Уругвай
12 апреля Ошо селится в большом доме у моря в уругвайском местечке Пунте-дель-Эсте. Возобновляются ежедневные беседы в задушевной атмосфере. В беседах участвуют группы из 20-30 человек. В это время Ошо начинает говорить о следующем этапе работы.
Мой новый этап работы — это тайная школа. Вы можете трудиться в мире, где уже проложены все дороги, выстроены дома, заводы, где ничего больше не нужно создавать. За тысячи лет мир уже все создал. И это легко — пять дней в неделю по пять рабочих часов. Медитировать можно по выходным. Можно погружаться в безмолвие, уходить в какое-нибудь тихое место и просто расслабляться. А за год вы заработаете столько денег... Достаточно, чтобы приехать сюда на месяц, два, даже три... Тут уж как получится.
Но тогда свидания со мной нельзя будет называть работой. Это будет радость, праздник, медитация, песни и танцы. Три месяца веселья, обычный отпуск, когда можешь на несколько месяцев обо всем забыть. Несколько месяцев поиска истины. А через три месяца вы вернетесь домой и будете продолжать то, чему научились. Время найдется. Пятичасовой рабочий день — и свободного времени вдоволь, по меньшей мере, пара часов в день.
Итак, каждый год вы будете приезжать и уезжать, когда получится. Вы никому не будете обузой, никто не захочет что-то вам навязывать. Нет нужды в строгой дисциплине. Дисциплина нужна, когда речь идет о работе, а в вашем случае никаких организационных усилий не потребуется и нам удастся избежать ловушки власти.
Обе наши общины помогли нам дойти до того уровня, когда можно создать тайную школу. Не будь тех двух общин, мы не смогли бы этого сделать. Я смотрю на подобные вещи просто: даже неудачи приближают к успеху, потому что несут в себе урок, помогают понять, что было сделано не так. Так что оба наших эксперимента были очень важными.
Теперь мы готовы создать нечто совершенно иное — на первый взгляд, просто праздник, который тянется круглый год. Люди будут приезжать и уезжать. Они будут учиться тому, чему смогут научиться, а затем продолжат это в обычном мире. И они будут приезжать снова, чтобы получить новый заряд, освежить силы, погрузиться еще глубже. Здесь будет только небольшой постоянный состав, который позаботится о гостях.
Первоначально уругвайское правительство выдает Ошо годичное разрешение на жительство с намерением продлить его позже на три года, а затем и предоставить Ошо гражданство. Однако под давлением американцев уругвайское правительство отменяет свое решение уже к началу июня. В середине июня американские власти предъявляют уругвайскому президенту ультиматум: если Ошо не вышлют из страны, Уругвай может и не рассчитывать на многомиллиардную денежную помощь США. Уругвайские власти неохотно подчиняются.
19 июня 1986 года Ошо вылетает на Ямайку, где ему выдают двухнедельную визу. Однако уже на следующий день полиция требует, чтобы Ошо покинул остров в течение суток. 20 июня Ошо уже в Лиссабоне, столице Португалии; там он без большой огласки проводит несколько недель на частной вилле Вита, окружена полицией, и 30 июля Ошо вылетает в Бомбей.
Президент Уругвая сказал: «Мне очень жаль, что так вышло. Я поступаю против своей совести».
Но американцы не собирались идти, ни на какие уступки. Они не хотели даже, чтобы я просто уехал, им нужна была именно депортация, и в аэропорту меня уже ждал самолет... Я сказал: «Ничего страшного. Я просто уеду. Я не хочу подвергать вашу страну какой-либо угрозе».
«Американский президент настаивает на вашей депортации, — сказал президент Уругвая. — Не на том, чтобы вы просто уехали, а именно на официальной депортации. Меня толкают на преступление... Во-первых, я должен беспричинно выдворить вас из страны, ведь ничего плохого вы не совершали. Во-вторых, я обязан вас депортировать. Но я ничего не могу поделать. Мне хочется только одного — чтобы в вашем паспорте не было никаких пометок о депортации из Уругвая. У нас есть один небольшой аэродром. Переведите свой самолет туда и сегодня же вечером улетайте, никого не поставив в известность. Тогда мы сможем сказать, что не знали о вашем исчезновении и не успели оформить депортацию».
Но он ошибся. Мой самолет не успел еще приземлиться на тайном аэродроме, как тут как тут оказался американский представитель со всеми документами и штампами, с официальным уведомлением о депортации. Возникла задержка, потому что им нужно было заполнить целую кучу форм и бланков. Улетая из страны, я сказал: «Ничего страшного. Мой паспорт давно стал исторической ценностью — меня совершенно беспричинно депортировали из доброго десятка стран мира!»
Сразу после этого, президента Уругвая пригласили в Америку, где Рональд Рейган вручил ему «в знак дружбы» тридцать шесть миллионов долларов — награду за то, что меня вышвырнули из страны за тридцать шесть часов: по миллиону в час. Честно говоря, мне давно пора требовать с разных стран свою долю от подобных сделок! Благодаря мне они зарабатывали по миллиону в час. Думаю, я вполне заслуживаю пару процентов...
1987 г. «Пуна-2»
Ошо проводит в Бомбее пять месяцев. Он живет и проводит ежедневные беседы в доме одного из своих санньясинов. 4 января 1987 года Ошо возвращается в общину Пуны, которую в течение его пятилетнего отсутствия поддерживали индийские санньясины. Как только он возвращается в Пуну, местные власти и индуистские фундаменталисты во главе с печально известным Виласом Тупе (именно он когда-то покушался на жизнь Ошо) предпринимают ряд враждебных действий по отношению к общине. Однако через несколько месяцев, жизнь общины становится сравнительно нормальной — случаи оскорблений и вмешательства резко сокращаются благодаря поддержке Дхоле Патила, мэра Пуны, и сочувствующих представителей индийского правительства и судебной системы.
Вчера я получил очередное письмо от мэра Пуны. Вот что он пишет: «Выражая свою глубочайшую любовь, я с удовольствием хочу заявить, что Ошо, проживающий ныне по адресу Корегаон-Парк, 17, в городе Пуна, моем родном избирательном округе, безусловно, является просветленным. В наши беспокойные времена его авторитетные взгляды на религию особенно ценны. Это один из величайших мистиков и духовных учителей нашей эпохи. Его поведение и взгляды полны такой любви к людям, что он никогда не допускал — да и не мог бы допустить — какой-либо противозаконной деятельности и уж тем более не был виновным в уголовных преступлениях. Его взгляды, напротив, способствуют созданию чрезвычайно мирной и безмятежной атмосферы, особенно в текущих обстоятельствах, когда вся наша страна переживает весьма бурные события».
К концу 1987 года через ворота общины ежедневно проходят тысячи санньясинов и посетителей. Здоровье Ошо неуклонно ухудшается, он мучается от болей в костях и суставах. Зрение его слабеет, он становится очень чувствителен к яркому свету, теряет аппетит и переносит частые воспаления ушей. Недомогания приводят к тому, что порой он не может ни с кем встречаться несколько дней, даже недель подряд. В беседах он все чаше повторяет, что не сможет оставаться со своими людьми вечно, и советует слушателям уделять основное внимание медитации. В марте он вводит упражнение «замри!»: санньясины танцуют под быструю музыку, а затем по команде замирают на несколько секунд, после чего танец продолжается.
Я стараюсь вернуть вас домой. Вы ушли слишком далеко, вы скитались в поисках призраков, гнались за своими снами. Но я хочу, чтобы вы вернулись домой, потому что только это приносит удовлетворение. Снаружи нет ничего, что утолит вашу жажду, — всё здесь. Всё сейчас, а не когда-то в будущем. А наша игра «замри!», эти резкие остановки нужны лишь для того, чтобы ощутить себя здесь и сейчас.
Я могу только помочь вам ощутить легкий привкус, но, когда вы поймете, что вам нужно, вы сможете искать сами. Никто не в силах вам помешать. Самое главное — ощутить этот привкус.
Вы слышали разные слова, прекрасные слова, но ни одно не заставляло пускаться в неистовый поиск. Поэтому я хочу дать вам не просто слова, но и смысл, а это возможно, только если помогаешь ощутить некую изюминку.
Время пришло. Многие мои санньясины уже раскрываются, как первые весенние почки. Скоро распустятся цветки. А вы должны быть нетерпеливо терпеливыми — стремиться, но ничего не требовать. Потому что я не смогу оставаться тут вечно. Я и так слишком долго ждал. Пришло время помочь вам ощутить легкий привкус. Слова — а я говорил вам достаточно много, — были лишь подготовкой. Я посеял много семян, и весна уже близко, так что ничего не бойтесь и будьте рядом со мной безраздельно, окунитесь в мое безмолвие, мою радость.
Пришло время отбросить двойственность, разделяющую вас и меня.
Те, кто готов к этому, должны отбросить ее прямо сейчас. Остальным на это потребуется какое-то время. У меня есть еще немного времени, я еще немножко побуду на этом берегу... но не так уж долго.
