и Блаженства. В буддизме все существа считаются «пустыми», лишенными Высшего Я, но эта
пустотность — отнюдь не
ничто. В ней таится глубокая истина: все объекты, которые кажутся самостоятельными и разделенными в действительности неразрывно взаимосвязаны и зависят в своем существовании не только друг от друга, но и от самой ткани реальности. Итак, Бытие едино и для буддистов.
В воззрениях китайских даосов единая реальность воспринимается как Великое Дао — беспредельный путь, поток, переносящий все вещи согласно их сокровенной природе. Дао делится на два взаимодополняющих и неразрывно переплетенных течения — Инь и Ян. Проявленный мир складывается из пар противоположностей — тьмы и света, напора и податливости, деятельности и пассивности, — но эти пары неизменно взаимодействуют в гармоничном единстве.
Наконец, многочисленные племена и народы во всех уголках земли придерживаются своих верований, где на свой лад выражают ощущение всеобщего единства: например, у американских индейцев это Великий Дух, а у австралийских аборигенов — «Время Сновидения».
ИДЕЯ ЕДИНСТВА В ГРЕЦИИ И ЕГИПТЕ
Вероятно, одним из самых исчерпывающих и целостных видений Единства Бытия были воззрения древнегреческого целителя, законодателя, поэта, визионера и философа Парменида Элейского. Он не только утверждал Единство всей действительности, но и говорил, что на самом деле нет ничего, кроме самого Бытия. Все «прочее» — лишь видимость, однако между «видимостью» и тем, что существует в действительности, всегда есть связь, поскольку все, что «кажется», выглядит как бы сущим (об этом изречении, «все, что кажется, представляется как бы сущим», можно говорить очень долго; это ключ к тайне о том, почему объекты могут казаться самостоятельными сущностями, но в действительности являются Единым). Все, что мы мыслим как сущее — материальные предметы, люди, мысли или боги, — на самом деле является выражением самого Бытия, и там, в самой основе, нет ничего, кроме Бытия.
Греческие мыслители приближались к концепции Единого Бытия и до Парменида, который жил в VI веке до н. э. Один философ утверждал, что все похоже на воду, другой сравнил мироздание с землей, третий уподоблял его непрестанно меняющемуся потоку, четвертый сводил мир к числу. Однако именно Парменид, судя по всему, сделал высшее открытие: реальность едина не потому, что схожа с тем или иным явлением, а в силу того, что являет собой само Бытие.
По существу, все попытки выразить Единство Бытия, предпринимавшиеся богословами и философами, обязаны своим появлением туманным воспоминаниям о доктрине, которую предложил великий египетский фараон-вероотступник Эхнатон. Он пришел в Египет в 1355 г. до н. э. и на протяжении семнадцати с половиной лет знакомил египтян с принципиально новой концепцией. До той поры (и после довольно краткого срока правления Эхнатона) египтяне верили в существование многих божеств и самых разнообразных реальностей. Именно Эхнатон ввел представления о том, что на самом деле есть лишь один Бог, а Бытие — это единство. Эхнатон явился в Египет с особой миссией. Вообще говоря, он был с Сириуса, а на Сириус пришел с соседней звезды. Это была часть космического плана, посвященного возрождению высшего уровня сознания, утраченного обитателями нашей планеты после падения Атлантиды, за десять тысяч лет до Эхнатона. Основой плана было ускорить восстановление поврежденной энергетической сети, которая окружает и пронизывает Землю. Главной приметой этого высшего уровня сознания, по существу, и являлось осознание Единства Бытия.
Единственной целью созданной Эхнатоном Школы Мистерий было стремление вновь ознакомить людей с концепцией Единства Бытия, так сказать, заново оплодотворить планету пониманием истины, чтобы впоследствии вывести Землю на новый уровень сознания. Конкретная миссия Эхнатона состояла в том, чтобы вернуть идею Единства Бытия в Хроники Акаши.
В качестве символа этого единства он использовал Солнце. Эхнатон сознавал, что после его правления все снова будет забыто, но это не имело особого значения. Идея и, следовательно, сама возможность Единства Бытия возродилась.
Самое удивительное в отношении Парменида заключается в следующем: он учил, что само по себе Бытие подобно обширной и лучезарной «безупречной сфере» - неделимой, внутренне однородной и лишенной поверхностных изъянов, вечной, пребывающей вне времени, целостной. У нее нет начала, ибо разве Бытие могло начаться в тот или иной миг, если оно само вмещает в себя все времена и, следовательно, пребывает выше времени? Более того, в нем не может быть различий между прошлым и будущем, поскольку все это — сейчас. Не случайно такой образ совершенной сферы возникает во многих великих религиях, о которых упоминалось выше, как незапятнанное видение и символ единой реальности. Идея совершенной, вневременной, высшей действительности всегда оставалась неизменной, возвышенной, далекой, захватывающе величественной и прекрасной, пребывающей вне конфликтов и различий обыденного (и кажущегося) существования. Как писал Перси Шелли, английский поэт-романтик,
Жить одному, скончаться тьмам несметным.
Свет вечен, смертны полчища теней.
Жизнь — лишь собор, чьим стеклам разноцветным
Дано пятнать во множестве огней
Блеск белизны, которая видней.
Когда раздроблен смертью свод поддельный,
И тот, кто хочет жить, стремится к ней.
Мелодия, руина, мир скудельный
Таят веками тайный смысл, неизъяснимо цельный... [2]
Далее, в своих глубочайших традициях древние греки всегда считали себя наследниками и учениками древних египтян. С особой остротой они ощущали эту связь в отношении собственной традиции Сакральной Геометрии, на основании которой строились храмы. Сакральной Геометрия наполняла их искусство безмятежностью и извечным равновесием, становилась идеальным источником вдохновения для самых возвышенных размышлений. В конечном счете Сакральную Геометрию можно считать созерцанием Единства Бытия посредством анализа великой символической сферы.
Согласно Мельхиседекам, Единство Бытия выражается, в частности, той фигурой, которая известна в Сакральной Геометрии как «Цветок Жизни»; сама эта фигура строится исходя из сферы. Единство Бытия отражается в каждом из нас существованием защитного энергетического поля — так называемой Меркабы, — окутывающего наше материальное тело.
Меркаба основана на звездообразном тетраэдре, вписанном в сферу (см. рис. 1.1), а он, в свою очередь, строится из «Цветка Жизни»(рис. 1.2). Пояснение его структуры в Сакральной Геометрии приводилось в книге «Ни слова правды». Вообще говоря, у всего на свете есть своя Меркаба, свой энергетически-пространственно-временной носитель, глубинная связь с Единством Бытия. Меркаба действует как некий переход, связующий индивидуальность объектов с тем фактом, что в своем сокровенном естестве они являют собой само Бытие.
Само Мироздание на каждом пространственном уровне состоит, как говорил Парменид, из вещей, «которые представляются сущими»: деревьев и камней, черепах и автомобилей, планет и океанов, мыслей и
