Ознакомительная версия.
Действие злой или нечистой мысли подчиняется тем же законам. Человек, который столь глуп, что позволяет себе думать о другом с завистью или злостью, излучает мысленную волну, которая склонна провоцировать подобные страсти и у других, и хотя они могут совершенно не знать того, на кого была направлена ненависть, и потому для них будет невозможно разделять эти чувства, тем не менее, волна может вызвать в них эмоции той же природы по отношению к совершенно иному человеку.
Мыслеформы
Действие мыслеформы имеет более ограниченный, но зато более точный характер, чем действие волны. Она не может воздействовать на столь многих людей — в действительности, она совсем не может подействовать на человека, если в нём нет ничего гармонизирующего с той вибрационной энергией, которая её одушевляет. Пожалуй, силы и возможности этих мыслеформ станут нам яснее, если мы попытаемся их классифицировать. Сначала давайте рассмотрим мысль, которая определённо направлена к другому человеку.
1. Когда человек посылает мысль любви или благодарности (или, как, к сожалению, случается, зависти или ревности) к кому-то другому, при этом, как и при всякой другой мысли, излучаются волны, которые стремятся воспроизвести свой общий характер в умах всех, кто окажется в сфере их влияния. Но создаваемая этой мыслью мыслеформа вдохновлена определённым намерением, и отделившись от ментального и астрального тел думающего, она направляется прямо к человеку, на которого была направлена эта мысль, и прикрепляется к нему.
Если случится так, что в этот момент он ни о чём конкретно не думает, а следовательно, находится в пассивном состоянии, она сразу же проникает в его астральное и ментальное тела и скрывается в них, как если бы комета попала в солнце. Она склонна вызывать в нём вибрации, подобные её собственным, а это означает, что человек начнёт думать о том же конкретном предмете, каким бы он ни был. Если он находится в состоянии умственной деятельности, и какая-то её часть имеет ту же природу, что и прибывшая мыслеформа, она войдёт в его ментальное тело через ту его часть, которая выражает сродную мысль, и добавит свою силу к этой мысли. Если же ум человека настолько занят чем-то другим, что мыслеформа не может найти вход, она будет держаться возле него, пока он достаточно не освободится, чтобы дать ей возможность достичь своей цели.
2. В том случае, когда мысль не направлена на какого-то другого человека, но связана главным образом с самим мыслителем (каковыми в действительности и являются большинство мыслей людей), волна, как обычно, распространяется во всех направлениях, но вот мыслеформа плавает в непосредственном соседстве со своим создателем и имеет склонность постоянно воздействовать на него. Пока его ум полностью занят делами или мыслями какого-то другого типа, форма плавает рядом, ожидая своего часа, но когда караван его мыслей истощится, или его ум на мгновение окажется праздным, у неё появится возможность на него воздействовать, и она сразу же начнёт воспроизводить себя — вызывать у него повторение мысли, которой он ранее уже предавался. Многие люди окружены целой оболочкой таких мыслеформ и часто ощущают на себе их давление — постоянное внушение определённых мыслей как бы извне; и если это злые мысли, они начинают верить, что их искушает Дьявол, тогда как истина в том, что они сами являются своими искусителями, и злые мысли — полностью их собственное порождение.
3. Есть класс мыслей, которые ни сосредоточены вокруг думающего, ни направлены особо на какого-то другого человека. Мыслеформа, порождённая в таком случае, не будет иметь особого притяжения ни к своему автору, ни к какому-либо другому человеку, а будет лишь праздно плавать в том месте, где она была вызвана к существованию.
Таким образом, каждый человек, идя по жизни, создаёт три класса мыслеформ:
1. Те, что прямо направляются на определённую цель.
2. Те, что витают вокруг него и следуют за ним, куда бы он ни пошёл.
3. Те, которые он оставляет за собой в виде этакого следа, отмечающего его путь.
Мыслями этого третьего типа, смутными и неопределёнными, наполнена вся атмосфера; и куда бы мы ни шли, наш путь пролегает сквозь огромные массы их. И если наш ум не занят ничем определённым, эти смутные, блуждающие фрагменты чужих мыслей часто серьёзно на нас воздействуют. Они проносятся через праздно лежащий ум, и, вероятно, большинство из них не пробуждают в нём никакого особого интереса, но иногда встречается и такая, что привлекает внимание. Тогда ум хватается за неё, развлекается с ней мгновение или два, и отпускает её уже несколько усиленной.
Естественно, что эта смесь мыслей из многих источников не обладает связностью, хотя любая из них может начать линию ассоциаций, тем самым придав уму какое-то направление мысли. Если человек, идя по улице, вдруг спросит себя: «О чём это я думаю, и почему? И как я достиг этого пункта в цепи своих мыслей?», и попытается проследить назад линию своих мыслей за последние десять минут, он, вероятно будет весьма удивлён, обнаружив, как много праздных и бесполезных фантазий прошло через его ум за этот промежуток времени. Среди них не будет даже четверти его собственных мыслей; они — просто отрывки, которые он подобрал, проходя мимо. В большинстве случаев они совершенно бесполезны, и общая их тенденция склоняет скорее к плохому, чем к хорошему.
Что мы можем сделать мыслью
Теперь, в некоторой мере поняв действие мысли, давайте посмотрим, какую пользу можно извлечь из этого знания, и какие из него вытекают практические соображения. Зная эти вещи, что же мы можем предпринять, чтобы продвинуть своё развитие, и что мы можем сделать, чтобы помочь другим? Очевидно, научное рассмотрение того, как действует мысль, являет собой вопрос гораздо большей важности, чем обычно полагают, не только для нашей собственной эволюции, но и для эволюции других.
Когда мы рассмотрим этот вопрос в том, что касается воздействия мысли на других, окажется, что это вернёт нас к соображениям, которые мы уже подчёркивали, когда говорили об обратном действии этой силы на нас самих. Это естественно — ведь то, что способствует нашему прогрессу, должно способствовать и прогрессу других. Так что мы коснёмся этих предметов снова, хотя лишь мимоходом.
Поскольку всякая мысль или эмоция производит постоянный эффект, усиливая или ослабляя какую-либо склонность, и поскольку всякая мысленная волна и всякая мыслеформа действует не только на мыслителя, но влияет и на многих других людей, нужно проявлять величайшее внимание к тому, какие мысли и эмоции мы себе позволяем. Человек заурядный редко думает о том, чтобы попытаться контролировать эмоцию; и когда он чувствует, как она в нём нарастает, он предаётся ей и считает это вполне естественным. Тот же, кто научно изучает действие этих сил, сознаёт, что это как в его интересах, так и его долг — проверять всякое подобное проявление, и прежде чем позволить себе предаться ему, решить, не вредно ли оно для его собственной эволюции и эволюции его ближних.
Вместо того, чтобы позволять своим эмоциям уносить его прочь, он должен держать их под полным контролем, а поскольку та стадия эволюции, которой мы достигли, посвящена развитию ментального тела, он должен серьёзно взяться за это дело и посмотреть, что можно сделать, чтобы помочь этому развитию. Вместо того, чтобы позволять уму следовать всем своим капризам, он должен утвердить контроль над ним, признав, что ум — это не сам человек, а лишь инструмент, который человек должен научиться использовать. Его нельзя оставлять лежать праздно; если он не используется, то любая проходящая мыслеформа может проникнуть в него и впечатлить его. Первый шаг к контролю над умом — постоянно занимать его полезной деятельностью; иметь, как уже говорилось, определённый, хороший и полезный набор мыслей, который был бы фоном работы ума, то есть такие мысли, к которым бы он всегда возвращался, когда нет срочной нужды использовать его в связи с исполнением долга.
Другой необходимый момент в тренировке ума — научить его всё, что бы он ни делал, делать основательно. Иными словами, нужно приобрести способность сосредоточения. Это нелёгкая задача, в чём убедится всякий не практиковавшийся в этом человек, если попытается удержать свой ум на одной теме хотя бы пять минут. Он обнаружит, что у ума есть сильная склонность к блужданию — что в него врываются все виды других мыслей, так что первая попытка держать свой ум на одном предмете в течение пяти минут скорей всего выльется в то, что всё это время будет потрачено на попытки вновь и вновь вернуть ум назад от разных побочных тем, которым он последовал.
К счастью, хотя сосредоточение само по себе нелегко, есть множество возможностей для попыток его развивать, а приобретение его окажется очень полезным в нашей повседневной жизни. Что бы мы ни делали, мы должны учиться фокусировать на этом наше внимание, и делать это так хорошо, как только мы можем сделать, прилагая все свои силы. Если мы пишем письмо, пусть оно будет написано хорошо и верно, и пусть никакая невнимательность в мелочах не задержит его и не испортит его эффект; если мы читаем книгу, пусть даже это роман, давайте читать её внимательно, стараясь уловить смысл, вложенный в неё автором, и получить из неё всё, что только можно из неё извлечь. Стремление постоянно чему-то учиться, чтобы ни один день не прошёл без какого-то определённого упражнения ума, весьма полезно, ибо лишь с упражнением приходит сила, а отсутствие упражнения всегда означает слабость и в конце концов приводит к атрофии.
Ознакомительная версия.
