— Мне не скучно! — с удивленным вызовом ответила девушка.
Отчего-то в одну секунду стало неприятно и неуютно. Словно этот незнакомый красавец бесцеремонно влез в их с Максом жизнь. Хотя… Что он такого сказал? Обычные слова, ну, чуть развязные, так и они не на официальном приеме… Увидел, что девушка скучает, решил одиночество скрасить. Что еще на пляже делать?
Мужчина, однако, мгновенно уловил ее реакцию.
— Ольга, ради бога! Ничего плохого! Я бы и раньше подошел, уж очень хотелось с вами познакомиться, но ваш верный мавр ни на секунду от вас не отходил.
— А теперь, значит, вы решили, что дорога свободна? — нахмурилась Ольга, совершенно забыв о своих же пляжно-толерантных рассуждениях.
— Ну, поговорить-то мы можем? — не унимался новоиспеченный знакомец. — Представляю, сколько вы всего знаете!
— Я сюда приехала отдыхать, извините, а разговоров мне и на работе хватает. — И Ольга, сама не понимая, что с ней происходит, совершенно невежливо отвернулась от собеседника, давая понять, что разговор окончен.
Андре нарочито громко вздохнул:
— Надеюсь, к вечеру ваше настроение чуточку улучшится.
И, не дожидаясь ответа, отошел. Ольга это поняла по легкому шуршанью песка.
* * *
Отчего-то этот короткий разговор весь день не выходил из головы. Осадок, оставшийся после него, был таким, что все время хотелось поморщиться и сплюнуть мгновенно заполнявшую рот горьковатую слюну. Словно сам разговор, незначительный, неважный, был всего лишь оберткой, а под ней, надежно упрятанное, хранилось что-то еще. Главное, скрытое, неприятное и даже опасное.
Ну, хватит! — сама себе приказала Ольга, когда смуглое лицо появилось в голове очередной раз. — Что за новости? Попытался мужик скрасить свой отдых, что тут ненормального? Тебя узнал. Тоже — естественно. Отшила — и правильно сделала. Успокойся и сходи на ужин! Обещала Максу есть за двоих? Вот и давай! Он, наверное, скоро в Париж прилетит, позвонит. Сразу по голосу догадается, что что-то не так. А что — не так? Сама не знаешь? То-то и оно! Все. Без фокусов! — Девушка строго погрозила пальцем своему отражению в зеркале. Загорелому, голубоглазому, с белыми выгоревшими ресницами и пятнисто-розоватым обгоревшим носом. И тут же весело фыркнула. — Ну, полюбовалась? Красавица! Нефертити! Да этот Андре точно только поговорить хотел! Смотреть ведь не на что!
За ужином она то и дело вертела головой, пытаясь разглядеть в гомонящей веселой толпе ресторана знакомое смуглое лицо. Отчего-то представлялось очень важным увидеть, что Андре — здесь, а не прячется, к примеру, в олеандровых зарослях возле ее бунгало. Увы, чернокудрый красавец в досягаемости не обнаружился, и от этого почему-то снова стало тревожно. Словно кто-то колол острой тонкой иголкой в мочку уха. И не больно, и не обращать внимания не получается — саднит.
Девушка уже выходила из ресторана, когда кто-то легонько тронул ее за плечо.
— Ольга, добрый вечер!
Он.
— Прогуляемся? Жара спала, скоро звезды появятся. Вы же хотели увидеть Сириус?
— Откуда вы знаете? — выдохнула Славина.
— А я про вас вообще много знаю, — весело, даже заговорщически усмехнулся странный француз. — Хотите, устрою вам заказ на ваш будущий фильм о догонах от Би-Би-Си? Или от Эн-Би-Си?
— Что? — Ольга настолько поразилась, что покорно дала себя взять под локоть и совершенно не заметила, как спутник ловко и очень уверенно повлек ее со ступенек ресторана в узкую цветочную аллею, темную и безлюдную.
— Да-да, все это реально, — ласково шепнул он ей прямо в ухо. — Вы очень смелая и талантливая журналистка, таких немного. Я бы с удовольствием выступил в роли вашего протеже. — Он прижал Ольгин локоть к своему горячему боку. — Это — слава! Это — деньги, большие деньги!
— Да вы что? — оттолкнула девушка навязчивое тело, останавливаясь под бледным фонарем. — Вы — сумасшедший?
— Ничуть, — спокойно ответил спутник. — Просто у меня к вам важное дело.
— Да отстаньте вы от меня! — Ольга резко вырвала руку, развернулась, чтобы уйти, но немедленно была остановлена быстрым болезненным рывком.
Француз властно и жестко схватил ее за плечо, снова развернул к себе.
— Я же сказал, у меня к вам дело. Выслушайте. — И, упреждая новую Ольгину попытку вырваться, металлическими пальцами сжал локоть. — Придется выслушать. Мне нужна ваша программа.
— Вы — точно ненормальный, — уже спокойнее вздохнула Ольга. — Какая программа? Я в Мали не была ни разу! Ни одного кадра не сняла!
— Причем тут Мали? — отмахнулся француз. — Я говорю об Арктиде. О вашей мурманской программе. О сейдах.
— Что? — У Ольги перехватило горло. Как тогда, в пещере магистра, когда она вдруг поняла, что тот — безумен. — Что? Откуда… вы…
— Неважно. Я покупаю у вас программу и все съемки. Все. До последнего кадра. И права на них.
— Но программы нет, я ее еще не делала.
— Неважно. Будем считать, что она готова. Я плачу. Много.
— Вы что? — Ольга, наконец, опомнилась. — Да кто вы такой, в конце концов? Отстаньте от меня! Сумасшедший! — попробовала, было, снова вырваться из цепкого захвата, но тут же поняла — не выйдет. — Отпустите меня! Я закричу!
— Зачем? — пожал плечами француз. — Разве два умных человека не могут договориться без крика?
— О чем?
— Я предлагаю вам, — раздельно, почти по слогам начал навязчивый спутник, — продать весь рабочий материал программы об Арктиде. За очень хорошие деньги.
— Но это — собственность первого канала, — растерянно сказала Ольга. — Как это — продать?
— Боже мой, — укоризненно качнул головой Андре, — какие пустяки! Скажете, что все съемки погибли. После того, что с вами произошло, этому только обрадуются…
— А зачем эти съемки вам? — наконец сообразила спросить Славина.
— Не знаю, — спокойно пожал плечами француз. — Это — не мое дело. Мне поручено лишь договориться с вами. Я приехал сюда ради этого.
— Но кто вас послал?
— Какая разница? За те деньги, что я хочу вам предложить, вы задаете слишком много вопросов. Не хотите узнать, во что вас оценивают?
— Нет, — Ольга снова попыталась вырваться. На сей раз это получилось легко. Оказывается, француз вовсе ее не держал. Уже не держал. — Прощайте. — И она развернулась.
— Ольга, вам лучше согласиться. Для вашего же блага.
— Вы мне угрожаете?
— Обязан предупредить. Вы мне симпатичны. А потом, вы очень талантливы, а я питаю слабость к талантам. Подумайте. Вам все равно не дадут выпустить эту программу. Ни при каких условиях. Так не лучше ли получить за работу деньги? Большие, повторяю, деньги.
Ольга вдруг поняла, что прервать этот безумный разговор можно единственным способом.
— Сколько времени у меня есть, чтобы подумать?
— Вечер. И ночь. Рано утром я улетаю. — Он насмешливо приподнял Ольгин подбородок. — И постарайтесь вспомнить, что в вашей красивой черепушке, кроме страха и упрямства, есть еще и мозги. Причем весьма неплохие!
Резко опустил руку, так, что девичья голова от неожиданности сильно дернулась, сделал едва уловимое стремительное движение в сторону и мгновенно исчез в цветочных зарослях.
Славина ошалело оглянулась: никого.
Цветы, фонарь, звезды. Да как много! Где-то среди них — Сириус… Сириус. А откуда этот Андре знает об их утреннем разговоре с Максом? И о том, что она решила снимать программу о догонах? Кто он вообще такой? Откуда взялся? Стоило Максу улететь, и вот…
Ольга еще раз оглянулась и сначала медленно, потом быстрее, а через секунду уже откровенной рысцой припустила к собственному бунгало. Заскочила внутрь, защелкнула замки на окнах, развернула плотные жалюзи, тщательно заперла дверь. Немного подумала. Кряхтя и отдуваясь, с трудом, но все же умудрилась засунуть тяжелую ножку стула в дверную ручку, создав, таким образом, импровизированный, но очень надежный дополнительный запор. Погасила верхний свет, оставив у кровати лишь мерцающий ночник, и юркнула в постель. Не раздеваясь.
* * *
Страшно. Очень. Почти так же, как тогда, в каменном мешке, где Рощин замуровал их с Максом. Но там был Макс. А здесь она одна. И тишина. Тоже такая же, замораживающая своей абсолютностью, как и там.
Ольга попробовала читать — никак. Глаза скакали по строчкам, а мозг не мог связать воедино ни одной фразы. Тем более — осмыслить.
Господи, ну почему она не уехала вместе с Бартом? Почему? Хотя уж если этот Андре, или как его там на самом деле, нашел ее здесь, то уж в Москве…
Ему нужна ее программа об Арктиде. Зачем? Он знает, что с нимипроизошло там, на Сейв-Вэре. Откуда? Не от нее и не от Макса, это ясно. И не от Рощина. Рощин погиб. Тогда вариант остается один — от этих безумных членов тайного общества «Туле». Значит, именно они не хотят, чтобы ее программа вышла в свет.
