ГЛАВА III
ПЛАНЕТАРНАЯ ЦЕПЬ
Эзотерическая наука, будучи наиболее духовной системой, которую можно вообразить, предлагает нашему вниманию прилагаемое ко всей вместе взятой природе наиболее полное изложение эволюции, которое может себе вообразить человек.
Теория Дарвина есть лишь изолированное и очень небольшое открытие, часть огромной и настоящей истины. Кроме того, оккультисты умеют объяснять эволюцию, не затрагивая для этого высшие сущности человека; они не считают себя обязанными воздвигать непроницаемую перегородку между религией и наукой. Их доктрина не только примиряет теорию физическую с метафизической, но окончательно сливает их в одно целое.
Первая большая истина, которой нас учит оккультная наука, относительно происхождения человека на нашей земле, поможет воображению преодолеть серьезные затруднения, затемняющие обычное научное понимание эволюции.
Эволюция человека не есть следствие процесса, совершающегося лишь на нашей планете; в ней принимает участие несколько миров в совершенно отличных условиях материального и духовного развития. Даже как простая гипотеза, это утверждение настоятельно советуется здравомыслящим умам, ибо есть противоречие в широко распространенной идее, что существование человека сводится к 60-ти или 70-ти годам материальной жизни с последующей бесконечной духовной. Этот противоположный взгляд становится полным абсурдом, т. к. надо принять, что поступки, совершенные во время нашей 60-70-летней жизни, - поступки необдуманные и импульсивные еще несознательного человека, должны определить в беспорочных глазах всеведущего Провидения условия этой последующей Вечной Жизни. Столь же нелепо предполагать (оставив в стороне вопрос справедливости), что загробная жизнь может не быть подчинена законам изменения, прогресса и совершенствования; эти законы, как указывают все аналогии в природе, вероятно, управляют всеми различными существами мира. Но как только мы отвергнем идею равномерной и непрогрессирующей будущей жизни и допустим понятие последующего совершенства, мы неминуемо придем к заключению, что нет другой возможности гипотезы, как бесконечное совершенствование, проходящее через последующие миры.
Как мы уже говорили, для оккультной науки это не только не гипотеза, но доказанный, подтвержденный и неопровержимый факт.
Жизнь и этапы эволюции на нашей планете, - все, что превращает ее в нечто большее, чем хаотическая и инертная масса, - связаны с жизнью и эволюцией нескольких других планет; но мы не должны делать вывод, что планетная система, к которой мы принадлежим, бесконечна. Лишь только человеческое воображение имеет перед собой свободное поле действия, оно способно идти до крайностей.
Итак, если мы допустим, что земля есть лишь звено в огромной цепи миров, мы, естественно, можем рассматривать небосвод как собственность или поле деятельности всего рода человеческого. Эта гипотеза порождает грубые ошибки. Один мир для природы был бы недостаточен, чтобы вывести из хаоса человеческую эволюцию; но, с другой стороны, она требует лишь определенного и ограниченного числа миров, чтобы ее довести до конца.
Сколь бы различны по массе материи ни были эти миры, они тесно связаны токами и утонченными силами, которые нам не составит труда постичь, ибо лишь простая действительность, их видимость для нас, доказывает существование силы, или эфирной среды, в которой движутся небесные светила. Но как раз при помощи этих утонченных тел элементы жизни переходят из одного мира в другой. Это понятие, ввиду наших составленных ранее суждений, может вызвать неправильное толкование.
Читатель может подумать, что, по нашему мнению, освобожденная душа, после жизни на этой земле, будет притянута токами родственного ей мира; на самом деле процесс более систематичен.
Система миров составляет цепь, которую каждая индивидуальная духовная сущность должна в свой черед пройти; и это прохождение и называется «эволюцией человека». Мы должны проникнуться мыслью, что эволюция продолжается беспрерывно и что она далеко не закончена. Дарвин учил, что человек произошел от обезьяны; но в своей невежественной самонадеянности западная теория редко допускала, чтобы европейские эволюционисты продолжали свои изыскания в другом направлении и чтобы они поняли, что для наших потомков мы могли бы быть в том же родственном соотношении, как обезьяна по отношению к нам. Но тем не менее обе версии связаны.
Высшая эволюция будет творением нашего прогресса по мирам нашей планетной системы; и мы еще часто, в более высшей форме, будем возвращаться на эту землю; но пути, в конце которых мы в воображении предвидим эти возможности, совершенно невообразимой длины. Легко понять, что цепь миров, звеном которой является наша земля, в целом не создана для материального существования, совершенно или приблизительно схожего с нашим. Существование цепи однородных миров не оправдывалось бы, т. к. тогда они все могли бы быть воплощены в одном. На самом деле, миры, находящиеся в связи с нами, различны со всех точек зрения. Особенно в пропорции духа и материн, входящих в их состав. В нашем мире дух и материя распределены более или менее одинаково; но не будем поэтому воображать, что он достиг стадии, близкой к совершенству. Наоборот, он занимает в эволюции еще очень низкое место. На более высокой ступени стоят те, в которых преобладает разум. Существует мир, скорее связанный с нашей цепью, чем составляющий ее часть, где материя преобладает еще больше, чем в нашем; но мы вернемся к этому позже.
С первого взгляда покажется ясным, что более возвышенные миры, в которых человек, благодаря своему последовательному совершенствованию, призван жить, должны состоять из все более и более духовных переживаний, т. е. что жизнь будет все более и более освобождаться от грубых материальных нужд. С другой стороны, миры, которые мы могли бы назвать низшими или, вернее, прошлыми, покажутся нам более материальными, чем наша земля; однако истина не такова и не может быть таковой; зрелым размышлением мы в этом убедимся, когда посмотрим на цепь миров как на бесконечную цепь, по которой должна совершаться эволюция. Если бы эволюция происходила за один круг, не возвращаясь на круги своя, можно было бы предположить, что она постепенно подымается от абсолютной материи до абсолютного духа; но природа постоянно действует замкнутыми кругами, проходя всегда по путям, возвращающимся к своим исходным точкам. Первый развившийся мир, так же как и последний, ибо цепь образовалась постепенно, самый старый, как и самый новый, наименее материальны, наиболее эфирны из всей серии. Если мы мыслим, что наиболее передовой мир не есть конечный пункт, но лишь ступенька, чтобы перейти в наиболее отдаленный, как декабрь приводит нас к январю, это утверждение покажется нам прекрасно гармонирующим с общим положением вещей. Итак, индивидуальная монада не падает, как при катастрофе, из кульминационного пункта эволюции, достигнутого ею в течение миллионов лет, до примитивного состояния. От наиболее возвышенного мира восходящей дуги, который мы назовем первым, — скоро увидим, почему — к первому нисходящей дуги, который будет нашим последним (наиболее низкий до известной степени в порядке развития), нет, собственно говоря, падения, но наоборот, непрерывное восхождение, или лучше сказать, совершенствование. Ибо монада или духовная единица, прошедшая стадию развития, к которой относятся окружающие нас условия существования, возобновляет свой цикл на следующем, более высоком этапе, продолжая совершенствоваться, независимо от перехода из мира X в мир А. Она проходит этот цикл много-много раз, совершая полный круг системы; не нужно рассматривать этот маршрут как простое вращение по орбите; наоборот, в порядке духовного совершенствования это постоянное восхождение. Итак, если мы сравним систему миров с серией построенных в поле башен во много этажей, каждый из которых символизирует степень совершенства, духовная монада следует по спирали, проходящей вокруг всей серии, и при каждом прохождении по одной из башен поднимается на более высокий уровень. Благодаря непониманию этой мысли, физическая теория эволюции постоянно сталкивается с непреодолимыми препятствиями. Она ищет недостающие звенья в мире, в котором их уже нет, ибо они имели смысл существовать лишь в течение определенного времени и с тех пор исчезли. Дарвин говорит, что человек был раньше обезьяной. Это верно; но дарвиновская обезьяна никогда не станет человеком; т. е. ее форма не будет меняться из поколения в поколение, пока не исчезнет хвост и руки обратятся в ноги и т. д. Обычная наука может заметить изменения, происходящие в границах одного вида; она может лишь предполагать об изменениях, происходящих при переходе из одного вида в другой. Чтобы их объяснить, она удовлетворяется ссылкой на большие промежутки времени и вымирание промежуточных форм. Вымирание этих форм или примитивных форм всяких видов среди всех царств — минерального, растительного, животного и человеческого - наверное, было; но обычная наука может лишь догадываться, что имело место, не отдавая себе отчета об условиях, создавших эту необходимость или воспрепятствовавших рождению нового поколения промежуточных форм. Замечаемые нами пробелы среди форм, населяющих эту землю, есть результат спирального движения, по которому следует эволюция живых форм, развивающихся в различных царствах природы. Если смотреть по линии, параллельной оси винта, который на самом деле есть лишь равномерно наклоненная плоскость, он представляется нам последовательностью ступеней. Духовные монады, проходящие систему на уровне животных, переходят в другой мир, как только совершили свой круг воплощений в этом. Когда они возвращаются, они уже готовы для воплощения человеческого; следовательно, нет нужды превращать животные формы в человеческие, — эти последние уже готовы, чтобы принять своих духовных квартирантов. Тем не менее, если мы вернемся назад, то придем к периоду, когда ни одна человеческая форма не была готова к развитию на этой земле. Когда на своем пути, на низшем человеческом или примитивном плане, духовные монады начали прибывать, их непрекращающийся импульс в мире, который содержал лишь животные формы, вызвал превращение наивысших из них в соответствующие, ставшие известными как недостающие звенья.
