Неожиданно наша беседа была прервана прибытием старейшин деревни, узнавших о приезде рамы и пожелавших засвидетельствовать ему свое почтение. Махараджа согласился их принять, и этот прием затянулся почти до полуночи. За это время у нас побывали практически все жители деревни, поскольку его королевское высочество пользовался высочайшим уважением всех своих подданных. Шункар Дас, отец одиннадцати сыновей, попросил разрешения представить их махарадже, и мальчики выстроились в ряд наподобие ступенек лестничного пролета. Миссис Дас, ростом едва ли выше младшего из своих детей, отличавшаяся крайней скромностью, натянув на голову сари, закрыла им свое лицо так, что, когда она в поклоне склонилась перед махараджей, видны остались только ее глаза.
Дхонди Рао, одноглазый серебряных дел мастер, пожелал подарить его высочеству серебряную тарелку, которую тот любезно принял. Субха Байсей, местный поэт, сложил короткое стихотворение в честь махараджи и прочел его в присутствии всех собравшихся:
Уподоблю я наши сердца тем садам небольшим,
вдоль дороги селенья растущим;
Переполнены мы негасимой любовью к тебе,
кто сады заполняет цветами,
яркой радугой землю устлавшими.
Будь же милостив ты, о Великий Владыка,
и прими эти духа цветы,
Ибо только в заботе твоей неусыпной
обретают они своего аромата источник.
Рама был настолько любезен, что попросил у поэта экземпляр его стихов в память о столь волнующих событиях. Для всех у него нашлось доброе слово и приветливая улыбка, а матерей он похвалил за то, что у них такие красивые и достойные дети. В этот длинный и утомительный вечер он своим отношением к окружающим напоминал любящего отца, искренне заинтересованного в том, чтобы все его дети были счастливы. Это было настолько прекрасно, что мое почтение к его королевскому высочеству переросло в глубокое восхищение.
В самом конце вечера к нам подошел Махадео Рао с робкими извинениями за полученную с махараджи плату за проезд в своем автомобиле. В руках он держал монеты, полученные им от махараджи, и попросил разрешения вернуть ему их обратно. Однако его королевское высочество убедил Рао, что его финансовые возможности позволяют ему оплачивать свой проезд без всякого ущерба для его кармана.
Перед самым отъездом рама пригласил нас с Радхой и нашими детьми погостить у него во дворце в любое время, когда у нас появится желание съездить в Дхарапур, и добавил, что лучше всего нам было бы приехать в следующем феврале, так как именно в этом месяце должна состояться важная встреча ученых и врачей из нескольких туземных княжеств.
Махадео Рао вызвался подвезти его королевское высочество к поезду, а поскольку из всей деревни автомобиль был только у него, то, следуя неоспоримой логике, подобная привилегия, естественно, досталась именно ему. Рао составил маршрут их поездки до станции таким образом, что они проехали по главным улицам селения. Все жители высыпали из своих домов и восторженно приветствовали его королевское высочество, а затем, собравшись в процессию, сопровождали махараджу до самой станции.
Приезд рамы стал важнейшим событием в жизни этого маленького городка со времени смерти одного знаменитого святого около 200 лет назад.
Моему сыну уже исполнилось десять лет, когда я получил первое письмо от гуру. В нем учитель сообщал, что вполне доволен моей работой, относительно которой он был прекрасно осведомлен, а также выражал желание познакомиться с моей семьей и благословить моих детей и приглашал нас приехать при первой же возможности.
Желание гуру было законом для его учеников, и я сразу же отдал все необходимые распоряжения на время моего недолгого отсутствия в больнице. Прежде я уже рассказывал сыну и дочери об учении моего благословенного гуру, и они, хотя и были еще слишком малы, полностью осознавали важность предстоящего события.
Гуру тогда жил в ашраме в Кайласвасту, куда мы и отправились сначала на поезде, а затем на автомобиле. За те двенадцать лет, что я не был в ашраме, там мало что изменилось. Разве только выросли и ушли бывшие челы, но их место заняли другие юноши, а общая атмосфера осталась такой же спокойной, как и прежде.
Я застал гуру сидящим на своем любимом месте в тени полуразрушенной арки. Не скажу, чтоб он хоть сколько-нибудь постарел. Когда мы подошли ближе, он приветствовал нас улыбкой и, по своему обыкновению наклонив голову, произнес: «Наду, сын мой в Боге, и Радха, дочь моя в Боге, я приветствую вас от имени нашего святого ордена. А эти малыши, разве они мне не внуки в Боге? Им я тоже очень рад».
Дети, явно испытывая чувство смущения в присутствии столь великого человека, разглядывали его долго и с любопытством. Я много рассказывал им о гуру, и он, должно быть, казался им одним из богов.
Увидев их смущение, гуру протянул детям руку со словами:
«Не бойтесь, подойдите и сядьте вот здесь, рядом со мной». Мой сын, первым набравшись храбрости, взял Лилию за руку, и они вместе подошли поближе к учителю и сели к нему лицом.
Заметив, что учитель хотел бы остаться с детьми наедине, мы с Радхой отошли от них и, остановившись неподалеку, заговорили с учениками, с которыми я был уже знаком.
Во время беседы я вдруг услышал, как серебряным колокольчиком рассыпался звонкий смех Лилии, и, обернувшись, увидел, что наша малышка сидит на коленях у гуру, а маленький Рамачандра с аппетитом поедает засахаренные фрукты из миски, которая была спрятана, правда, не слишком тщательно, рядом с гуру. Учитель пребывал в прекрасном настроении, и мы поняли, что он завоевал сердца наших детей.
В ашраме мы могли оставаться не дольше трех дней, поскольку неотложные дела призывали меня обратно в больницу. Гуру, прекрасно понимая мои затруднения, уверил меня, что моей первейшей обязанностью является забота о моих пациентах.
В последний вечер нашего пребывания в ашраме благословенный гуру устроил небольшую торжественную церемонию, навсегда оставшуюся самым прекрасным воспоминанием в нашей жизни. Он собрал нас всех вместе в ашраме и усадил по краям большой белой подстилки. Вначале учитель обратился к детям: «Мои маленькие внуки в Боге, для вас жизненный путь только начинается. В будущем вы тоже обратитесь к святой жизни. Это ваша дхарма, ибо еще до вашего появления на свет вас посвятили богам и служению нашей Великой Матери». Дети хранили глубокое молчание, а в их глазах отразилось полное понимание. Гуру наклонился и положил руки на головы детей. «А теперь, мои малыши, примите благословение старого человека, долго служившего богам и ставшего гуру вашего отца. И пусть благословение Великого, кто есть Владыка всего мира и кто навечно вступил на престол и восседает на троне из семи колец вечного змея, снизойдет на вас из рук его слуги. И пусть он всегда озаряет вас светом своего духа, ведя вас дорогой праведности. Ом тат сат».
Закончив речь, гуру снял руки с голов детей и взял каждого из них за правую руку.
«Согласно Воле Великого Владыки, вы, как и ваш отец, должны стать моими учениками. Я, по закону наших отцов, принимаю вас в наше Братство. Рамачандра, хочешь ли ты что-нибудь сказать?»
На обращение гуру мой сын ответил так, что я никогда не перестану восхищаться мудростью его слов, поскольку ему тогда едва исполнилось десять лет.
«Благословенный гуру, сегодня я исполняю предназначение моего воплощения. В прошлых жизнях я был учеником святого ордена. В этой жизни я продолжу ученичество, и в будущих жизнях я стану молиться и надеяться, что всегда буду слугой Великого Владыки и исполнителем его дел». Это были слова не маленького мальчика, а умудренного жизнью человека, и мы поняли, что наш сын, хотя и молод телом, уже повзрослел духом. Затем гуру обратился к нашей дочери: «А что ты хотела бы сказать, Лилия?» Она ответила: «Мой брат все сказал за меня, благословенный учитель. Хотя в этой жизни мне пока всего девять лет, я тоже уже была слугой нашего святого ордена. И я как дочь, жена и мать посвящаю свою жизнь служению Великому Владыке, чтобы он направил меня к свету, что всегда сопутствует ему, и я буду до самой смерти во всем слушаться гуру».
Однажды вечером, когда я работал в своей лаборатории, ко мне пришли Шункар Дас с женой. Добрая женщина была очень обеспокоена состоянием здоровья своего третьего внука. А дело было вот в чем. Когда ребенок родился, семейный астролог предупредил родителей, что мальчик может умереть, когда ему исполнится шесть лет. Роковой момент приближался, а тут, как назло, малыша Рабу поразила какая-то непонятная тропическая болезнь и он потерял способность усваивать пищу.
