Однако через некоторое время мать Кати уезжает на целый день по каким-то своим делам и Катя остается дома одна.
– Зайди к ним, – говорит соседка, узнавшая об этом первой. – Катя хочет с тобой поговорить.
Я захожу в дом хозяев. Катя провожает меня в самую большую комнату и садится напротив.
– Ты о чем поговорить-то хотела? – спрашиваю ее я.
– Соседка наша сказала мне, что ты помочь можешь. Сделай так, чтобы голова не болела! Одуреваю я от боли этой. Она сказала, что ты точки какие-то знаешь. Может, массаж сделаешь, или хоть меня научи, я сама себе делать буду. Аутотренинг какой-то подскажи, вы же занимаетесь этим.
– Солнышко, да я уже лет десять этим не занимаюсь. Зато сейчас я могу тебе предложить кое-что другое. Ты действительно хочешь вылечиться?
Вместо ответа Катя всхлипывает. Наверное, думает, что я издеваюсь.
– Ну, тогда будь со мной откровенна. Во-первых, поплачь сейчас хорошенько, не сдерживай себя.
Однако Катя не в настроении плакать. Из ее глаз выкатываются несколько слезинок и она успокаивается.
– Ну, как сейчас? – спрашиваю ее я.
– Что «как»?
– Больше голова болит или меньше?
– Ой… А ведь правда, меньше. Это ты сделал?
– Да нет, ты сама все делаешь, я помогаю только. Слушать меня можешь?
Катя кивает головой и я стараюсь в нескольких фразах передать ей смысл обширной лекции на тему «взаимосвязь психологических проблем и телесных недомоганий». Кажется, Катя понимает.
Пытается спорить, но я спрашиваю её о том, когда она впервые ощутила свою боль – оказалось, что это случилось в день после ссоры с матерью, когда она особенно остро почувствовала безвыходность сложившейся ситуации. Теперь она соглашается с тем, что боль связана с ее состоянием сознания. Но надо спешить – скоро возвращается ее мать и тогда продолжить беседу уже не удастся. Пора брать быка за рога.
– А сейчас болит? – спрашиваю её я.
– Не очень сильно… Но есть.
– А где конкретно? Показать сможешь?
– Вот здесь и здесь, – обводит она два очага в правом полушарии мозга.
– Ясно. А где сильнее?
– Одинаково.
– Тогда: где больший очаг? Какая часть реагирует сильнее?
Катя молча обводит рукой зону ближе к правому виску.
– Теперь закрой глаза и погрузись в эту боль… Войди с ней в контакт, – говорю я.
Катя следует инструкции и закрывает глаза.
– Что ты видишь внутри? Как выглядит твоя боль? Опиши мне её подробно – цвет, форму, свои ощущения.
– Это темное пятно, – отвечает Катя после некоторого раздумья. – Оно… с отростками, как ножки у каракатицы. Эти отростки шевелятся и у меня болит.
Я вспоминаю рассказы знакомого хирурга о том, как выглядят вырезанные им зрелые раковые опухоли: у некоторых прощупываются затвердения, напоминающие клювы, глаза, лапы… Прямо, как инопланетяне внутри людей.
– Отлично… Глаз не открывай! Оставайся в этом состоянии, будь погруженной внутрь… А теперь давай-ка поговорим с твоей болью. Хочешь?
– Как это?
– Просто… Для начала выучим ее язык. Скажи своей боли, что ты хочешь говорить с ней. А затем спроси, согласна ли она говорить с тобой.
Минута молчания.
– Она… не двигается.
– Теперь скажи ей, что тебе совершенно безразлично, когда она шевелит ножками и что ты все равно ее не чувствуешь.
– Она будто покачалась, но только странно как-то. Вроде как надулась и сразу опала.
– Ну вот, теперь мы знаем ее язык. Первый раз она ответила «да», а сейчас «нет». Проверим еще раз: скажи ей, что она говорит «да», когда не двигается. Шевелится?
– Нет.
– А теперь скажи ей, что она говорит «нет», когда не двигается.
– Шевелится.
– Скажи ей, что оба предыдущих раза она отвечала тебе «нет».
– Снова шевелится.
– Что ж, продолжим беседу. Теперь, чтобы не тратить силы, просто кивай головой – читать ее язык будешь сама.
Говорить с болью Кати вовсе не обязательно – ее проблемы и так для меня ясны. Однако мне важно, чтобы она получила ответы от своей собственной, пускай даже и больной части, чем со стороны. Для этого я стараюсь подбирать вопросы так, чтобы они укладывались в бинарную систему ответов – «да» или «нет».
– Твоя боль является обидой? Утвердительный кивок.
– Это обида на себя? Мотание головой из стороны в сторону.
– Это обида на кого-то из родственников?
– На родителей?
– На мать больше?
– За то, что она не ценит тебя?
– За то, что не хочет тебя понимать?
– За то, что относится к твоему брату лучше, чем к тебе?
Сеанс диалога с болью Кати продолжается около получаса. К его концу Катя с удивлением констатирует, что боль совершенно ушла.
Отрицая правду, мы сами взращиваем в себе боль. Однако в любой момент мы можем посмотреть своей боли в глаза и узнать правду, которую мы до этого от себя прятали.
На следующий день я уезжаю в Киев. Дальнейшие новости я узнаю от соседки по телефону: мать водила Катю на третье обследование и оно показало, что опухоль исчезла. Врачи предложили на выбор два объяснения: либо дефект старой рентгеновской аппаратуры, проявившийся при первых двух обследованиях, либо запоздалая реакция организма на заморские лекарства. Мать Кати выбрала второе и с гордостью рассказывает всем встречным и поперечным о том, как она спасла свою дочь деньгами и хлопотами, вложенными в хождения по врачам и в покупку дорогостоящих препаратов.
Мы не стали ее в этом разубеждать – ведь даже такое проявление любви к своей дочери наверняка имело для нее большую ценность.
Электронная книга издана «Мультимедийным Издательством Стрельбицкого», г. Киев.
С нашими изданиями электронных и аудиокниг Вы можете познакомиться на сайте www.audio-book.com.ua. Желаем приятного чтения! Пишите нам: [email protected]
Все права на данное произведение принадлежат «Мультимедийному издательству Стрельбицкого" © 2013.
Произведение охраняется законом об авторском праве. Воспроизведение всего произведения или любой его части запрещается без письменного разрешения Издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Примечания
1
Вопросы задавала Вера Ковальских. Приведено с сокращениями
2
Из эпиграфа к этой главе.
