Ознакомительная версия.
Затем семеро новопосвященных Мастеров-каменщиков из провинциального города снова приезжают в Москву, где собирается чрезвычайная ассамблея великой ложи, где принимается к рассмотрению составленное ими заявление о создании новой ложи и проводится торжественная церемония учреждения ложи в их родном городе. Семеро каменщиков избирают из своего числа Досточтимого Мастера и Стражей новой ложи, им выдается патент на право ведения работ и они уезжают домой, имея с этого момента право арендовать помещение и собираться в нем как законная ложа под эгидой великой ложи, посвящать новых членов, переводить их в степени Подмастерья и Мастера и вообще вести полноценную масонскую жизнь. Само собой разумеется, это очень непростой и длительный процесс. И редко когда он проходит именно в такой канонической последовательности. На протяжении истории ВЛР известны случаи, аналогичные повсеместно принятой в России в XIX веке и в современных США практике, когда ложа в провинциальном городе создавалась непосредственно после посвящения ее будущих членов во все три степени в течение одного собрания по особому распоряжению великого мастера и с привлечением для кворума братьев из Москвы.
Этот метод радикального решения проблемы междугородного сообщения показал свою эффективность на первом этапе, однако обернулся настоящей трагедией в дальнейшем. И всё из-за соотношения расстояния и уровня жизни в России и мире. Российское масонство вообще может претендовать на какое-либо развитие, да и просто выживание, только при условии широкого охвата территории страны, как везде в мире. Но в Румынии, например, это означает для начала двукратный приезд кандидатов для посвящения в столицу (где, как обычно, масонство и начинается) за 0,0002% средней зарплаты и за 1,5– 3 часа. А в России это значит приезд в Москву, скажем, из Хабаровска или Краснодара, за 0,5 зарплаты поездом за неделю или за 4 зарплаты самолетом. Естественно, эти условия не представляются реальными. Особенно при условии того, что традиционный контингент российского масонства мало обеспечен.
Проблему могут решить только летучие бригады на автобусах или поездах, действующие как мобильные ложи. Это совершенно вне любых правил и регламентов, но это единственный выход. Пока этого не будет, все почтовые ящики великой ложи будут завалены сотнями прошений от кандидатов из провинции с вялыми и апатичными ответами: «… ну а когда вы найдете время и деньги приехать в Москву или Петербург…», – потому что у членов московских лож тоже нет ни времени, ни денег на такие разъезды к отдельным кандидатам.
Примечательно, что проблемы расстояний и расходов никуда не деваются и после учреждения лож в провинции. Не секрет, что до настоящего времени «дожили», продолжают заниматься активной деятельностью и принимать новых членов только ложи в Воронеже (в признанном союзе) и Петербурге (в непризнанном союзе). Все остальные попытки создать региональные структуры обернулись для российского масонства крахом. Дольше других продержались кружки в Новосибирске и Владивостоке, но в настоящее время и они уже не проявляют активности.
Провинциальные ложи создавались на основе кружков, обычно состоявших из 4—5 местных братьев, посвященных или в Москве, или на месте, выездными группами великих офицеров ВЛР. Для кворума в число учредителей включались члены московских лож. Поэтому после отъезда делегации обратно в столицу местная ложа еще некоторое время не могла проводить работы, пока количество мастеров в ней не достигало семи, как положено по регламенту. Зачастую на ведение работ ложи в отсутствие кворума испрашивалось разрешение великого мастера. Такое разрешение всегда выдавалось, однако из подобных мелких отступлений от регламента и основных масонских законов и складывалась постепенно главная и до сих пор не преодоленная проблема региональных российских лож.
В общем и целом, российское масонство достаточно замкнуто. До недавней поры оно редко и неохотно шло на контакт с внешним миром, в особенности внешним масонским миром. Российские масонские руководители всегда замыкали все общение с другими юрисдикциями на себя и редко сообщали о принципах и ходе международной политики ВЛР остальным братьям. На уровне провинциальных лож подобная же непрозрачная организационная структура сформировалась для общения между мастерами региональных лож и руководством великой ложи. Если между руководителями местных лож и центром еще существовали переписка и телефонные переговоры, то рядовые члены лож зачастую чувствовали себя совершенно автономными от Москвы, от московских лож и их братьев, что уж и говорить о мире и иностранных масонах. С одной стороны, эта ситуация подрывала доверие к определению масонства как несектантской организации, как всемирного братства равных, а с другой стороны приводила к формированию такого традиционного для провинциальной России, к сожалению, явления, как местничество, когда Досточтимый Мастер региональной ложи принимал на себя не только ответственность за свою ложу, но и авторитарную власть в ней, а также право формировать идеологию, принципы и цели работы, даже ритуал и символику ложи самолично, без консультаций с великой ложей и не неся перед ней и перед своими братьями никакой ответственности. Известны случаи создания на базе региональной масонской ложи политического кружка, самодельных ритуалов, привлечения сомнительных религиозных авторитетов.
Период 2002—2004 гг. можно считать единственным промежутком времени, когда российские великий мастер и великие офицеры хотя бы раз в полгода совершали одну-две инспекционные и консультационные поездки в регионы. Иногда это приводило к смещению местных руководителей с постов и переменам в самих ложах, а иногда влияние ограничивалось советами и материальной помощью. Нужно отметить, что за исключением двух случаев, региональные ложи не имели и не имеют никакой собственной финансовой программы, обычно состоят из людей среднего и низкого достатка и постоянно требуют финансовых вливаний из центра, что, конечно, не способствует развитию лож в регионах.
Зачастую региональные ложи общались с другими своими собратьями из России и со всего мира только на ассамблеях в Москве, куда приезжали их руководители. Во все остальное время они постоянно варились лишь в собственном соку, фактически не имея контактов ни с российским, ни с мировым масонством, в кругу своих собственных, иногда верных, иногда ложных представлений о том, что такое масонство и зачем оно нужно им самим. К тому же все существующие в центральном аппарате великой ложи разногласия, интриги и споры всегда получали отражение и в регионах, уже на местном уровне, что нередко приводило к распаду и так немногочисленных организаций.
Три петербургские ложи, вошедшие в 2007 г. в состав непризнанной ветви ВЛР, ранее существовали в рамках РВРЛ, образовавшейся в 2001 г. Попытки организовать свои ложи в этом городе, предпринятые признанной ветвью ВЛР, вплоть до самого недавнего времени терпели неудачу, равно как и долговременная кампания по привлечению существующих лож на свою сторону.
Одна из первых в России, воронежская ложа «Гамаюн» №4 во время конфликта 2007 г. присоединилась, по ряду масонских и чисто человеческих причин, к союзу, возглавляемому верхушкой ДПР, увлекая с собой вторую ложу, созданную в этом городе за год до конфликта и состоявшую из тех же братьев, что и «Гамаюн», только работавших в ней по Циннендорфскому уставу, переведенному с немецкого языка. Собственно, для того, чтобы предоставить братьям возможность практиковать данный экзотический для России устав, ложа «Святой Грааль» и была создана в 2006 г.
Ложа «Тихоокеанское побережье» во Владивостоке существовала в значительной степени за счет и на средства братьев Великой Ложи Аляски, и в ходе раскола 2006—2007 гг. поочередно поддерживала разные стороны конфликта, однако постепенно отошла от участия в нем. Между тем, сообщений о каких бы то ни было ее ритуальных или общественных делах не поступало уже около трех лет.
Ложи в Новосибирске и Калининграде существовали скорее время от времени, чем постоянно. В основном, их собрания приурочивались к посещению этих городов представителями великой ложи и проводились при участии московских братьев.
Ложи в остальных упомянутых городах страны так, по большому счету, и не преодолели критического рубежа в семь мастеров и постепенно самораспустились или были усыплены великой ложей.
Как бы то ни было, период с конца 2001 по 2004 гг. был посвящен активной деятельности ВЛР по установлению международных связей и учреждению новых лож внутри страны, что напрямую было связано с необходимостью для регулярного союза и его руководства раз и навсегда отстоять перед мировым масонским сообществом свое право представлять российское регулярное масонство и не дать это сделать вновь образованной структуре – Русской Великой Регулярной Ложе. К счастью для ВЛР, располагая практически такими же ресурсами, что и она, РВЛР не сумела не только переубедить мировое сообщество, но даже и сделать какую-либо серьезную попытку противопоставить регулярность своих работ практике ВЛР. Серия успешных поездок руководства ВЛР по миру с посещением ряда важных конференций обеспечила ВЛР нерушимый регулярный статус в рамках так называемого «английского союза» регулярных великих юрисдикций. В масштабах страны ВЛР также предприняла серьезную попытку охватить своим влиянием регионы, в то же время отказываясь от дальнейших попыток найти взаимопонимание с ложами Петербурга. Между тем, этот период отмечен также расширением контактов с руководством этого города и его области со стороны Верховного Совета Шотландского устава, не приведшим, однако, к каким-либо результатам.
Ознакомительная версия.
