Не споря с исследователями, скажу только, что достоверных источников о масонстве тех или иных лидеров и политиков порой маловато, хотя подозрений хватает. Но многие иллюзии уже отшелушились, позолота слетает, реальная роль действующих лиц выявляется. И, как говорилось, «по плодам узнаете их». В этом смысле полезными являются работы о роли и методах проникновения США в наши внутренние структуры, появившиеся в самих Штатах. Многим там надоело тратить миллионы долларов на амбициозных, но бездарных людей, на «идеологию», на «реформы» ради одного названия. Если люди, помогавшие разорять Россию, не способны сами удержаться у власти, то зачем они?
Среди приглашенных в Россию оказался Александр Домрин, профессор Школы права Айовского университета. Он принадлежит к тем, кого удивил «обратный эффект» так называемой «американской помощи России». Дискуссия на эту тему была инициирована в 1993–1994 годах группой исследователей США (Питер Ставракис, Питер Реддауэй, Дженин Уэдел и другие). Сам Домрин подготовил доклад на тему об «обратном эффекте» для международной конференции, прошедшей в апреле 1999 года в Йельском университете. Университет этот подготовил немало «яйцеголовых», а по-нашему, «головастых», аналитиков для клана Кеннеди (братья Банди, например), крупных банкиров, политиков, работников ЦРУ. Через его семь масонских лож, главная из которых «Череп и кости», проходит немало способных студентов, которые подпитывают американский истеблишмент.
Анализируя крах российских «демократов», они пришли к заключению, что вряд ли искренни те, кто социально-экономический коллапс России предлагают считать «непредусмотренным последствием либеральных реформ». Главным пороком участники сочли то, что США помогали не России, а сами себе, стремясь удержать в кресле тех в Москве и Питере, кого они назвали «агентами перемен» или «реформ». Это, как видим, изящный эвфемизм вместо более грубого русского выражения «агенты влияния», за которым в глазах встают многие знакомые лица.
На следующий день после указа № 1400, опубликованного 21 сентября 1993 года, по которому разгонялся российский парламент, а Верховный Совет России был обречен на расстрел, конгрессмен-демократ от штата Мэриленд Стени Хойер выступил с речью, в которой утверждал, что, да, Ельцин нарушал закон, но дело не в том, демократичен ли его режим, а в том, что «Ельцин является откровенно проамериканским, прозападным, прорыночным» политиком. И, стало быть, его надо всеми силами поддерживать. На помощь ему, когда рейтинг российского президента катастрофически снизился и он не мог более считаться реальным кандидатом на выборах 1996 года, к нам был заброшен Ричард Дрезнер, специалист по избирательным технологиям, и помощник Клинтона по избирательным делам Дик Моррисон. По словам Дрезнера, он «регулярно докладывал о проводимой работе (по спасению Ельцина. — Л.З.) непосредственно в Белый дом».[182] Посольство США в Москве знало, что результаты выборов будут фальсифицированы, и заранее предупредило московское представительство Агентства международного развития США, что необходимо «дистанцироваться от мониторинга выборов», дабы факты жульничества не были вскрыты.
На подмогу американским специалистам в Россию были отряжены представительства Национального демократического института (NDI) и Международного республиканского института (IRI). Через них в «помощь реформистским политическим партиям в деле укрепления их организационных структур и усиления их роли на выборах». Агентство международного развития США выделило более 17 миллионов долларов. Своими подотчетными лидерами, однако, американцы были недовольны. По словам ответственного сотрудника NDI, «Егор Гайдар и Григорий Явлинский в значительно большей степени предпочитали поездки на Запад, чем по регионам России».[183]
Широкомасштабное и абсолютно открытое вмешательство США в пользу «агентов перемен» тем не менее оказалось, как показали итоги выборов, безрезультатным. Подопечные либо не смогли преодолеть пятипроцентный барьер, либо перевалили его с большим трудом и лишились нужного США политического влияния в России.
Но если первый эшелон влияния принес «обратный эффект», то другие эшелоны действовали более надежно. Стоит отметить два результата. 1. В России после долгого перерыва легализовались масоны, и в итоге создана Великая ложа России. 2. Наряду с этим сколочен высший, самый влиятельный этаж политического масонства, аналог американскому Богемскому клубу. Остановимся на этих пунктах.
С началом горбачевской «перестройки» из Римского клуба, где вырабатываются некоторые линии международного влияния масонства, а также через западные посольства началось зондирование возможности возвращения масонства на российскую почву. Ведущую роль в возрождении российского масонства взяли на себя, как и в начале века, специалисты по революциям и контрреволюциям — французы.
До них, правда, возобновили свою деятельность в СССР — России ложи «Бнай-брит». Об этом было объявлено в конце восьмидесятых годов. Но скорее всего эти ложи существовали и ранее. Они подчиняются своим правилам, поскольку объединяют евреев. В США возникновение «Бнай-брит» в середине XIX века ознаменовало развитие сионистского движения. Под эгидой «Бнай-брит» в 1897 году возникла в США Всемирная сионистская организация. Затем ложа распространила свое влияние на сорок стран мира. В самих США «Сыны завета» («Бнай-брит») сохраняют особое влияние. Как правило, основные кандидаты в президенты США, включая Рейгана и других, проходили предварительные «смотрины» на заседаниях руководства этой ложи. Дальнейшая карьера политиков во много зависела от того, насколько они хорошо там «смотрелись», а их взгляды на еврейский вопрос были признаны приемлемыми.
Что же касается открытия первой общепринятой ложи, то 28 апреля 1991 года в Подмосковье, как подчеркивается, еще в подполье, в простой избе провела первую встречу ложа «Северная звезда». Этот своего рода «совет в Филях», конечно, не мог быть не согласован с рядом инстанций…
Согласован, прежде всего, с основными орденами французского масонства — Великим Востоком Франции, штаб-квартира которого находится на рю Каде, 16 в Париже, Великой национальной ложей Франции, расположенной в пригороде Парижа Нейи на бульваре Бино, 66, Великой ложей Франции на рю Пюто, 9. Вместе они представляют примерно 80 тысяч французских «братьев». Все они по очереди несли свой караул вокруг первых шагов российских масонов, легализации которых придавалось большое значение не только во Франции, но и в англосаксонских странах.
Прежде чем поручить французам эту в высшей степени деликатную операцию, ее инициаторы заручились поддержкой и представителей российской стороны.
Вот что рассказал в апреле 1993 года журналисту Владимиру Большакову Жан Рагаш, Великий мастер Великого Востока Франции. (Напомним, что это наиболее «левая» масонская организация во Франции, где немало социалистов и других представителей либерально-радикальных кругов. В 1877 году ей было отказано в официальном признании со стороны Лондона, являющегося высшим судьей в делах масонских. Повод? Восток принимает в свои ряды атеистов. Но эти особенности и развязывают ей руки. Она может действовать на свой страх и риск. И вербовать как верующих, так и бывших коммунистов, которые отреклись от своих убеждений, но верующими не стали.)
Можно ли узнать, как начиналось внедрение в России?
— Здесь, в Париже, мы установили контакт с первым секретарем вашего посольства, господином Юрием Рубинским. Он сказал, что возродить масонство в бывшем Советском Союзе теперь вполне возможно, хотя и не без мощного сопротивления — например, в лице общества «Память». Риска мы не убоялись и приступили к посвящению русских «братьев» — тех, кому предстояло стать первой рабочей группой по внедрению ложи. Дело требовало известной скрытности.
— Но вот уже больше года масоны действуют в России открыто. Какие цели вы при этом ставите? Говорят, что главное для вас — это идеологическое влияние, захват власти…
— Франкмасонство не ставит своей целью захват власти. Главное для нас — это обсуждение, всесторонний анализ политических, экономических, социальных проблем. Масонская ложа — прежде всего пространство для свободной дискуссии.
Можно предположить, что беседа с Рагашем не была личной инициативой российского дипломата. Юрий Ильич Рубинский, советник посольства, имел за плечами более трети века на дипломатической службе. Он один из лучших знатоков политической жизни Франции. И, кроме всего, историк, написавший ряд работ о французском масонстве. Скорее всего, его авансы Великому Мастеру были согласованы с Москвой, а не являлись только собственной импровизацией. Иначе его заявления были бы дезавуированы. Что касается пассажа о зловещей роли «Памяти», то кого еще не пугали этой организацией? И где она сейчас? Для многих она была удобна как жупел, символ вечного антисемитизма русских, которого на самом деле нет.
