Наше «Я» — часть целого. Узелок на нитке можно переместить в другое место или завязать новый, но гораздо легче найти похожий и отождествиться с ним. «Когда мы видим сон, то, находясь в постели, во сне, мы реально существуем в самых различных местах», — пишет Бартини в «Цепи». Где же находятся эти места? Невообразимо далеко и совсем рядом, — словно точки, разбросанные на бумаге, смятой в плотный комок. Дело в том, что поверхность шестимерной гиперсферы Вселенной состоит из «точек»-вселенных, в которых существуют мириады «планет-клонов» — таких же, как наша, «отставших» или «обогнавших». Перемещаясь с планеты на планету, Игроки словно уходят в прошлое и необратимо расподобляют «параллельные» истории. Образно говоря, тысяча экземпляров одной книги становится тысячью разными книгами.
То, что зашифровали в своих книгах бартиниевские ученики, очень однообразно: испытание и посвящение в «герои», «полубоги», «исполины», «принцы», «бены», в «сыновья лейтенанта Шмидта», в «сыны полка» и в прочие «филиусы». И не посвящение даже, а пробуждение памяти о своей принадлежности к какому-то таинственному роду — царскому и божественному одновременно. Перечитайте то место, где Бендер покупает орден Золотого Руна: «Старик непомерно дорожился, указывая на то, что такой орден есть только у нескольких человек в мире, да и то большей частью коронованных особ».
На могучей груди Бендера красуется Наполеон. Корейко надевает газетную треуголку. «На вас треугольная шляпа? — резвился Осгап. — А где же серый походный пиджак?» Еще откровеннее даны приметы божественности тайного героя: «Молитесь на меня, молитесь!»
«Живу как бог, — продолжал Остап, — или как полубог, что в конце концов одно и то же».
«Мне тридцать три года, — поспешно сказал Остап, — возраст Иисуса Христа. А что я сделал до сих пор? Учения не создал. учеников разбазарил, мертвого Паниковского не воскресил…».
«Ксендз! Перестаньте трепаться! — строго сказал великий комбинатор, — Я сам творил чудеса. Не далее как четыре года назад мне пришлось в одном городишке несколько дней пробыть Иисусом Христом. И все было в порядке. Я даже накормил пятью хлебами несколько тысяч верующих. Накормить-то я их накормил, но какая была давка!»
Почему Бендер называет себя гроссмейстером? Это объясняет эпизод, в котором Воробьянинов видит заветный стул: «Ипполит Матвеевич проник в шахматный кабинет и, зацепив головой висевший на стене портрет Эммануила Ласкера, подошел к стулу». Гроссмейстер Ласкер тридцать лет был чемпионом мира. Великий Игрок. «Эммануил» — имя грядущего Спасителя в пророчестве Исайи: «Итак Сам Господь дает вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил». В номере гостиницы, где поселился Бендер со своей свитой, висит репродукция «Явления Христа народу» — невозможная по тем временам вещь. Об этом говорит и песенка Паниковского: «Что за времена теперь настали! В бога верить перестали…».
Допустим, что книги «Атона» намекают на род царя Давида, который продолжается и поныне. Взять, к примеру, Буратино: он был вырезан из полена, подаренного старым столяром Джузеппе. Другая форма этого имени — Иосиф. Так звали плотника, усыновившего Иисуса. «Я знал одно семейство — всех их звали Буратино: отец — Буратино, мать — Буратино, дети — тоже Буратино…». Святое Семейство?
В фильме «Золушка» ясно различимы три этапа алхимической трансмутацин: чумазая девушка (нигредо) облекается в белое платье (альбедо) и едет на бал. Затем старый волшебник отправляет влюбленных в иллюзорную Волшебную Страну, а паж приносит девушке мороженое в рубиновом стаканчике (рубедо). На груди короля — Мальтийский крест. Он говорит волшебнику: «Вино, которое мы пили в волшебном кабачке из волшебных бокалов, было восхитительным!» Крупным планом: голова волшебника, увенчанная высоким конусом, на котором сияют вырезанные из фольги звезды Давида.
«Они пошли к двери. Хунта пропустил Федора Симеоновича вперед и, прежде чем выйти, косо глянул на меня и стремительно вывел пальцем на стене Соломонову звезду». Это — «Понедельник…». В «Послесловии и комментариях», написанных от лица героя повести, Стругацкие поясняют, что звезда Соломона — «магический знак в виде шестиконечной звезды». Она же — звезда Давида, отца Соломона… В романе «Отягощенные злом» появляется исторический персонаж — Омар ибн ал-Хаттаб, арабский полководец VII века. окончательно уничтоживший Александрийскую библиотеку. Не потому ли с ним враждует помощник Демиурга — тот, который был библиотекарем Ивана Грозного? А кого ищут лагинские герои? Зловредного братца старика Хоттабыча — Омара Хоттабовича!..
«— Я. несчастный джинн, ослушался Сулеймана ибн Дауда — мир с ними обоими! — я и брат мой Омар Юсуф Хоттабович. И Сулейман прислал своего визиря Асафа ибн Барахию, и тот доставил нас насильно. И Сулейман ибн Дауд — мир с ними обоими — приказал принести два сосуда: один медный, а другой глиняный, и заточил меня в глиняном сосуде, а брата моего. Омара Хоттабовича, — в медном. Он запечатал оба сосуда…».
(Остап-Сулейман-Берта-МарияБендер-бей).
Кто же этот могущественный царь Сулейман ибн Дауд, упоминаемый в лагинской сказке раз тридцать? Не кто иной, как Соломон, сын Давида — только по-арабски! В одной из последних глав простой советский пионер Волька Костыльков запросто переводит это имя: «Если не ошибаюсь, речь идет о бывшем царе Соломоне?» И тут же уточняет, что Соломон «умер две тысячи девятьсот девятнадцать лет назад». Таким образом, «сына царя джиннов» запечатал в сосуд именно он — сын царя Давида и предок Иисуса! Глава называется «Таинственный сосуд», причем Волька резонно предположил, что в сосуде — золото. Что же на самом деле получили два друга — Костыльков и Богорад? Ответ мы найдем в цирковой программке, которую купили мальчики: «Чудеса иллюзионной техники». Иначе говоря, запечатанные сосуды содержали в себе тест на избранность — в образе двух ужасно невоспитанных джиннов. На испытуемых свалилась куча иллюзорных опасностей и соблазнов (вспомните хотя бы виртуальный караван с золотом!). Но юные «богорады» их успешно преодолели, доказав свою принадлежность к «сосудам избранным» — то есть, к ста сорока четырем тысячам «запечатленных»…
«Кровь — великое дело». «И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою!» — восклицает Пилат. Давид и сын его Соломон считаются патриархами рода. Воланд появляется на Патриарших прудах и поит кровью — своей! — мастера и Маргариту. Про Соломона и Давида говорит патриарх в пьесе «Иван Васильевич». А эти слова бормочет татарский князь из рассказа «Ханский огонь»: «По живой моей крови, среди всего живого шли и топтали, как по мертвому». Он приехал из-за границы под видом иностранца, чтобы выкрасть из своей библиотеки пергаменты, подтверждающие права на имения. Но усадьбу, ставшую музеем, князь безжалостно сжигает — значит, не надеется на возвращение. Зачем же ему документы?
Рассказ был опубликован в феврале 1924 года — через пять месяцев после приезда Бартини в СССР. За словами о «живой крови» может скрываться тайна Святого Грааля — «живой крови» царя Давида. Это подтверждает одна маленькая деталь: сторож с библейским именем Иона заботится о сохранности каких-то драгоценных чашек. «Самое главное — чашки. Чашки самое главное».
«Господи Иисусе!» — таким возгласом встречает хозяина старый слуга. Нам дважды показывают балюстраду с «белыми богами» и портрет самого князя в белоснежной форме кавалергарда: «Побеждающим дам одежды белые»? Булгаков пишет о том, что в жилах героя течет царская кровь, а весь рассказ перенасыщен царскими портретами. Обратите внимание на портрет Павла 1 — «юного курносого» сына Екатерины II. На его груди мы видим «четырехугольные звезды» орденов. Похожая кокарда — знак ордена Св. Апостола Андрея Первозванного — была на касках русских кавалергардов: две четырехугольные звезды, наложенные друг на друга. Четыре плюс четыре — восемь. Но каска на портрете князя-кавалергарда — с… «шестиугольной звездой»!
Но: «Самое главное — чашки».
В ефремовской повести «Звездные корабли» рассказывается о том, как археолог по фамилии Давыдов нашел то, что осталось от древнего пришельца со звезд — фиолетовый череп. Не намекает ли писатель на фиал — плоскую чашу, употреблявшуюся для жертвенных возлияний богам? Сравните: Воланд превращает череп в чашу, на балу мы видим фонтан фиолетового вина, из которого наполняют «плоские чаши», Коровьев стал «темно-фиолетовым рыцарем», в восемнадцатой главе мелькнула «дама в фиолетовом белье». «Дам» — «кровь».
(Имя-отчество фиолетовой дамы — Мария Александровна — намекает на знаменитую Марию из Александрии, написавшую алхимический трактат о «Маргарите» — жемчужине).
