Ознакомительная версия.
Опыт доказывает, что теософия наилучшим образом воспринимается рабочим классом. Законы Кармы и Перевоплощения особенно могут подкрепить объяснение доктрин Всеобщего Братства. Тех, кто хочет изучать и работать в этом направлении, для практических советов следует отправлять к книге (Е.П.Блаватской. – Ред.) «Ключ к теософии». Эта же книга даёт много ценных идей для использования на встречах с рабочими. Никакой подготовки не требуется. Простая теософия, законы Кармы и Перевоплощение – это то, что нужно. Они, и только они, отвечают желаниям и решают проблемы трудящихся людей. Вот некоторые выдержки из писем Уильяма К.Джаджа по этому вопросу:
Старайтесь дать ясный и понятный, имеющий здравый смысл взгляд на теософию, давайте его массам, и они его оценят.
Никогда не думайте о себе, как о личности, думайте об истинной Сущности.
Никогда не считайте, что вы добились больше, чем другой, всегда стремитесь к лучшему.
Никогда не взлетайте на призрачные высоты, куда никто не может следовать за вами, и где вы сами не чувствуете себя дома.
Карма, перевоплощение и состоящая из семи частей структура человека – важные доктрины и могут быть представлены по-разному.
Делайте самое лучшее, на что вы способны, и у вас будут все возможности справиться с трудностями и весь необходимый опыт.
Октябрь 1895 г.
ИЗ «ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТА»
Тебе надо узнать самого себя. И лучше делать что-то конкретно-практическое для того, кто нуждается в этом, чем стремиться к «идеальным мыслям», витать в облаках и заниматься другими бесполезными вещами. Никому не надо завидовать, а ты завидуешь <…>, которые так же, как и ты, нуждаются в помощи. У них нет таких, как у тебя, условий и способностей. Найди и измерь свои собственные. Судя по твоим словам, твой рассудок неустойчив. Дай ему отдохнуть подольше и делай простые, добрые дела для людей… Многие из членов Теософского общества очень опрометчиво стремятся быть писателями, ораторами, лидерами… Не заяц, а черепаха победила в гонках. Чисто практическая часть Движения нуждается в работниках. Слишком много мечтателей.
Октябрь 1897 г.
РАЗГОВОРЫ ЗА ЧАЙНЫМ СТОЛОМ
У.К. Джадж и С. Олькотт, 1891 г.
Это один из разделов сборника «Письма, которые мне помогли», который составила Джулия Китли (Джаспер Нимэнд) – писательница и большой друг У.К.Джаджа. «Разговоры за чайным столом» – так называлась одна из рубрик в журнале «Путь». Она содержала записи бесед, которые вели Джадж и его ученики. В них все участники выступают под вымышленными именами типа: Профессор, Вдова, Редактор, Епископ и т. д. Джаджа они называют сначала Квыкли, а затем Студентом или X. Содержание этих бесед весьма поучительно и даёт ответы на многие вопросы, возникающие у каждого искателя истины.
На прошлой неделе участники так называемого «чайного стола» были свидетелями странной дискуссии между Дидимасом и Квыкли[35]. Раньше я не упоминала об этом человеке, чья необыкновенная сила воли немало содействовала его психическому развитию, знаниям и опыту. Он сидел, разговаривая с дамами, когда вошёл Дидимас, и обронил в его адрес:
– А, дружище, я только что был в твоём кабинете.
– Ты имеешь в виду полдень, когда ты ушёл, чтобы пойти с мисс Полли на распродажу в Стюарте?
– О, я передумала, – сказала та, присутствовавшая здесь же.
– Конечно! Кто сомневался? – сказала я и получила в ответ столь не редкий для женщин естественный и выразительный взгляд.
Обращаясь к Квыкли, Дидимас продолжал:
– Поэтому я вернулся обратно в твой кабинет. Было ровно 3:20 на Старом Тринити, когда я вошёл.
– Я не уходил оттуда с 2-х часов, – сказал Квыкли.
– Однако тебя не было, потому что я стоял у двери твоего кабинета и смотрел вглубь его. Клянусь, тебя там не было.
– Дорогой приятель, в 3 часа пополудни я сидел у себя за столом, и у меня не было никакого определённого занятия. Мне надо было ждать ещё три четверти часа, и я не поднимался с места до 3:40, после чего пришёл сюда.
– Но как я мог ошибиться? Я миновал твоего секретаря, сидящего в приемной, и прошёл прямо в твой кабинет. Это маленькая, освещённая ярким светом комната, почти без мебели, ни книг, ни шкафов. Твоё кресло было пустым, я смотрел повсюду; даже кот не мог бы остаться незамеченным.
Квыкли молчал. Он слегка изменился в лице. Мужчины смотрели друг на друга; затем Квыкли переменил тему разговора. Не боюсь быть нескромной и могу утверждать, что обладаю сообразительностью гордонского сеттера относительно всего, что касается мистического опыта. По законам чайного стола все случаи подобного рода, если обнаружились, становятся общим достоянием маленькой группы убеждённых искателей истины. Поэтому я созвала собрание с тем, чтобы Квыкли объяснился.
– Что же, – медленно заговорил он, – в полдень Дидимас попрощался со мной до конца дня, потому что он собрался на распродажу. В 3:10 я занимался чтением сугубо личных писем, имеющих отношение к важным сокровенным вопросам. Читая, я внезапно подумал о Дидимасе, и у меня промелькнула странная идея, что он может внезапно вернуться и увидеть письма в моих руках. Я ведь довольно необычный субъект в этом отношении, и мой ум был тогда в таком состоянии. Трепет ужаса, что он может войти и увидеть письма, охватил меня, и я мысленно представил себе глупую картинку, как прячу их от его взгляда.
– Тебе не надо было этого делать, дружище, – сказал Дидимас.
– Я знаю, – резко кивнув, ответил тот, – но всё, что случилось, прошло передо мной, пока я говорю с вами. Письма касались самых важных вопросов моей жизни. В тот момент мне показалось невозможным, чтобы их увидели.
Волна сочувствия прокатилась по группе, и было видно, что все понимали Квыкли.
– Я находился прямо напротив двери, – продолжал он, примерно в трёх метрах, и свет был очень ярким. В 3:25 я закончил чтение писем. Никто не появился. Я написал письмо и в 3:40 пошёл прямо сюда. Могу поклясться, что я не выходил из моей комнаты до 3:40 после полудня.
– Если бы жизни самых дорогих мне людей зависели от этого, я бы ими поклялся, что тебя там не было. В 3:20 я стоял у твоего кресла несколько мгновений, и твой клерк видел, как я входил и выходил.
Конечно, дискуссия об этом странном случае продолжилась, но факты оставались без изменений. Можем ли мы их объяснить? Я думаю, да. Мы знаем, что Адепты обладают способностью становиться невидимыми по своему желанию и что один из способов состоит в гипнотизировании наблюдающих для того, чтобы они не ощущали присутствия того, кто этого не хочет. Для этого необходимо сознательным усилием воли установить определённую вибрацию. Квыкли этого не мог. (Правильнее сказать, он не хотел, чтобы другие знали о такой его способности). Но чтение писем, касающихся высшей сущности, настолько повысили вибрацию его тела и настолько усилили его психическое восприятие, что, когда внутренний человек возвестил о приближении Дидимаса и эта мысль вошла в нормальное сознание Квыкли, желание быть невидимым стало настолько сильным, что неосознанно его душа эмитировала или использовала вибрацию, разрушившую нормальное состояние акаши, которая и привела к расстройству видения наблюдателя. Способность видения зависима от передачи оптическому нерву определённой вибрации, а это и было желаемо. Много таких случаев происходит с теми, чья психика постепенно раскрывается и при хорошем свидетельстве, как в этом случае, может служить полезным уроком для других учеников.
Из журнала «Путь», май 1887 г.
Даже Квыкли, мрачный и саркастичный, был заворожён наступлением лета. Он писал: «С форелью дела идут сносно, спасибо, приятель. Но у меня был совершенно необыкновенный нервный шок, послуживший мне на пользу. Трясясь в одном из этих мерзких вагнеровских вагонов, я увидел, смотря в окно, большие провалы в тех местах речного берега, где произошли оползни. Я стал напряжённо думать о них, стремясь понять причину, и обнаружил себя на берегу, около одного из них. Внезапно в противоположном направлении поезду, который оставило моё астральное тело, пошёл “лимитный” состав. Это ошеломило меня, я испугался и не знал, что делать. Хотя поезд не мог ударить меня физически, он всё же ударил меня в лицо – я почувствовал, как его фара сильно толкнула меня в голову! О боже! Этот толчок стремительно бросил меня обратно в моё тело (в моём поезде). Я почувствовал нервную дрожь и шок, от которого не оправился до сих пор. Видишь, какая опасность таится в оставлении тела для необдуманных целей до того, как достигнуто полное равновесие и сосредоточение. Правда и то, что я оказался вне тела прежде, чем осознал это, но мистик всегда должен знать всё происходящее. Я знал, что ни одна катапульта не может повредить или рассеять эти тончайшие молекулы. Самое большое, что можно сделать, – это пройти сквозь них. Но иллюзия материи была настолько сильна, что я совсем растерялся из-за волнения. Даже мистики совершают ошибки! Скажу тебе, Юлий, это был урок для меня».
Ознакомительная версия.
