Ачесона, — и их рекомендации в корне противоречили друг другу. Один из них, дипломат Джордж Кеннан имел репутацию убежденного антикоммуниста, однако, получив назначение в Советский Союз, он не увидел никакой военной угрозы Соединенным Штатам со стороны этого государства. Кеннан пришел к выводу, что СССР под руководством Иосифа Сталина стремится восстановиться после войны и не лелеет экспансионистских планов. Это мнение подтверждалось разведданными ЦРУ
Другой советник, Пол Нитце, банкир с Уолл-стрит, занимавшийся инвестициями, верил в то, что ключом к экономической и политической безопасности США является военно-промышленный комплекс. 11 октября 1949 года, менее чем через три месяца после первого советского ядерного испытания, Кеннан предложил, чтобы США и СССР подписали соглашение о том, что они не станут применять ядерное оружие. В тот же день представил свое мнение по атому вопросу и Нитце. Он сказал, что «необходимо пойти на снижение социальных стандартов ради того, чтобы производить больше вооружений».
