Ознакомительная версия.
69. Мне дано было видеть и то, как целое общество в присутствии Господа является единицей в человеческом образе. На высоте, к востоку, появилось что-то вроде облачка, цвета, переходящего от белого к алому, со звездочками вокруг; оно опускалось, постепенно становилось светлее и наконец явилось мне в совершенном человеческом образе. Звездочки вокруг облачка были ангелы, которые казались звездами по свету, исходящему от Господа.
70. Надо знать, что хотя всякое общество, когда оно в сборе, является одним лицом в образе человека, тем не менее, ни одно общество в человеческом образе своем не подобно другому обществу; они различаются между собой, как лица одной семьи. Причина этому та же, что была изложена выше в н. 47, т.е. что общества различаются между собой по разнообразию блага, в котором они живут и от которого зависит их видимый образ: в совершеннейшем и прекраснейшем человеческом образе являются общества, находящиеся в самых внутренних, или высших, небесах и в центре этих небес.
71. Достойно замечания, что чем более ангелов составляют одно небесное общество и образуют одно целое, тем совершеннее человеческий образ этого общества. Как было сказано выше в н. 56, разнообразие, устроенное по небесному образу, производит совершенство, а где более ангелов, там и более разнообразия. Каждое небесное общество ежедневно растет в числе своем и вместе с этим становится совершеннее; вследствие этого совершенствуется не только одно общество, но и все небеса, ибо они все состоят из различных обществ. Если же небеса совершенствуются с приращением числа своих жителей, то из этого видно, сколь ошибаются те, что полагают, что небеса от полноты своей замкнутся; напротив, чем они будут полнее, тем они будут совершеннее, а потому и ангелы ничего не желают более, как принимать к себе новоприбывших ангелов.
72. Каждое общество, являясь в сборе своем единицей, потому принимает человеческий образ, что это, как было сказано выше, свойственно и целым небесам. В совершеннейшем образе, каков образ небес, части подобны целому и малейшие самым большим, а эти-то частицы и части суть не что иное, как общества, из которых состоят небеса; что эти общества такие же небеса в малом виде, см. н. 51-58. Такое постоянное сходство основано на том, что на небесах благо каждого исходит из единой любви и, следовательно, из одного источника. Эта единая любовь, от которой исходит всякое благо на небесах, есть любовь к Господу, исходящая от Него самого; вот почему все небеса, как одно целое, составляют Его подобие в общем виде, каждое общество в меньшем, а каждый ангел в частности.
Внешний образ каждого ангела есть совершенно человеческий
73. В двух предшествующих главах было показано, что небеса в совокупности своей изображают человека, равно как и каждое небесное общество в отдельности; по вышеизложенным причинам следует то же самое заключить и о каждом ангеле. Как небеса составляют человека в наибольшем образе и каждое небесное общество в меньшем, так и каждый ангел в наименьшем, ибо в образе столь совершенном, каков образ небес, целое подобно части, а часть подобна целому. Это происходит оттого, что небеса образуют общину, которая сообщает каждому все небесное и каждого наделяет всем тем, что в нем есть. Становясь таким образом приемником, ангел становится и небесами в малом виде. Точно так и человек: насколько он приемлет в себя небеса, настолько он становится таким приемником, затем небесами и ангелом (см. н. 37). Это самое сказано в Апокалипсисе следующим образом: И стену его измерил (святого Иерусалима) во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела (21. 17). Иерусалим здесь означает церковь Господню, а в высшем смысле небеса; стена обозначает истину, охраняющую от нападений лжи и зла; число 144 означает все блага и истины в совокупности; мера означает качество; человек означает того, в котором все эти блага и истины находятся вообще и в частности, следовательно, того, в ком находятся небеса. А как ангел, в силу принятия им этих благ и истин, есть также человек, то и сказано: мера человека, какова мера и ангела. Вот внутренний смысл этих слов, без которого никто не мог бы понять, что стена святого Иерусалима есть мера человека, т.е. ангела.
74. Теперь обратимся к опыту. Что ангелы имеют человеческий образ, т.е. что они такие же люди, это я видел до тысячи раз. Я разговаривал с ними как человек с человеком, иногда с одним, иногда со многими вместе, и никогда я не видал, чтобы внешний образ их чем-нибудь разнился от человеческого. Иногда я дивился этому, но, чтобы это не было приписано обману чувств или воображения, мне дано было видеть их наяву, при полном сознании чувств и в состоянии ясного постижения. Я часто рассказывал им, как люди в христианском мире по слепому невежеству своему думают, что ангел или дух есть один ум (mens, дух) без образа, или одна только мысль, или, наконец, нечто эфирное, одаренное началом жизни. Таким образом, не оставляя духу ничего человеческого, кроме способности мышления, люди думают, что дух не видит за неимением глаз, не слышит за неимением ушей и не говорит за неимением языка и рта.
На это ангелы отвечали мне, что они знают о существовании такого понятия у многих в мире, о преобладании его в особенности в ученом сословии и также, к удивлению их, в духовенстве. Они даже поясняли это тем, что ученые, находящиеся во главе прочих и первые подающие такое понятие об ангелах и духах, судят о них по чувственному началу внешнего человека, а кто мыслит на основании этого начала, а не по внутреннему свету и общему понятию, врожденному каждому человеку, тот не может мыслить иначе, потому что чувственное начало внешнего человека понимает одно только природное, а не то, что выше его, и, следовательно, не может иметь никакого понятия о духовном мире. От этих вождей и наставников ложное понятие об ангелах перешло и к тем, которые мыслили не своим разумом, но чужим; а кто берет свои мысли у другого, сперва убеждается в них и уже после того разбирает их своим разумом, тот трудно отстает от своих понятий и, утвердившись в них, большей частью успокаивается.
Далее ангелы сказали мне, что у людей простых сердцем и верой нет такого понятия об ангелах, но что они думают о них как о небесных людях, потому что они ученостью своей не потушили врожденного им свыше понятия и не могут себе представить чего-нибудь без образа; по этому самому ангелы в храмах, на картинах или в статуях никогда не изображаются иначе, как людьми. Об этой способности постижения, врожденной свыше, ангелы сказали мне, что это есть то самое Божественное начало, которое наитствует на тех, чья вера и жизнь во благе.
75. По всему, что мне дано было изведать на опыте в продолжение нескольких лет, я могу утвердительно сказать, что ангелы по внешнему образу своему такие же люди, как мы; что у них есть лицо, глаза, уши, грудь, руки, пальцы, ноги; что они друг друга видят, слышат и говорят между собой; словом, у них есть все, что принадлежит человеку, кроме вещественного тела. Я видел их в свете, который много превосходит полуденный свет здешнего мира, и в этом свете я различал все черты лица их гораздо отчетливее и яснее, чем лица людей на земле. Мне также дано было видеть ангела самых внутренних небес: лицо его блестело и сияло более, чем у ангелов низших небес; я рассмотрел его и могу сказать, что он был в совершеннейшем человеческом образе.
76. Однако должно знать, что человек не может видеть ангелов глазами плоти, но глазами духа, который внутри человека, потому что дух его принадлежит духовному миру, а все телесное природному; подобное видит только подобное, потому что оно состоит из подобного ему начала. К тому же орудие телесного зрения, т.е. глаз, так грубо, что, как известно каждому, оно не может рассмотреть малейших произведений природы без пособия оптических снарядов; еще менее может оно видеть то, что выходит из области внешней природы, т.е. все принадлежащее духовному миру. Тем не менее человек может прозреть в духовный мир, когда он отрешается от зрения телесного и ему открывается зрение духовное; если угодно Господу, это совершается в одно мгновение, и тогда человек вполне уверен, что он видит глазами тела. Таким образом ангелы были узрены Авраамом, Лотом, Маноахом и пророками; подобным образом Господь, по воскресении своем, был узнан учениками своими, и, наконец, таким же образом я сам видел ангелов. Пророки, обладая такого рода зрением, были названы прозорливцами и людьми, чьи очи отверзты (1 Цар. 9. 9; 23. 3). Дать узреть, таким образом, выражалось словами: отверзать очи, что и было сделано с отроком Елисея, как видно из следующего: И молился Елисей, и говорил: Господи! открой ему глаза, чтоб он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея (4 Цар. 6. 17).
Ознакомительная версия.
