Я скучаю по вашим пьесам в журнале: имею в виду по тем, что написаны вами лично, и еще ни одна публикация не предоставила мне и вполовину того, чем бы я мог напитать мою душу — и я не капризничаю, ведь будет множество других кто согласится со мной об истинности этих пунктов: (1) о том, что «The Philistine», «The Fra», «The Phoenix» были единственными журналами, которые давали пищу для мозгов до недавнего времени, когда в «The International» едва ли можно была найти писанину серьезнее чем в «Pearson» за исключением собственных материалов Фрэнка Харриса […]
Пожалуйста, уведоми своих читателей о том, что я, Шмуэль бар Айваз би Якуб де Шерабад посчитал число Зверя, и это число человеческое.
Читать справа налево:
11' 1 л N OIR Th 50 6 10 200 400 666
Удивительно! Откуда этот незнакомец «Шмуэль бар Айваз» узнал, что Кроули назвал «самым поразительным из возможных решений проблемы, представленной Амалантре»?
Телепатия?
«Невозможно, — подумал Кроули, — неопровержимым доказательство существования Амалантры представляется то, что он был более сведущ в Каббале, чем сам Мастер Терион, и что он обладал способностью внедрить эту четырехмесячную проблему в сознание совершенно не связанного с ней незнакомца, заставив его дать правильный ответ в тот же момент, когда вопрос задавался за много миль от него» [271].
* * *
Иммигрант из Урмии в азербайджанской провинции Ирана, Самуэль Айваз Джейкобс покажет Кроули, как еврейское написание Айвасс дает число 93 [272]. 93 — это каббала греческих слов ТЕЛЕМА (воля) и АГАПЕ (любовь). Более того, Джейкобс предположил Мастеру Териону, что Айваз — это тайное имя бога езидов.
Бог езидов?
Существуют предположения, что религия езидов, центром которой является Лалиш на территории современного северного Ирака, имеет корни в древнем Шумере на юге Месопотамии (примерно 3200 г. до н. э.). Кроули был поражен этой связью. Каирское откровение можно было представить, как новый синтез, уходящий корнями в первую давно переиначенную религию цивилизации.
Начиная с 1919 года Кроули делал заметки для «Нового комментария» к Книге Закона [273]:
LXXVIII [78]. Число Айвасса, Разума, сообщившего эту Книгу. Так как он наставлял меня лишь через слух, я записал его имя как AYVAS [274], LXXVIII, имея в виду Мезлу, Влияние Кетер, которое прибавляется к тому же числу. Но в XIV [1918] таинственным образом ко мне пришел Брат [Джейкобс], не знающий всей этой Работы, который дал мне написание OYVZ [275], то есть XCIII, 93, число Телемы и Агапе, которое концентрирует саму Книгу в символе. Таким образом, автор тайно идентифицировал себя со своим сообщением.
Но это еще не все. Айваз — это не простая формула (как я предполагал), как многие ангельские имена, но истинное древнейшее имя Бога езидов, возвращающееся, таким образом, к глубочайшей древности. Таким образом, наша работа является исторически достоверной, повторным открытием шумерской традиции. (Шумер находится в нижней части Месопотамии, колыбели нашего народа) [276].
Самуэль Айваз Джейкобс (ок. 1891–1971) был незаурядным человеком. Согласно некрологу «New York Times», Джейкобс «родился в Персии, юношей приехал в Соединенные Штаты, а в 1909 году стал издателем еженедельника «The Persian Courier». Позже он работал в компании «Mergenthaler Linotype», занимаясь разработкой и редактированием необычных шрифтов. В начале 1930-х годов он основал издательство Golden Eagle Press» [277]. «New Assyria and Persian American Courier» обслуживало «ассирийскую» общину в Америке. Место рождения Джейкобса, Урмия (деревней его клана была Шерабад), была персидской деревней, населенной «ассирийскими» христианами, недалеко от преимущественно армянских деревень. Обе общины пострадали от резни и принудительного изгнания от рук турок в 1915 году. Став натурализованным американцем, Джейкобс опубликовал буклет «Информация для ассирийцев, желающих стать американскими гражданами» (1917); копия сохранилась в Библиотеке Конгресса [278].
21 августа 1918 года Джейкобс ответил из Бриджпорта, Коннектикут, на письмо К.С. Джонса, продемонстрировав свою приверженность турецким «якобитам» или «ассирийцам», членам ассирийско-халдейской сирийской православной христианской церкви, почти наверняка таким же, как и он сам:
Я очень заинтересован в Новом Законе [Телеме], хотя знаю о нем очень мало — я хотел бы узнать о нем больше. Я могу изменить свое настроение, но не свое мнение или волю: мое намерение состоит в том, чтобы знать и говорить Правду и оставаться в этой стране, где моя судьба находится среди недавно обнаруженных ассирийских якобитов из Турции, которые жаждут познания своих забытых языков и похороненной в бездонном забвении веков литературы. Моя служба состоит в том, чтобы учить, обучать, освещать их (посредством рекламы) и зажигать в их сердцах огонь, который был погашен на протяжении стольких эонов [279].
Ассирийская церковь использовала сирийский шрифт Estrangelo. По словам Уильяма Бриза, Джейкобс использовал сирийский Estrangelo, чтобы дать значение слову Терион на иврите [280].
Возможно, Самуэль, прекрасный печатник, узнал что-то от себя в Мастере Терионе, любителе прекрасных книг. Кроули называет Джейкобса «братом», хотя нет никаких свидетельств того, что он был членом ОТО или A.'. A.'. Возможно, он был масоном. Интеллектуальное, даже духовное родство между Кроули и Джейкобсом проявляется в интервью, опубликованном в октябрьском выпуске журнала «The Inland Printer» за 1953 год [281]. П. Дж. Томаджан посетил издательство Golden Eagle Press, Маунт-Вернон, Нью-Йорк, чтобы встретиться с «этим персидским философом-печатником Самуэлем Айвазом Джейкобсом», описанным как «редкое сочетание мистика и реалиста, одаренного творческим глазом и рукой, который находит интересные способы воплощения своих замыслов. В его подходе есть интуитивная логика, которая приводит к вдохновенной оригинальности». «Джейкобс, — писал Томаджан, — шагает в ногу с современным темпом, но у него нет ничего, кроме презрения к слову модернистский».
Джейкобс объяснил в эссе, что «Искусство возникает не из правил и предписаний, а из чувства. Если нет чувства, логика — это путь в никуда, а рассуждение — тупик. Логика — плохой проводник без света чувств. Никого ни за кем не следуйте. Только ваша собственная личность можете вести вас. Подходите к своей деятельности как к индивидуальности. Будьте независимы» [282]. Неудивительно, что Кроули был поражен появлением Джейкобса в его жизни; он нашел или был найден товарищем по духу и сыном Айваза, не меньше!
Томаджан сообщил, что именно наставление персидского пророка Заратустры придало «этому мастеру художнику уравновешенность и настойчивость»:
Стойким смертным вездесущие ангелы-хранители быстро приходят на помощь.
Вездесущие ангелы-хранители! Скорее на помощь! Прямо по улице Кроули! Столь же резонансным было радостное откровение Джейкобса в интервью 1929 года о том, что его второе имя Айваз означает «Сатана»! Как это ни странно, Кроули никогда не был уверен, мог ли Джейкобс быть в каком-то особенном смысле Айвазом, его Священным Ангелом-Хранителем:
Теперь я склоняюсь к мысли, что Айвасс — это не только Бог, Демон или Дьявол, когда-то считавшиеся святыми в Шумере, и мой собственный Ангел-Хранитель, но и такой же человек, как я, поскольку Он использует человеческое тело, чтобы создать Свою магическую связь с человечеством, которого Он любит, и что Он, таким образом, Ипсиссимус, Глава A.'. A' [283]
