То, что начали разваливаться все планы и надежды, это еще полбеды. Дело доходило до откровенных нелепостей.
В начале декабря 1995 года я решил получить трехгодичную визу для въезда в США. Взял приглашение, все документы и прибыл в консульство. Собеседование прошло нормально.
Пожалуйста, пойдите в кассу, оплатите визу и после трех часов приходите за паспортом, сказали мне.
Пришел, но паспорта мне не дали.
Вас почему-то решили проверить через Госдепартамент. Поэтому подождите недельку, а потом приходите за паспортом, вежливо сообщили мне.
Я зашел через недельку.
Вы знаете, сейчас в Америке забастовка служащих, и поэтому мы не можем сказать, когда придет ответ из Вашингтона.
Позвоните еще через недельку.
Я снова позвонил в указанное время.
Позвоните лучше после Нового года, ответили мне, может быть, тогда что-то прояснится.
Я позвонил в первых числах января.
Забастовка уже закончилась, но Ваши документы из Вашингтона не пришли. Позвоните дней через десять.
Позвонил в середине января.
Пока никакой информации о Вас нет, сказали мне, звоните в конце января.
Понял, что продолжаться это может очень долго. Пикантность ситуации заключалась в том, что мой паспорт продолжал находиться в американском консульстве, и я в это время не мог никуда поехать за границу.
Вы можете в любое время забрать паспорт назад, ответили мне в консульстве, когда я спросил о нем.
После этого шансов получить визу у меня уже не было, и я это понимал. Позвонил в Нью-Йорк своей знакомой. Та сказала, что сама свяжется с Госдепартаментом США и узнает, почему там не дают никакого ответа. Через несколько дней она кое-что узнала.
В ее голосе слышалось недоумение.
Я позвонила туда человеку, связанному с анкетами, документами и т. д. Он, оказывается, о тебе достаточно хорошо наслышан. Так вот, никаких твоих документов в Госдепартамент не приходило.
А ты попробуй позвонить в консульство и сказать им об этом, попросил я.
Через несколько дней мы опять созваниваемся.
Как ты думаешь, что мне ответили в консульстве? весело спросила знакомая.
Какую-нибудь очередную хохмочку.
Точно. Сказали, что твои документы они на самом деле отправили в Москву.
Хорошо, ответил я, попытаюсь что-то узнать через посольство.
Но когда люди, связанные с посольством в Москве, начали выяснять, в чем дело, им ответили, что никакой информации они не получали.
Через 2,5 месяца постоянных звонков, я понял, что паспорт мне нужно забирать. Все мои планы рухнули. В конце концов я с этим примирился. Раз так откровенно мне сверху перекрывают возможность приехать в Америку, значит, мне там нельзя быть, решил я и успокоился. И вот в последний раз звоню в американское консульство.
Ваши документы пришли, сообщают мне. Но решать вопрос, выдать Вам документы или нет, будет лично американский консул.
Скажите, и часто лично консул решает вопрос о выдаче визы? поинтересовался я.
На другом конце помялись.
Это в первый раз, ответили мне.
Хорошо, как мне записаться на прием к консулу?
Он сейчас в отпуске, позвоните через две недели.
Я позвонил через две недели.
Консула еще нет, позвоните через несколько дней, любезно сообщили мне.
В конце концов консул на работу вышел.
Пожалуйста, запишитесь на прием и дней через 10 приходите, сказали мне.
Это была уже середина марта. Мне порекомендовали прийти на час раньше приема, что я добросовестно и сделал.
Сейчас консул занят, подождите часа полтора, попросили меня.
Конечно, конечно, ответил я.
Через полтора часа я подошел к девушке и вежливо спросил: Извините, консул помнит о моем существовании?
Все нормально. Вы не волнуйтесь, утешили меня, но консул сейчас уехал. Подождите еще немного, а потом Вас вызовут.
Я еще три часа отсидел, молча глядя перед собой. Потом меня вызвали к окошку.
Вы знаете, консул сейчас занят, сказала девушка, но он дал добро, так что можете приходить после трех часов и получить паспорт с визой.
Что я и сделал.
Уже потом пытался проанализировать и понять суть произошедшего.
Чем нелепее и оскорбительнее ситуация складывается вокруг тебя, тем больше этот знак свидетельствует о подготовке к чему-то серьезному. В данный момент методично и точно ситуация разваливала мои планы и надежды на будущее. И я понимал, что малейшее раздражение или озлобление внутри в данной ситуации не позволит мне пройти испытания, которые, судя по всему, скоро начнутся. И постепенно стал привыкать к тому, что любая цель, любой план у меня неизбежно развалится. Это было достаточно легко.
Гораздо сложнее оказалось принять те предательства и несправедливости, которые начались той же весной. В третьей книге я писал о бизнесмене, у которого стало ухудшаться поле и пошел развал судьбы и характера у сотрудников. Оказывается, высокой неоправданной зарплатой можно развалить человеку судьбу и характер. Так вот, сейчас я могу назвать этого человека. Это был я сам. Я хотел устроить у себя на работе коммунизм и хотел, чтобы все работники не нуждались ни в чем, тем более, коллектив был небольшой, всего 7 человек. Сначала я стал замечать, что структуры судьбы у работников ухудшаются, потом у некоторых стало ухудшаться зрение, это был очень тревожный признак. А потом заметил, что у сотрудников вырастают глухие претензии ко мне. Начинает складываться настоящая оппозиция. Я понимал, что мне нужно во что бы то ни стало удержаться от осуждения и презрения. Если я не пройду испытания, мне потом не позволят понять, что произошло, не говоря уже о несчастьях и болезнях, которые за этим последуют. Хотя ситуации зачастую были весьма неожиданные.
Помню, как один мой знакомый, которому я абсолютно доверял, глядя мне в глаза говорил: "Послушай, ты мне спас жизнь, я тебя никогда не предам, а что касается денег, то тут можешь быть на 100 % спокоен".
Потом выяснилось, что его слова, мягко говоря, не соответствовали действительности. Все мои представления о порядочности, нравственности, честности в начале лета 1996 года как-то разом обрушились. Я считал, что легко могу принять потерю денег, любую неудачу, разрыв отношений я могу принять не моргнув глазом. И считал себя сбалансированным. Но оказалось, что предательство, безнравственное поведение меня просто развалили, и ничего не мог поделать.
Я не ожидал, насколько сильно моя душа зависит от таких человеческих ценностей, как идеалы, мораль, нравственность, справедливость. Умом я понимал, что поведение сотрудников и других людей по отношению ко мне, в первую очередь, было вызвано моим состоянием. Что их поведение каким-то образом предупреждало и спасало меня. Но обида "лезла изо всех щелей", и чувства мне не поддавались.
Во времена Чингизхана самое страшное наказание у монголов полагалось за преступление, которое называлось так: "Обман доверившегося тебе". С одной стороны, подлость и предательство будут рано или поздно наказаны. Не случайно же Иуда удавился, а с другой стороны, каждый человек ведется Богом, значит, перед Богом виноватых нет. Но каждый подлый, предательский поступок не случаен, и значит, он лечит душу того, кого предают. Но вот как он лечит душу, я не понимал, и это не позволяло моим обидам исчезнуть. Продолжая свои исследования дальше, пришел к неожиданному выводу, который прояснил все и помог мне выжить.
Оказывается, будущее это не только цели, задачи, принципы и надежды. Будущее это идеалы, это духовность и благородство, это нравственность, порядочность и справедливость. Человек, зацепленный за будущее, его теряет. А потеря будущего это смерть. И оказывается, раковые заболевания возникают тогда, когда закрыто будущее. Значит, человек, который не может принять краха своих планов и надежд, человек, который внутренне не может принять и простить предательство, непорядочность, несправедливость, крах идеалов, оскорбления духовности, этот человек шел прямиком к тяжелому заболеванию и смерти.
Многие месяцы, раз за разом возвращаясь к тем событиям, я постепенно понимал, что тогда произошло. Когда писал третью книгу, я уже понимал, что духовность это не Бог и что многие, молясь Богу, на самом деле молились духовным ценностям, т. е. для меня духовность и любовь стали совершенно разными понятиями. Но нравственность, порядочность, идеалы и любовь для меня, оказывается, были синонимами. Я нравственность спутал с любовью, ну и уж если быть точным, подсознательно всегда считал, что нравственность выше любви, т. е. любить предавшего и оскорбившего тебя человека нельзя. Жизнь на этот счет внесла свои коррективы. Я потом понял и еще одну весьма существенную деталь.
Моя книга имела слишком большое значение для многих людей. И неправильным мировоззрением может повредить очень многим.
Естественно, этого нельзя позволить. Значит, нужно дать мне возможность сохранить любовь, когда у меня разрушат все человеческое, и если я сохраню любовь, то я не только выживу, но и смогу правильно написать эти строки. Если же при крушении человеческих ценностей я не сумею удержать любовь к Богу, то тогда жить, быть здоровым и, тем более, писать эту книгу мне крайне нежелательно. Но тогда, еще ничего не понимая, я повторял: "Я люблю тех, кто меня предал. Я люблю тех, кто несправедливо отнесся ко мне. Я люблю тех, кто оскорбил мои идеалы и разрушил надежды". Душа сопротивлялась, а я сотни и сотни раз повторял эти слова и убеждал ее. "Какие бы неприятности и несчастья ни случились, моя любовь к Тебе, Господи, не ослабевает, повторял я, и любое крушение человеческих ценностей я принимаю как очищение любви к Тебе".
