Однако очень быстро они обучаются политике. Очень быстро они заучивают: «Если я улыбнусь матери, то это ее порадует. Так ее легче уговорить». Ребенок становится политиком! Он выжидает. Внутри он может сердиться, но как только покажется мать, он улыбнется, так как это единственный путь получить мороженое. Теперь улыбка фальшива, а фальшивая улыбка отвратительна, потому что она не содержит всю сущность - это что-то нарисованное снаружи. Позднее все больше и больше вещей рисуется, собирается все большее и большее количество лиц, а сущность теряется. Тогда вы становитесь безобразны. Истина и благодать идут всегда рядом. Истина есть благодать, а благодать есть истина.
Евангелие определяет сущность Иисуса совершенно точно: истина и благодать. Он был истинен, глубоко истинен, предельно истинен. Как раз потому попадал он в затруднительные положения. Быть вынужденным жить с обществом, в котором совершенно нет истины, означает попадать в затруднительное положение.
И благодать. Он не был ни политиком, ни проповедником. Он просто любил жизнь и жил. Он был здесь не для того, чтобы что-то проповедовать. У него не было догмы, которую нужно было бы насаждать, он не хотел навязывать людям никаких идей. Он не делал ничего иного, кроме того, что вел чистую, блаженную, свободную жизнь. Он был заразителен. С кем бы он ни ходил, кто бы ни соприкасался с ним, сразу магнетизировался, гипнотизировался. Этот человек был ребенком, невинным ребенком. Людей влекло к нему. Они бросали свои дома, свою работу и просто следовали за ним.
Он не был проповедником, он не дал миру какую-нибудь политическую революцию, не принес в мир никакой реформации. Он только показал, как жить, двигаясь вместе с потоком. И как раз в этом заключалась проблема, так как иудеи принадлежали к самому репрессивному народу в мире. Очень репрессивные, очень моралистичные - пуритане. В этом была проблема. Они живут по закону. А закону нужно следовать.
Конечно, у них все идет очень успешно - в мирских делах. Если ты придерживаешься закона, ты обретешь успех. Если ты ориентируешься на любовь, ты поневоле станешь неудачником. Это несчастье, это беда, но это так: закон имеет успех, любовь несчастна — в мире. В Боге: любовь преуспевает, закон — неудачник. Но кто беспокоится о Боге?
Евреи слишком большие законники, очень хорошие граждане, и, куда бы они ни направились, они везде имеют успех, так как они всегда держатся за закон. Они живут расчетливо. Поэтому большинство Нобелевских премий в мире получают они. Никто не может конкурировать с ними. Они очень талантливы в деловой жизни, очень успешны в политике. Что бы они ни делали, они делают как раз то, что является наиболее правильным. Но они очень формальные пуритане, тесными узами связанные с разумом.
А Иисус начал говорить о любви. Евангелие говорит:
И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать.
Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
Ибо закон дан чрез Моисея. Моисей есть основа иудаизма. Естественно, он был необходим, ибо пока нет закона, любовь невозможна. Закон есть долженствование, необходимость, но этого недостаточно.
Моисей дал миру закон. Люди были примитивны, некультурны. Моисей создал общество, причем одно из самых устойчивых обществ вообще - еврейское. Моисей, должно быть, был действительно великим гением, ибо он дал закон, и евреи пережили всевозможные катастрофы. Он, вероятно, дал им очень прочные основы. Но он был законодателем, так же как Ману был законодателем для индусов. Моисей есть Ману евреев. Он дал закон.
Мне хочется рассказать вам небольшую историю. Однажды Моисей проходил мимо человека, который молился. Но молитва его была настолько абсурдной - не просто абсурдной, а даже богохульной, - что Моисей остановился. Это было совершенно против закона. Лучше вообще не молиться, чем так. Да, человек говорил совершенно невероятное: «Позволь мне приблизиться к тебе, господин мой Бог, мой Господь, и я обещаю тебе, что буду мыть твое тело, если оно испачкается. Даже если на нем будут вши, я буду снимать их... и я хороший сапожник, я сделаю тебе удивительные башмаки. Ты ходишь в таких древних башмаках - грязных, совершенно изорванных... И нет никого, Господи, кто бы позаботился о тебе! Я буду о тебе заботиться. Если ты заболеешь, я буду ухаживать за тобой и давать тебе лекарства. А к тому же я хороший повар!»
Такое высказывать в молитве! Моисей сказал: «Достаточно! Кончай это безобразие. Что ты болтаешь? С кем ты разговариваешь - с Богом? У него на теле есть вши? А его платье разве грязно? И ты хочешь стать его поваром? Кто тебя научил такой молитве?»
Человек ответил: «Никто. Я бедный и необразованный человек и не умею молиться. Я сам это выдумал. У меня много забот со вшами, у Него, по-видимому, тоже. А иногда еда не очень вкусна, моя жена не очень хорошая повариха, и у меня рези в животе. Отсюда я и составил свою молитву. Но если ты знаешь, как правильно молиться, научи меня».
Моисей научил его правильно молиться. Человек склонился перед Моисеем, поблагодарил его со слезами на глазах и убежал. Моисей был очень доволен. Он думал, что совершил хороший поступок. Он взглянул на небо, чтобы увидеть, как отнесся к этому Бог.
А Бог был очень разгневан! Он сказал: «Я послал тебя, чтобы ты сблизил меня с людьми, а ты оттолкнул одного из самых блестящих моих приверженцев! Теперь он будет правильно молиться, но это уже вообще не будет молитвой – ибо, что общего имеет молитва с законом? Молитва - это любовь. Любовь - сама закон. Ей не нужен дополнительный закон».
Но Моисей был законодатель. Он основал общество; он принес десять заповедей. Эти десять заповедей до сих пор являются основными положениями всего западного мира - как иудейского, так и христианского или мусульманского. Все три религии зиждутся на законе Моисея.
Таким образом, мир знал только двух законодателей: Восток знал Ману, Запад - Моисея. Индусы, джайны и буддисты получили закон через Ману. Их закон происходит от Ману, а Моисей дал закон мусульманам, христианам и иудеям.
Эти два законодателя создали весь мир. И что-то здесь должно быть: оба начинаются с «М» - Ману и Моисей. Позднее придет Маркс, третье «М» - Китай и Россия, им закон дал Маркс. Вот они, три великих «М» - законодатели.
Ибо закон дан чрез Моисея...
Закон для общества, любовь для индивидуума. Закон интересуется тем, как ты общаешься с другими; любовь - как ты общаешься с самим собой. Любовь есть внутренний расцвет. Закон определяет внешние свойства. Так как ты живешь с людьми, ты должен действовать по закону, но этого недостаточно - хорошо, но недостаточно. Если человек просто верит закону, он мертв. Он будет хорошим гражданином, но он мертв. Закон может быть фундаментом общества, но не собственно зданием. Вы можете жить на законе, но вы не сможете жить в нем. У него для этого нет места. Для этого необходима любовь.
Иисус был завершением Моисея. Что начал Моисей, то довел до конца Иисус; но иудеи не признали его. Что начал Ману, то довел до конца Будда, но индусы отвергли его. Иисус или Будда для Маркса должен еще родиться. Однажды он придет, но коммунисты не признают его.
Люди ориентируются на закон. Тогда кажется, что любовь против закона. В действительности закон необходим только для того, чтобы стала возможной любовь. Закон необходим, чтобы люди жили в мире и могли любить. Закон не есть самоцель, это средство, цель - любовь. Но людям, которые слишком опираются на закон, любовь сама по себе кажется незаконной. Они боятся любви, ибо - кто знает? - это приведет на опасный путь.
Любовь - это безумие; закон - это расчет. Закон надежен. Общество может с его помощью принимать решения. Но любовь ненадежна... кто должен решать? Любовь не знает правил, она не расчетлива, она - поэзия. Это опасно. Любовь всегда дика, а закон всегда социален.
Не забывайте: будьте законны, но не довольствуйтесь этим, иначе вы прожили напрасно или более того - вы вообще не жили. Будьте законны, если вы вне закона, у вас возникнут осложнения. Вы должны вращаться в обществе, вы должны следовать определенным правилам, но это только правила. В них нет ничего предельного, ничего божественного.
Позвольте мне высказать такое: Десять заповедей придуманы Моисеем. Они пришли не от Бога, это исключено. Эти Десять заповедей есть правила человеческой игры. «Не укради!» - так как собственность принадлежит частным лицам. Но если правила игры изменятся и собственность станет коллективной, тогда «Не укради» больше не будет законом. Или, если однажды мир действительно разбогатеет и будет так много всего, что никто больше не будет красть. Воровство возможно, пока есть бедность. Если люди голодны и бедны, они воруют. Но если общество однажды разбогатеет - что вполне реально - и будет избыток во всем, то есть всего и всем достаточно, кто тогда станет воровать? Тогда эта заповедь отпадет.
