«Урусвати знает, как много истинных благодеяний остаются непроизнесенными. Человек бросается в море, чтобы спасти своего ближнего, это большое самопожертвование. Но не меньшее самопожертвование будет в том, чтобы предотвратить несчастье. Много труда полагается на отвращение явлений несчастья. Много пожаров потушено, но не меньше предотвращено. Никто не узнает, как пришло спасение, ибо он даже не подозревал грозную опасность. Он никогда не подумает, кому он обязан спасением.
Мыслитель говорил: «Поблагодарим наших невидимых спасителей. Почему мы знаем, что сейчас нас не нужно от чего-то спасти? Разве мы знаем, что грозит нам? Мы считаем день спокойным, но не оглядываемся назад и не видим ядовитую ехидну. Но она поползла назад, кто-то ее отогнал. Скажем благодарность невидимым спасителям.
Никто не может утверждать, что пространство вокруг нас пусто, наоборот, мы чуем нашим сердцем незримые присутствия. Кто зовет нас, кто обнимает нас дуновением, кто наполняет нас радостью или печалью, кто посылает нам решение? Неразумный скажет — во всем я сам. Неразумие делает человека самомнительным. Мудрее сказать — сам я приложу все мои силы, но приму признательно каждую незримую помощь.
Будет время, когда человек произнесет в Афинах слово и немедленно получит ответ из Коринфа. Люди овладеют пространством и признают наполненность его». («Надземное», 197.)
«(…) когда коснемся страниц личной жизни Братьев, скажем о делах, но не будем называть имен. Люди спорят не о делах, но прежде всего об именах. Явление имени делало то, что Наш Брат, бывший в мире, должен был условно похоронить себя, чтобы сохранить свободу действий. Мы постоянно должны были менять имена, чтобы не возбуждать любопытства. Мы должны были спешно скрываться, чтобы дело добра не потерпело ущерба. Одно из первых условий Братства, чтобы сущность дела была поставлена выше всего.
Есть два рода мышления. Одна мысль рождается от чувства, иначе говоря, от сердца, и другая — от ума, по соседству с рассудком. Самопожертвование родится от сердца. На такой мысли построено Братство. Также и Наше Сотрудничество живет от сердца.
Когда Мы говорим о единении, Мы полагаем, что сердце живо. Самое отвратительное зрелище — это притворное единение. Многие мечтали приблизиться к Братству, но именно на притворстве отпадали. Не может притворство войти в Нашу Обитель. Нельзя притворно участвовать в Великом Служении. (…)» («Надземное», 13.)
«(…) во всем Мы не настаиваем ни на именах, ни на ритуалах. Мы поглощены сущностью дела. Урусвати знает, что суть дела есть Наша цель. Таковой сутью будет преображение сознания. (Выделено нами. — С.) Вы знаете, что, подобно ваятелям, Мы трудимся, чтобы обработать наиболее косные места человеческого омертвения. Мы терпеливо возвращаемся к неусвоенному положению.
Мы стерпим, если Нам скажут, что Мы говорим одно и то же. Во-первых, это неверно, ибо Мы никогда не повторяем, лишь углубляем или возвышаем понятие, которое не вошло в сознание; во-вторых, каждый врач должен лечить язвы, пока не создастся здоровая ткань. Он не может отказать в помощи и должен проявить великое терпение. Он будет готов к поношению со стороны нетерпеливых больных. Он знает, что некоторые процессы требуют известного времени, но больные не понимают ход болезни. Так и Мы знаем, что сдвиг сознания не может произойти немедленно. Мы не отказываемся дать лекарство, но его нужно принять в полной мере.
Не удивляйтесь, когда каждый из вас встречает непонимание и неблагодарность. Это будет значить, что сознание еще не проснулось. Как часто в Тонком Мире человек понимает свои задания, но, облекаясь в плоть, он снова окаменевает.
Мыслитель имел немало речений о каменных сердцах». («Надземное», 299.)
«Урусвати правильно заметила, что большинство стремящихся к Нам охладеет, когда узнает о трудах Наших. Но Мы и не зазываем никого. Может быть верным сотрудником лишь тот, кто кармически приведен к Великому Служению. Нельзя заставить полюбить труд. Каждое насилие в этой области породит лишь отвращение. Стучащийся должен быть выслушан, но собрать базарных гуляк не будет мудрым. Каждый мог наблюдать, что приближаются друзья особыми путями. Ни родовое, ни расовое понятие значения не имеют.
Особенно нужно понять, что Мы не ждем количества, и Нас самих мало. Но такое тесное сотрудничество особенно и ценно. (…)
Итак, кто боится труда, пусть забудет о Нашем существовании». («Надземное», 66.)
Говоря о целях деятельности Учителей, невозможно не привести высказывание Махатмы Кут-Хуми об отношении сотрудников Братства к людям:
«(…) человечество есть великая Сирота, единственная, лишенная наследства на этой Земле, мой друг! И долг каждого человека, способного на проявление лишенных эгоизма побуждений, сделать что-либо, пусть даже самое малое, для Общего Блага. Бедное, бедное человечество! Оно мне напоминает старую притчу о войне между телом человека и его членами: здесь тоже каждый член этой огромной «Сироты» — без отца и матери — эгоистически заботится только о себе. Оставленное без заботы, это тело вечно страдает, независимо от того, воюют или не воюют его члены. Его страдания и муки никогда не прекращаются.
…И стоит ли упрекать его, как это делают ваши материалистические философы, что в этом вечном одиночестве и заброшенности оно создало богов, к которым «оно всегда взывает о помощи, но остается неуслышанным»! Таким образом: «Так как у человека есть надежда только на человека, Я бы не дал плакать ни одному, кого я могу спасти!» («ПМ», 12.)
Именно стремление «не дать плакать» ни одному человеку, которого можно спасти, и является главным стимулом разнообразного и напряженного труда Белого Братства.
Как мы помним, Е. П. Блаватская говорила, что деятельность сотрудников Шамбалы осуществляется на двух планах бытия — как на земном, физическом, так и на духовном, тонкоматериальном. Что представляют собой эти формы деятельности?
Путь подвигаКак говорится в текстах Живой Этики, самым эффективным, но при этом и наиболее самопожертвенным способом воздействия Махатм на эволюцию человечества является воплощение их самих и их ближайших сотрудников среди обычных людей, в качестве будущих деятелей истории и культуры.
«Конечно, все древние оккультные школы являлись отделами Вел[икого] Бр[атства]. В древнейшие времена среди Посвященных таких Школ можно было встретить великие воплощения семи Кумар, или Сынов Разума, или Сынов Света. Так:
Орфей, Зороастр, Кришна (Вел[икий] Уч[итель] М.); Иисус; Готама Будда; Платон, Он же Конфуций (предыдущий Вл[адыка] Ш[амбалы]); Пифагор (Уч[итель] К. X.); Ямбликус, он же Якоб Беме (Уч[итель] Илларион);[90] Лао Цзы, или Сен-Жермен (Уч[итель] Раккоцци) и другие были этими великими Воплощениями. Так, продвижением сознания человечества на протяжении всей эволюции нашей Земли мы обязаны этим великим Духам, воплощавшимся во всех расах и народностях на пороге каждого нового сдвига сознания, каждого нового поворота в истории. Величайшие Образы древности связаны с этими Сынами Света. (…)
Так, Великие Духи неустанно принимали на себя труднейшие жизненные подвиги, но мало кто из современников Их понимал, хотя бы отчасти, величие этих Богочеловеков. Почти никто не мог вместить все значение творчества Их на плане земном и в Мирах надземных. Много прекрасных Тайн в Космосе, и когда дух касается их, то сердце переполняется восторгом и бесконечной признательностью к этим духам, истинным творцам нашего сознания. На протяжении бесконечных тысячелетий в самоотверженном служении Общему Благу отказывались Они от высших радостей в Мире Огненном и в кровавом поту стояли на дозоре, принимая терновые венцы и испивая чаши яда из рук облагодетельствованного Ими человечества! Когда завеса тайны приоткроется, множества сердец содрогнутся от содеянного ими против этих Искупителей». (Е. И. Рерих, 18.11.35.)
«Почти все великие Облики древних веков надо отнести к воплощениям Великих Кумар, великих Учителей человечества. Не так уж много остается на долю Их учеников. Так и жизнь Джордано Бруно была воплощением Вел[икого] Уч[ителя] Иллариона. (…)
Вел[икий] Вл[адыка] не любит говорить о бывших воплощениях, ибо они невольно обращают дух назад и могут даже помешать его устремлению в будущее, тогда как сохранить это устремление есть первая цель каждого истинного ученика. Потому не будем думать о прошлом, но лишь о настоящем в связи с будущим». (Е. И. Рерих, 11.08.37.)
О великом образе Иисуса в Учениях Махатм, в частности, в «Учении Храма», данного Учителем Илларионом, говорится: «Иисус (…) озаряет и наполняет радостью каждый утолок человеческой души, подобно ярчайшей звезде. Он явил пример совершенного человека, прожившего безупречную жизнь и достойно принявшего смерть, исполнив в совершенстве свой долг. Воистину, высочайший идеал, пример совершенства.
