Почему обычно мы не способны чувствовать себя неотождествленными с телом?
Вы полностью отождествляетесь с телом, потому что обычно между вами и вашим телом нет никакой дистанции. То, что вы делаете, делает и тело, и наоборот. Вы и действия вашего тела воспринимаются как одно и то же. Но когда тело получает свободу действия, оно становится отдельным механизмом. Начинает происходить то, что вы никогда не планировали, чего вы даже допустить не могли. «Неужели это делаю я? Неужели я это чувствую?» И вы знаете, что это делаете не вы. Вы не хотите этого, но танец все равно продолжается — и к тому же энергично.
Вот что такое дистанция. Делающий и действия разделены, теперь не вы совершаете действия. Теперь тело — отдельный механизм.
Сознание не может отождествиться с автономным механизмом. Вы не можете отождествлять себя с машиной, если машина не работает согласно вашей воле. Если я прикажу этому микрофону двигаться, и он начнет двигаться, то отождествиться с ним я смогу вполне. Теперь он стал неотъемлемой частью меня: он движется, когда я велю ему двигаться. Рука движется, когда я приказываю ей двигаться, а когда я приказываю ей не двигаться, она не движется. Это основа отождествления: через движение двигающий и движимое становятся одним.
Но когда тело движется без вашего сознательного усилия, оно превращается в отдельный механизм. И так вы понимаете, что отделены от тела. И это такое отчетливое чувство, что никаких сомнений не остается.
Поэтому я придаю особое значение движению тела. Позвольте телу двигаться. Что бы ни случалось, пусть это случается. Вы увидите, что ваше тело ведет себя как сумасшедшее, или как животное, или как машина, и не сможете с ним отождествиться, — теперь вы остаетесь в стороне. Теперь вы — свидетель.
На второй стадии наблюдайте все, что происходит. Тело двигается, руки поднимаются, образуя всевозможные мудры — мудры, которых вы никогда раньше не знали или не собирались делать. Внутри вас просыпается свидетель. Вы начинаете видеть происходящее как что-то вне вас; теперь вы не делающий, а просто наблюдающий. Теперь нет и речи, что вы что-то делаете; вы только наблюдатель.
В начале вы, может быть, еще отождествлены с телом, но по мере того, как вы позволяете себе отдаваться технике все больше и больше, действие исчезает. С какого-то момента, если тело упадет на землю, вы не будете думать, что вы упали, вы будете думать, что упало тело.
На третьей стадии вы должны кричать «Ху! Ху! Ху!» с максимальной интенсивностью. Вы должны стать совсем безумными. Погружайтесь в звук глубже и глубже. Доведите свои усилия до пика, потому что только с высшей точки вы сможете упасть в глубины своего существа. Чем более безумными вы станете, чем более высокого пика интенсивности вы достигнете, тем глубже внутри себя вы окажетесь, тем большее здравомыслие в себе откроете.
Подлинное здравомыслие приходит после трансценденции безумия. Расслабление наступает только тогда, когда достигнуто предельное напряжение. После наивысшего напряжения идет четвертая стадия. Ум становится тихим, спокойным.
Теперь, пройдя через три предыдущие десятиминутные стадии, вы должны просто расслабиться на пятнадцать минут. Прекратите делать все, что вы делали на первых трех стадиях, и просто упадите или остановитесь, будьте неподвижными в той позе, в которой вас застала четвертая стадия. Ничего не нужно делать. Теперь не может быть речи о том, чтобы что-то делать, потому что вы полностью истощены, все ваше существо утомлено. Теперь энергия течет автоматически.
Эта техника — последовательность стадий, каждая из которых логично вытекает из предыдущей. Если вы будете делать технику без четвертой стадии, она наступит сама как естественное следствие того, что произошло до нее. Это неизбежно — неизбежно наступает момент, когда все исчерпано, и вы падаете. Вам больше ничего не остается.
Четвертая стадия — это момент не-делания. Это то, что я называю дхианой, медитацией. Первые три стадии — это только ступени, четвертая стадия — дверь. Сначала есть вы. Потом больше нет ни действий, ни дыхания, ни движения, ни звука — только тишина.
Предыдущие три стадии должны быть в некотором смысле «сделаны», но четвертая стадия наступает сама по себе. На четвертой стадии происходит то, что не является вашим действием, а приходит как милость: вы стали вакуумом, пустотой, и нечто вас заполняет. Нечто духовное вливается в вас, когда вас нет.
Вас нет, потому что нет действий; когда нет делающего, эго исчезает. Делающий — это эго. Так что на первых трех ступенях вы можете быть, потому что вы что-то делаете: дышите, двигаетесь, кричите, — но теперь, на четвертой стадии, вас быть не может, потому что нет действий.
Эго — это не что иное, как копилка воспоминаний о ваших прошлых действиях, поэтому чем больше человек сделал, тем более он эгоцентричен. Даже если ваше действие является благом для общества или религиозного служения, все, что вы делаете, становится частью эго. В действительности, эго не существует, существует лишь память о ваших действиях, поэтому в те моменты, когда нет действий, нет и вас. И в эти моменты что-то происходит. Вы ничего не делаете, но вы полностью осознаны. Безмолвны, но осознаны. Истощены, но осознаны. Есть только осознание: осознание глубокого позволения, осознание того, что теперь все исчезло.
Когда четвертая стадия завершена, когда она стала частью прошлого, вы можете о ней вспоминать. Но в самый момент четвертой стадии нет ничего, есть только сознание. Позже вы понимаете, что это была пауза.
Ваш ум работал до определенного момента; потом была пауза, и потом ум опять заработал. Вы осознаете эту паузу позже, тогда лишь, когда она становится частью вашей памяти.
Наша память записывает события, а эта пауза — великое событие, великий феномен. Ум — это механизм. Он записывает все; он подобен магнитофону, который мы здесь используем. Магнитофон записывает две вещи: когда мы говорим, записываются слова; когда мы не говорим, записывается тишина, пауза. Даже когда мы не говорим, что-то все равно записывается — тишина, пауза. Точно так же механизм ума постоянно все записывает. На самом деле он даже более чувствителен, более восприимчив в отношении пауз. Магнитофон может нечетко записать то, что я говорю, но он не может сделать нечетким мое молчание. Пауза будет записана более отчетливо; в ней не может быть ошибки.
Так что пауза запоминается — и она благословенна. В некотором смысле событие, которое откладывается в памяти, — это груз, напряжение, в то время как пауза — это интервал покоя, блаженства. Эта пауза и есть дхиана, медитация.
Возможно ли, что на четвертой стадии люди получают разный духовный опыт?
Опыт как таковой принадлежит личности. А такого понятия как «духовный опыт» вообще не существует. Это просто пауза в жизни вашего эго. Переживающего опыт нет, поэтому сам опыт невозможно как бы то ни было классифицировать. Вы переживаете момент, существующий вне опыта. Если вам нужны определения, то я могу сказать лишь то, что это — пауза.
Любые слова оказываются бессмысленными. Язык предназначен для описания событий, он не предназначен для выражения тишины. Если я буду пытаться с помощью языка выразить то, что происходит в момент медитации, термины, которые я использую, будут зависеть от меня — и все термины будут одинаково бессмысленными, потому что тишину невозможно передать словами. Вы можете назвать ее брахманом, вы можете назвать ее нирваной, или как вам нравится, но это будет просто выбор между разными названиями.
Эти названия так же бессмысленны, как и любые другие, поэтому любой вид религиозного языка: христианский, индуистский или буддийский — оказывается одинаково бесполезным. Единственное сходство, основная общность всех религий состоит в том, что их языки в равной степени вводят вас в заблуждение. Это неизбежно. Это не осуждение, это факт — потому что паузу нельзя выразить, ее можно только почувствовать. А у чувств нет языка; у них нет слов.
Если на четвертой стадии эго исчезает, тогда что происходит после завершения четвертой стадии и возвращения из медитации?
Эго возвращается, потому что поддерживающий его механизм все еще существует. Он не умер, все прошлое по-прежнему с вами. Какое-то время вы не были его частью, на несколько минут вы вышли за пределы ума, эго. Вы были вне вашего опыта. Вы покинули дом; теперь вы вернулись. Но вы не можете вернуться тем же человеком, который его покинул, потому что вы узнали что-то за его пределами. Вы не можете снова стать прежним, но все же вы возвращаетесь.
Со временем выходить и входить становится легче, и возникает вероятность, что начнется новая стадия, когда вы ни снаружи, ни внутри: вы за пределами и того, и другого. Это высшая точка, потому что вы можете выйти, когда хотите быть снаружи, и можете войти, когда хотите быть внутри. Вы ни внутри, ни снаружи; вы за пределами и того, и другого. Это — самадхи.
