Ознакомительная версия.
Я сказала женщине, что ей надо бы высвободить свое скупердяйство. Женщина недоуменно уставилась на меня, ничего не соображая. Всем своим видом она словно говорила: «Я? Скупердяйка? Это уж слишком». Она даже не была удручена, так как ничегошеньки не понимала. Если кто и скупердяй, так это ее муж. Из-за этого ей всегда было страшно стыдно. Свой стыд она преодолевала молча, стараясь не давать мужу прямого повода для недовольства. Немало вещей было приобретено ею либо отдано чужим без ведома мужа во избежание нареканий с его стороны. Своей щедростью она пыталась заглушить свой стыд. Пару раз она поделилась своей проблемой кое с кем из близких и была уверена, что дальше их ушей история не распространится. А тут появляюсь я и говорю, что она – скупердяйка.
Боясь критики, она принялась сама себя критиковать. Каким образом? Я сказала ей: «Отпустите свое скупердяйство». Она тут же окрестила себя скупердяйкой и решила, что эту оценку дала ей я. Она так сильно испугалась, что даже была не в состоянии обидеться. Как и большинство людей, она не удосужилась вникнуть ни в сущность скупердяйства, ни в причины его возникновения. Но тут уже вмешивается сама жизнь, ибо жизнь является таким наставником, который вразумляет человека, покуда тот не уяснит сути дела.
Если человек чего-то стесняется и боится, что стыд выплывет наружу, он будет этот стыд копить в себе. В данном случае скупердяйство. Как следствие женщине скупердяйство мужа начинает мерещиться уже и там, где нет никакого скупердяйства. Муж говорит, что ему нужно купить то-то и то-то, но не покупает, и женщине это кажется скупердяйством. Муж отказывается есть, а сам выглядит худым, как подросток, и в этом тоже жена усматривает скупердяйство. Муж говорит, дескать, хорошо бы отдать тому-то то-то и то-то, однако не отдает, и это тоже кажется жене скупердяйством. От одной лишь мысли, что муж вдруг узнает про то, что она потратила слишком много денег, женщина напрягается. Боясь обнаружить свою жадность, женщина, однако, и не в силах ее скрывать, так как тело ее раздалось вширь самым беспардонным образом. Теперь уже напряженное состояние охватывает ее от одного того, что муж зашел в комнату или оказался рядом.
Можно сказать, что, боясь скупердяйства мужа, женщина боится самого мужа, поскольку отождествляет мужа с его скупердяйством. Знание, что нужно делать так, как угодно мужу, оборачивается напряжением в затылке. Стараясь все делать так, чтобы это вызвало у мужа одобрение, женщина ощущает, что в ней уже почти ничего не осталось женского, а муж все недоволен. От отчаяния и нежелания выполнять волю мужа возникает головная боль. Настойчивое желание устроить все так, чтобы больше не пришлось скупердяйничать, не дает ей покоя даже ночью. Иногда она просыпается от того, что плечи сводит судорога. Постоянная самозащита и готовность отстаивать свой образ действий усиливает отложение жира на животе. Печаль по этому поводу затрудняет жизнь и ведет к отечности, указывающей на то, что человека печалит постоянное чувство вины. Чтобы уменьшить чувство вины, ей хотелось бы помогать людям, но этого не позволяет страх перед мужем. Ограничивание себя во имя мира в семье вызывает уменьшение содержания сахара в крови и чувство голода. Что отправляется в рот, то опускается вниз и тут же становится видно всем, если судить по фигуре. Заколдованный круг. Того же, что за всем этим скрывается проблема скупердяйства, она и заподозрить не могла.
Когда человек стыдится скупердяйства, у него пропадает ощущение скупердяйства, и человек даже не подозревает о том, что скупердяйство продолжает жить и расти под покровом жадности. Жадный человек желает получать, но чтобы его не сочли жадным, желает делиться. Что именно отдать? Жадный отдает без разбора все – главное, чтобы его не сочли скупердяем. Потом-то он свое доберет. Он желает получать все больше, чтобы больше отдавать, ибо так он скрывает свой самый потаенный стыд – скупердяйство. По мере роста жадности растет и скупердяйство, и тем больше человек видит в ближнем собственную изнанку. То есть на глаза ему будут попадаться скупердяи. Сам-то он знает, что в ближних человек видит только себя, однако себя не узнает, и все сводится опять-таки к тому, что ближнему он начинает давать оценку. Причем стыд за ближнего еще больше истребляет собственные чувства. В какой-то момент человек достигает черты, переступив которую он превращается в машину.
Человеку присуща потребность стремиться в своем развитии к совершенству. Но он не умеет это делать естественно и непринужденно, поэтому ему с детства вменяют это в обязанность. Родители не сознают, что обязанность стать совершенным губительна для человека как живого существа. Растет число тех, кто заявляет: «Я не хочу ничего уже делать. Даже думать не хочу. Хочу ощущать себя человеком». Это значит, что рабочая скотина дошла до черты, за которой возможна жизнь только в качестве машины. (Замечу, что человеку в подобном состоянии помогает медитация, поскольку благодаря ей человек вновь начинает испытывать чувства.)
Человек, у которого еще осталось столько чувств, чтобы ощущать опасность, начинает сопротивляться. Обычно протестуют женщины, так как именно они созидают духовную сторону жизни и несут ответственность за духовное развитие человечества. Чем больше мужчины стараются доказать свое превосходство, тем меньше они это осознают. У мужчины, который подчеркивает, что на всех без исключения поприщах, какие только есть на свете, пальму первенства удерживают мужчины, тогда как женщины – дуры, глаза полностью зашорены, и он рубит сук, на котором сидит. Материальный мир созидается никем иным, как мужчиной. Если женщина добивается материального превосходства над мужчиной – становится лучше, умнее, богаче, – то это гибельно для мужчины и всего материального мира. Чем больше мужчины стремятся усовершенствовать вещественный мир, тем больше денег приходится тратить женщинам, в противном случае восхищенные собой мужчины лишились бы рассудка.
Если мужчина считает трату денег мотовством, разбазариванием средств, то, с его точки зрения, так оно и есть. В действительности же превратившийся в машину человек перестает думать собственными мозгами. У него в голове заложена обязательная программа, отклонение от которой означало бы обнаружение собственной глупости. Зациклившись на своем превосходстве, мужчина не понимает, что его жизнь зависит от нормального общения с женщиной. Поскольку человек-машина не гарантирует развития и жизни на Земле, возрастает число людей, которые не желают работать. Так, у излишне добросовестных родителей ребенок борется за собственное существование, отвергая с рождения любую работу. Это уже другая крайность, которая также препятствует развитию человека. И в этом случае он тоже доказывает, что является человеком, а не животным и не машиной.
Выслушав мою речь, женщина загрустила и сникла, словно загнанное в угол животное. Она рассказала, что уже несколько лет испытывает растущий ужас из-за того, что в ней умирают чувства. Желая угодить мужу-машине, она сознательно пыталась даже умертвить в себе чувства, но безуспешно. В последнее время ей не хочется ничего делать, даже думать, и это настроение посещает ее все чаще. Ей хочется ощущать себя человеком, однако не ощущает. Зато ощущает себя вещью, машиной, животным, рабыней, и все это рождает в ней желание бежать куда глаза глядят. Она бы так и сделала, если бы не стыд перед людьми. Ее все чаще стала посещать мысль о смерти. Эта мысль вызвана желанием спастись любой ценой из
безвыходного положения. Она
больше не желает что-либо кому-либо доказывать.В материальном мире люди постоянно что-то доказывают. Доказывают возможное и невозможное. Когда человеку удается доказать возможное, он испытывает торжество победителя и приходит в такое упоение, что принимается доказывать также и невозможное. Чтобы доказать, что он – человек, он должен отдать от себя нечто совершенное. Если человек, изображая щедрость, отдает то, что прихватил на стороне из жадности, он, конечно же, понимает, что откупился никудышным товаром. Это – стыд, который никому нельзя показывать. Растущая требовательность к самому себе превращает жадность в скупердяйство – нежелание отдавать что-либо, что не дотягивает до совершенства. Достигнув на своем пути некой важной вехи, человек ощущает, что времени у него в обрез. Если и теперь он не задумается всерьез о жизни, то жизнь прожита им впустую. Чтобы не сгинуть бесследно, человек желает оставить о себе память в виде чего-то поистине совершенного. Он не сознает, что жизнь – это развитие в сторону совершенства, а не обладание чем-то совершенным и не его раздача. А если и сознает, то воспринимает это лишь как красивый афоризм.
Ознакомительная версия.
