В течение нескольких лет американские экспериментаторы безуспешно пытались воспроизвести этот эффект. Несмотря на то, что никак не удавалось выяснить все необходимые детали методики эксперимента, такие ученые, как Уильям Тиллер, заявляли: "Значение данного наблюдения для физики и медицины требует, чтобы в поисках ответа мы не оставили не перевернутым ни одного камня!"
Наконец, в августе 1973 года КЕНДОЛ ДЖОНСОН после более чем 500 безуспешных попыток воспроизвел "фантом листа" с ясно различимыми внутренними деталями. Исследователи тотчас предположили, что результаты были обусловлены какими-то артефактами, — возможно, электростатическим зарядом, оставленным на поверхности электрода листом до того, как последний был разрезан.
Работающий в лаборатории Тельмы Мосс студент-дипломник ДЖОН ХАБЭЧЕР получил к настоящему времени около дюжины фотографий "фантома листа", обладающих внутренней структурой, которая принадлежит, по всей вероятности, отрезанной части листа. Работая в весенние месяцы (считается, что это благоприятствует успеху экспериментов), Хабэчер пришел к выводу, что получение ясных изображений "фантомов" можно ожидать в 5 %, а частичных в 20 % попыток. Он все еще не может определить факторы, обуславливающие качество изображений. Возможно, "биоплазменное тело" должно войти в резонанс с используемым при фотографировании полем высокого напряжения. Во избежание электростатических артефактов Хабэчер обращал особое внимание на то, чтобы обрезать листья прежде, чем они попадали на электрод. Более того, прижимая целый лист к эмульсионной стороне пленки до того, как часть его отрезана, Хабэчер попытался специально воспроизвести "псевдофантом". В результате этих попыток не удалось получить ни одного достаточно качественного изображения "фантома".
Пожалуй, наиболее ярко демонстрирует данный эффект кинофильм, запечатлевший сквозь специальный прозрачный электрод угасающий "фантом листа". Скорость камеры была понижена до шести кадров в секунду. Эта работа была выполнена в лаборатории Тельмы Мосс в сотрудничестве с КЛАРКОМ ДАГГЕРОМ, выпускником знаменитого кинофакультета Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Ярко сверкающий "фантом", пульсирующий в течение нескольких секунд прежде, чем исчезнуть, был заснят как на черно-белую, так и на цветную пленку. Лист в этих экспериментах обрезался всякий раз до помещения его на электрод; "фантомы" удавалось получать лишь в течение весенних месяцев.
Работая в лаборатории Мосс, а также в лаборатории ГЕНРИ ДЭКИНА в Сан-Франциско, я смог без особого труда воспроизвести частичный "эффект фантома". Однако я лично не могу сделать никаких определенных заявлений по поводу этого феномена, поскольку для выявления всех возможных источников артефактов потребовались бы месяцы интенсивных исследований. Пожалуй, основным источником артефактов является небрежность при помещении электрода под фотографируемый объект, в результате которой может возникнуть дополнительный коронный разряд. Необъяснимые изображения появляются иногда и на ВФ обычных листьев, отпечатков пальцев, а также неодушевленных объектов. УИЛЬЯМ ДЖОИНС и его коллеги с электротехнического факультета Дьюковского университета смогли, например, получить "фантом листа" в результате коробления пленки. Несмотря на то что эти сложные проблемы могут быть решены лишь в ходе дальнейших исследований, проводимых в условиях строгого эксперимента, я предчувствую, что "эффект фантома" будет проявляться и впредь, свидетельствуя о существовании чего-то вроде "биоплазменного тела".
Научное значение этих открытий (если они не являются артефактами) трудно переоценить, поэтому совершенно необходимо, чтобы они были воспроизведены с соблюдением всей строгости и чистоты эксперимента, предоставив тем самым надежную основу для теоретических разработок. Большинство читателей наверняка согласится с тем, что поразительные сообщения отдельных исследователей, работающих с ВФ, проливают некоторый свет на те странные переживания, которые украшают иногда нашу жизнь и от которых с раздражением отмахивается официальная наука.
Так, до сих пор еще не существует адекватных научных моделей, объясняющих существование ауры, оргонной энергии, чакр или "центров" тела, эфирного и астрального "тел", а также действенность астрологических прогнозов. При всем моем уважении к данным предметам, я полагаю, что любой человек, говорящий о них с догматической уверенностью, является либо шарлатаном, либо безумцем, либо глупцом, хотя он может быть при этом очаровательной личностью, таким себе "графом Калиостро". Однако тот, кто говорит об этих вещах не только без помпы, но с большим почтением и готовностью делиться опытом, а не просто диктовать оккультные догмы, привлекая публику или клиентуру, тот, возможно, является гением, провидцем или святым. Наука как таковая не позволяет себе подобных заявлений; однако этого, конечно, не скажешь об ученых. Многие ученые выдвигали слишком дерзновенные теории, которые впоследствии оказывались нимало не соответствующими действительности. Прекрасным тому примером может служить френология — "наука" об определении черт личности человека путем прощупывания неровностей его черепа.
Необходимо будет произвести огромный объем экспериментальных работ, прежде чем наука сможет принять заявления искателей теоретических приключений, вычерчивающих свои смелые карты в надежде, что и другие умы последуют за ними, "восполнив некоторые существенные детали". Они могут витать в облаках, но большинству из нас, чтобы забраться туда, пожалуй, понадобится лифт. Итак, хотя с научной точки зрения, концепции, рассматриваемые ниже, являются чисто спекулятивными, это не значит, что нам не следует относиться к ним всерьез.
Основной из них — но ни в коем случае не единственной — является советская концепция биологической плазмы. По существу, это последняя теоретическая модификация того, что Месмер называл в свое время животным магнетизмом. С точки зрения физики, плазмой называется ионизированный газ — конгломерат положительных и отрицательных ионов, то есть элементарных частиц, не объединенных в атомарное состояние. Поскольку плазма отлична от твердых тел, жидкостей и газов, ее иногда называют четвертым состоянием вещества. Идею о том, что биологические организмы могут являться носителями четвертого состояния вещества, впервые высказал в 1944 году В.С.ГРИЩЕНКО.[54] Ведущим теоретиком-пропагандистом концепции биоплазменного тела является ВИКТОР ИНЮШИН, биофизик из Казахского государственного университета им. С.М.Кирова в Алма-Ате.
Говорится, что, в отличие от неорганической плазмы, биологическая плазма представляет собой очень сложную, организованную систему, хаотическое движение частиц которой сведено к минимуму. Подобно видимому телу человека, биоплазменное тело обладает относительной устойчивостью по отношению к изменениям окружающей среды, — с другой стороны, оно очень восприимчиво к электрическим и магнитным возмущениям.
Слагаясь вместе, все типы колебаний биоплазмы создают биологические поля организма. В целом организме и его мозговых структурах создается сложная волновая структура — биоголограмма, — обладающая устойчивыми волновыми характеристиками.
Благозвучный термин "биоголограмма", надо полагать, свидетельствует о применении идеи голограммы — трехмерного изображения, образуемого системой интерферирующих волн. Целое изображение может быть воссоздано из любой части голограммы. Исследователи, работающие над проблемами сознания, находят эту модель весьма многообещающей. Голографические аналогии объясняют, почему удаление части мозга не может нанести непоправимого ущерба его целостной функции. Эта модель перекликается с герметической аксиомой, — "как наверху, так и внизу", — если мы будем рассматривать в качестве голограммы всю Вселенную. Возможно, голографическая концепция сознания и биологических полей сможет объяснить и пси-феномены. Ведь если появится теоретическая возможность воспроизведения целой Вселенной по любой ее части, то телепатия уже не будет казаться чем-то принципиально невозможным.
Советские исследователи признают, что первоначально теория биоплазмы была принята при отсутствии каких-либо экспериментальных доказательств. В настоящее время данная концепция используется в качестве "зонтичного объяснения" для всех типов феноменов, начиная с гипноза и кончая астрологией, телепатией и психогенезом. Те объяснения, с которыми я знаком по переводной литературе, производят впечатление довольно неуклюжих попыток заполнить пробел в наших знаниях, обусловленный недостаточностью экспериментальных разработок. Насколько я могу судить, биоплазма все еще остается полностью спекулятивной концепцией. Это, впрочем, вполне можно понять по той простой причине, что финансовая поддержка, необходимая для получения экспериментальных ответов на теоретические вопросы, фактически отсутствует. Пытаясь строить теорию на существующем экспериментальном основании, исследователи сталкиваются с необходимостью "срезать углы" и полагаться на интуитивные предположения. Мы все еще только можем догадываться, какие из феноменов кирлиановской фотографии будут объяснены однажды на основе уже существующего научного знания, а какие потребуют расширения наших представлений. Трудно сказать, будет ли это расширение связано именно с концепцией биоплазмы.
