Один из самых почитаемых саамских сейдов – до сих пор! – это «Старик», Куйва. Созданная потеками воды на скале огромная 70-метровая фигура, похожая на человека с подвернутой ногой, отражается в водах Сейдъявра – Священного озера – и считается хозяином этих мест. Саамы на Сейдозере никогда не жили и к Куйве не ходили. Ходили только посвященные и по особому зову. Здесь проходили самые священные их праздники, которые проводил нойд – шаман. Ловили рыбу на озере раз в год, ритуально. Плыли медленно, не шумели и даже не разговаривали. Воду в озере старались не грязнить: Старик этого не любит. Когда требовалось набрать воды, зачерпывали чистым ковшом, а уже затем переливали в котел. Хорошо, если Старик тебя примет, – тогда будешь под его покровительством всю жизнь…
…Плато, казавшееся бесконечным, неожиданно кончилось. Это был край земли. Перед нами открылось… Нет, это было еще не озеро. Но внизу начинался совсем другой мир. Владения Старика, Куйвы.
…Очень хочется пить. Вода, припасенная в бутылках, давно кончилась. Долгожданный спуск, представлявшийся пределом мечтаний, оказался еще тяжелее, чем подъем: теперь камни из точек опоры превратились в какие-то салазки, которые в сочетании с весом рюкзаков создают эффект снежного кома. Крошечный ручеек, пересекавший нашу тропу, показался настоящим подарком судьбы. Это уже потом мы узнали, что он считается непростым, что ему приписывают чудодейственную силу. И мы поверили в это, потому что испытали на себе.
Озеро совсем рядом.
Чего мы только не начитались о нем, пока готовились к экспедиции! Книги, газетные статьи и материалы из интернета создавали поражающую воображение картину. Гиперборея – это только цветочки. Сейдозеро и окружающий его горный массив Ловозерские тундры называют «северной Шамбалой». Здесь наблюдаются странные психические феномены, в частности безотчетный страх и истерия. Здесь частенько видят странное «заросшее шерстью человекообразное существо» – в просторечии снежного человека. В самом озере водится близкий родственник лох-несского чудовища. Здесь же нашли как минимум две посадочные площадки НЛО. Здесь же обнаружили «невидимую космическую струну, облегчающую контакт с Мировым разумом». Священный Грааль пока не нашли, но ищут.
Еще в двадцатые годы сюда была послана экспедиция под руководством А. В. Варченко – человека широчайших знаний и способностей, среди которых были и пара-психологические. Экспедицию организовала ВЧК-ОГПУ с целью исследования загадочных психических явлений у народов русского Севера – мерячения, телепатии, способности впадать в транс и предсказывать будущее. У самого Варченко была и своя цель: он стремился найти здесь следы древних цивилизаций, хранителей древнего тайного Знания. О том, что нашла здесь экспедиция Варченко, известно мало: все ее участники, включая руководителя, были расстреляны в 1937-38 годах, а ее материалы засекречены до сих пор.
…Мы дошли. Было четыре часа ночи. Или утра? Светло как днем. Нам не пришлось вспоминать поверья саамов о грозном Куйве: шуметь просто не хотелось. Пошел дождь. Озеро хмурилось.
Это была встреча с чем-то большим. Не грозным, просто очень древним и мудрым. Таким мудрым, что ему не нужно быть добрым или суровым.
Весь следующий день мы отдыхали и готовились. Даже совершали тренировочные походы по окрестностям. Готовились к кульминации – подъему на гору Нинчурт, в предполагаемую Гиперборею.
Это был один день из жизни Индианы Джонса. Путь напролом через лес, через ручьи и болота, канатная переправа через реку, скалистое ущелье с языками нерастаявших снегов, подъем по вертикальному склону с помощью ломких кустов и даже «каньон в форме полумесяца»… И все это, в лучших традициях любимого киногероя, – ради весьма весомой цели огромного культурно-исторического значения.
Но Гипербореи на Нинчурте не оказалось.
То, что мы увидели, повторяло, с некоторыми вариациями, виденное нами на плато: геометрически правильные глыбы, каменные выкладки, гигантские ступени… Только там, на плато, они были очевидно естественного происхождения. Таким свойством – раскалываться на куски правильной формы – обладает минерал луяврит, из которого в основном состоят здешние горы (Луяв-рурт – Ловозерские тундры) и который по ним и был назван. А «техногенные пропилы», основной аргумент в борьбе за Гиперборею, оказались совсем свежими по сравнению с покрытыми лишайниками камнями, на которых они сделаны. (В Ревдинском музее мы потом узнали, что сделаны они были Нинчуртской геологической партией, работавшей здесь с 1935 года, и даже известно, какими именно аппаратами.)
Не было ни удивления, ни разочарования. Было… чувство облегчения и даже радости: отпала необходимость сводить всю грандиозность этого места, всю его тайну к «техногенным пропилам». Можно было (по крайней мере, для самих себя) закрыть эту тему и обратиться к самому главному. А самым главным здесь было само озеро и все, что его окружает. Уважаемый профессор его в запале, похоже, просто не заметил – слишком велико, видимо, было желание сделать эпохальное открытие, переписать историю.
…Мы сидели почти на самой вершине Нинчурта и смотрели, как Солнце заходит за горы. Как сказать о Сейд-озере, чтобы это не прозвучало ни сентиментально, ни напыщенно? Есть на Земле места, которые называют священными. То, что сотворено Природой, Божественным, гораздо более достойно восхищения и сохранения, чем созданное человеком. Это место священно не потому, что человек создал (или не создал) там святилище. Наоборот, сюда тысячелетиями стремились люди именно потому, что это место – особое, чистое, наполненное жизнью, открывающееся на каждое движение человеческой души. И, как зеркало, отражающее то, с чем приходит сюда человек, чего ждет, что ищет. Если ищет «полезные ископаемые» – найдет их в изобилии: сам академик Ферсман тому подтверждение. Если уникальные растения – найдет и их. Если «чудеса» и «аномалии» – будут ему и снежный человек, и лохнесское чудовище, и посадочные площадки НЛО… А если ищет Гиперборею – обязательно найдет и ее.
Впрочем, само по себе это «открытие» ничего страшного из себя не представляет. Напротив, свидетельствует о стремлении людей к поиску. Страшно другое. Широко разрекламированное, оно вызвало, естественно, большой интерес, если не сказать ажиотаж. Ловозерские тундры, как и соседние Хибины, и без того всегда были популярным туристическим местом. А теперь сюда повалил самый разный народ: геологи, экологи – это в лучшем случае, – экстрасенсы, уфологи, доморощенные шаманы и искатели приключений, просто любопытствующие… По подсчетам Вадима Лихачева, сейчас здесь в летний период каждый день находится не меньше 50 человек – для озера длиной 8 км и шириной 2 км это настоящее столпотворение! Тем более что приезжают теперь уже не с топорами, а с бензопилами…
Мы долго не могли поверить, все переспрашивали Вадима. Но оказалось, что это правда. Сейдозеро – место, где находятся уникальные исторические, археологические и культовые памятники саамов, где есть уникальные геолого-минералогические объекты, где растут уникальные виды растений и водятся редкие и исчезающие животные; место, которое уже многие десятилетия находится под постоянной угрозой из-за диких туристов, интенсивной геологоразведочной деятельности, неконтролируемых порубок леса, наползающих рудников и комбинатов и даже недалеких и недавних ядерных взрывов, и, наконец, несмотря ни на что и вопреки всему, место удивительной красоты, чистоты и силы, – Сейдозеро сейчас никто не охраняет. Оно беззащитно.
Не то чтобы никто о нем не думал – до недавнего времени здесь был заказник, жил егерь. Как и что он мог защитить, непонятно, но сейчас нет и его, поскольку срок вышел, а на новый денег не отпустили.
Ситуация жутковатая. Сразу вспоминаются безвозвратно загубленные уголки природы, навсегда потерянные исторические памятники, безнадежно оскверненные святыни… А Сейдозеро – это всё вместе. Если потерять – не восстановишь и за тысячу лет.
Обо всем этом говорилось не раз. В 1998 году на самом озере и в поселке Ревда проходила конференция, весьма солидная и представительная: ученые, экологи, промышленники, музейные работники, представители прессы и т. д. Конференция пришла к выводу, что оптимальным, а по сути, единственным выходом будет организация национального парка на территории Ловозерских и Хибинских тундр. Эти горы представляют собой единый массив и сходны по природе и по критичности ситуации. А почему именно национальный парк – потому что этот статус обеспечивает особое отношение, особое финансирование и особую защищенность. Между прочим, в нашей необъятной стране национальных парков много, но за Полярным кругом нет ни одного.
И, похоже, не скоро будет. Потому что национальный парк до сих пор не организован. А знаете, что стало главным камнем преткновения в этом благородном деле? Не угадаете. Название. Дело в том, что Ловозерские тундры – это Ловозерский район, а Хибины – другой. Кто здесь будет главнее? И как назвать парк? Хибинско-Ловозерский или Ловозерско-Хибинский? Или просто «Хибины» (потому что «хибины», собственно, это саамское название определенного типа гор)?
