* * *
...Итак, в апреле 2002 года я поселился в полузаброшенной фамильной усадьбе, принадлежавшей Чаку — моему другу и компаньону по бизнесу. Оказался я там не случайно.
Озерный край вдалеке от цивилизации, на границе с индейской резервацией мог бы стать убежищем для всякого человека, пожелавшего слегка отдохнуть или переждать непогоду. Согласитесь, бывают ведь в жизни моменты, когда сгущаются над головой тучи и так и ждешь, что вот-вот ударит молния. Но бьет она все равно внезапно...
Однако я приехал в те края совсем не для отдыха и не с целью скрыться от кого бы то или чего бы то ни было. Меня неодолимо влекла жажда обретения предельного опыта целостности бытия, жажда Знания!
Дом Чака, кроме уединенного местоположения, обладал рядом более интересных особенностей.
Его построили в середине XIX века предки Чака по отцу — богатые аристократы, бежавшие от войн и потрясений из Старого Света в Новый. Чак рассказывал, что на берегу озера, на месте, где сейчас стоит дом, раньше располагалось святилище местных индейцев. К сожалению, он не смог вспомнить, как называлось племя — сказал лишь, что они были довольно близки к оджибвеям, но отличались от них по религиозным ритуалам и верованиям. Само озеро на местном диалекте именовалось не иначе как «Священное озеро». По размеру оно было сравнительно небольшим — меньше километра на самом протяженном участке, но довольно глубоким. По вполне понятным причинам, я не стану указывать его точное местоположение и даже внесу легкие искажения в описание.
Озеро...
Да! Все это было уже в конце цепочки. Первое звено ее, которое можно разглядеть в тумане прошлого, дала мне еще в детстве моя бабушка — держательница древней шаманской традиции одного из исчезнувших племен майя.
Помню как сейчас: поздний вечер, свет в комнате еще не включался, и я лежу в постели в почти полной темноте. Бабушка сидит рядом. Она говорит низким, глубоким голосом и мерно раскачивается в такт своему повествованию. Под конец, уже не различая ее, я по звуку речи — ритмично усиливающемуся и затихающему — ощущал, что плавные покачивания тела бабушки, подобные змеиному танцу, все еще продолжаются. Внезапно сказка, посвященная, как и многие другие, похождениям нашего предка — Великого Змея, закончилась, почти оборвалась на полуслове. Навалилась тишина, нарушаемая только стрекотом ночных насекомых и далеким шумом проезжающих машин, доносившимися с улицы. Окончились бабушкина речь и плавный ее танец внезапно, на самом интересном месте — Великий Змей исчез, без видимых причин покинул наш мир...
Прошла, наверное, целая минута — мучительная, тягучая минута тишины и тьмы, пока я решился задать вопрос:
— Бабушка, Великий Змей ведь не исчез совсем? Что случилось с ним?
И еще минута, отделившая мое вопрошание от певучего бабушкиного ответа.
— Год проходил за годом, столетие за столетием... Много веков минуло, длинен стал путь от хвоста Великого Змея до его головы, и мало кому удавалось пройти им. Лишь несколько героев познали Великого Змея за все время с момента его ухода. Длинен путь, много препятствий — в душе человека и в человеческом мире. Все преодолеть способны только святые люди и только один раз в году, в особый день, есть еще шанс...
Бабушка замолчала, бесшумно встала и отошла к окну, чтобы раскурить трубку. Курила она с детства и в свои семьдесят лет все еще была полна сил — легкая в движениях и без единого седого волоска в стянутых сзади пестрой лентой черных волосах.
Я подумал, что сегодня уже больше ничего не услышу. Однако сон не приходил. Не хотелось мне также выходить из загадочного пространства поглотившей меня сказки. Тогда я задал еще вопрос:
— Бабушка, а ты сама видела Великого Змея?
Она долго молчала, глядя на меня — еле видимая на фоне окна, но я хорошо чувствовал направленный в мою сторону взгляд. Время от времени, попыхивая трубкой, освещавшей в эти мгновения ее резко очерченное лицо, бабушка выпускала куда-то в звездную ночь снаружи дома клубы ароматного дыма. Я уже отчаялся услышать ответ, но тут она все же заговорила и сказала то, что запомнилось мне надолго.
— Наш народ рассеян по всей земле. После большого переселения часть из нас ушла на юг и оказалась среди непроходимых лесов и болот. Там хвост Великого Змея. Тот, кто хочет увидеть Змея целиком, должен сначала найти хвост. Это нелегко. Там, где никогда не ступала нога белого человека — у истоков Амазонки — заканчивается жизнь Великого Змея. Конец его жизни — конец его хвоста и начало обретения Знания о нем.
— А где голова Великого Змея? — спросил я.
— Голова его далеко на севере, в глубине лесного озера. Непростое это озеро. Мало осталось таких — раньше их называли «небесными». Во всех озерах небо отражается в воде, любой предмет отражается в воде. Но в небесном озере не так.
Небольшая часть нашего народа ушла на север в поисках предсказанного. Они уже почти отчаялись, многие погибли в боях, от неизвестных болезней, от холода, когда однажды на рассвете прибежал разведчик, и задыхаясь, не в силах вымолвить ни слова, жестами позвал старейшин за собой. Он привел их через сосновый лес к пологому берегу, и тут они увидели озеро, отражающееся в небе, и другой мир в его глубине, подвластный их предку.
Люди Великого Змея — все, кто остался в живых — поселилась под водой, чтобы служить ему. Так и прозвали их потом местные жители — «водяными людьми».
Каждую весну наши озерные родичи дуют в подводную трубу, чтобы призвать большую громовую птицу. Та прилетает, бьет молниями в середину озера, и голова Великого Змея из глубины воды поднимается в небеса, чтобы сожрать разбудившее его чудище.
Змей оживает, соединяя Небо с Землей, прошлое с будущим и все миры между собой — какие есть, были и будут.
И вот тогда тот, кто принадлежит к нашему народу и кто прошел от хвоста до головы, может увидеть Великого Змея целиком, может стать им. Но далеко не каждый способен пережить это. Великий Змей тоже видит человека и испытывает его.
Только настоящий святой — шаман, как теперь называют таких людей — способен пройти испытание принять Истину, стать бессмертным. Но шаманов почти не осталось — почти все стали клоунами, развлекающими и обирающими гринго... А те немногие, что еще есть, не станут рисковать.
— Бабушка, как называется это место? Я хочу туда поехать! Я пройду испытание!
Сон сняло как рукой, я прыгал в постели и не имел ни капли сомнений в том, что произносил.
Трубка вспыхнула ярче, осветив бесстрастное, словно вырезанное из дерева лицо. И еще несколько раз появлялись и исчезали во тьме и клубах дыма бабушкины черты, прежде чем она ответила. И ответила так серьезно, словно разговаривала не с ребенком и не о сказке шла речь. Она давала точные инструкции, которые невозможно было забыть.
— Туда нельзя просто так взять и поехать. Сначала найди хвост. Священная лиана даст тебе его и укажет, где голова. Добравшись до головы, увидев ее в день первого летнего полнолуния и спев нашу песню, ты должен покрепче ухватить Великого Змея за рога. Он отнесет тебя на Небеса. Если сможешь удержаться и пройти все Небеса — от самого нижнего до самого верхнего, а затем вернуться обратно, если не упадешь и не разобьешься, то поймешь... поймешь все, что поймешь!..
— Но ты его видела? Ты все знаешь?..
— Я нашла хвост Великого Змея. Но не решилась на путешествие к голове. Я должна была стать женой твоего дедушки и продолжить род. И рассказать сыновьям то, что рассказала сейчас тебе. Но, похоже, я совершила ошибку: сыновья мои оказались слабыми и глупыми. Ни один из них в детстве не хотел Знания и не задавал мне вопросы так, как ты... Поэтому я и вожусь с тобой, маленький ублюдок! А теперь — спать!..
Сердито закашлявшись, старуха выбила трубку о подоконник и ушла, с силой захлопнув дверь. Она была суровым, закаленным жизнью воином.
Бабушкин рассказ про голову и хвост Великого Змея остался где-то на задворках памяти — много всякого происходило в жизни, и мне было не до него. Вспомнился он мне как бы сам собой осенью 2001 года, когда Чак предложил принять участие в очередной экспедиции в амазонские джунгли. Он нуждался в напарнике. Во-первых, в столь глухих местах путешествовать в одиночку по многим причинам небезопасно, а его постоянный спутник временно вышел из игры — какие-то семейные дела. Во-вторых, на обратном пути Чак планировал заехать в Кахамарку — древний город инков и родину Карлоса Кастанеды, последователем которого он являлся, и где жил нагуаль — учитель Чака. А кто-то должен был, не мешкая, переправить в Штаты груз магических девайсов, а также психоделических и лекарственных растений, собранных им с помощью знакомого шамана-курандеро. Были люди, которые с нетерпением дожидались доставки груза. Собственно, в этом состояла главная цель экспедиции.
