Ознакомительная версия.
Я решил их игнорировать. Они отнимали у нас драгоценное время, и я всем своим видом показывал, что этот странный местный обычай меня совершенно не забавляет. Команданте выступил перед нами с трехчасовой речью, полной ненависти и повторов: мы, гринго, были причиной всяческого зла. А те колумбийцы, чьи адреса содержались в наших блокнотах, вообще хуже всех на свете. Пока все это продолжалось, наши дела не ждали. Заканчивая писать последние страницы книги «Махамудра» на английском языке, я искоса посматривал на их пулеметы и прикидывал, чье оружие надо хватать, если дело дойдет до заварухи. Хуже всего, что на холмах позади нас тоже прятались партизаны. Полностью в духе Гекльберри Финна я попросил Томека съесть самые компрометирующие странички из записной книжки, но он предпочел быстро бросить их в огонь.
Команданте выступил перед нами с трехчасовой речью, полной ненависти и повторов: мы, гринго, были причиной всяческого зла.
Вся честь прекратить это безобразие принадлежала нашим Защитникам. Они сработали поразительно. Хотя мы находились всего в нескольких метрах от оратора, он нас просто не видел! Каждый раз, когда кто-нибудь из его людей показывал на нас в толпе – а там было всего четыре светловолосые головы среди черноволосых, и все наши, к тому же у нас на красных и оранжевых футболках красовались большие Будды, – глаза команданте косились вверх, вниз, вправо, влево… но не могли сфокусироваться. В какой-то момент на нас указали сразу несколько боевиков, но тут встал седовласый господин с бородой и задал ему вопрос. Команданте снова отвлекся.
В предыдущем городе никто не знал, что происходит: машины и автобусы подъезжали и попадали в ловушку. Вскоре у партизан накопилось уже столько заложников, что они не смогли бы со всеми управиться, и тогда они просто нас отпустили. На прощание они пообещали убить любого, кто еще раз покажется на этой дороге, и это даже меня убедило впредь летать самолетами. Опыт был интересный, но даже самых лучших Защитников нельзя заставлять работать круглые сутки.
Друзья в Боготе понимали, как нам повезло, и были несказанно рады видеть нас вновь. Вечером по телевизору мы посмотрели развязку этих событий: переделка, в которую мы попали, оказалась самой серьезной за последние тридцать лет. Всего за один день погибло четыреста человек, а Богота со всех сторон была отрезана от внешнего мира. В программе также показали осунувшиеся лица нескольких англичан, которых продержали в заложниках три месяца. Остальных убили, а их выпустили за очень большой выкуп. Нам не на что было жаловаться: часы, проведенные в компании боевиков, подарили мне вдохновение для написания последних страниц «Махамудры».
Нам не на что было жаловаться: часы, проведенные в компании боевиков, подарили мне вдохновение для написания последних страниц «Махамудры».
Венесуэла
Каракасу досталось всего два дня, но они были важными. Пришла пора передать ответственность за центр настоящим буддистам, чувствующим связь с Кармапой. Последователи Нью-Эйдж для этой роли не годились. Положение снова спасли европейцы. Их духовная сила и последовательность образуют хребет большинства наших центров по всему миру. Три рослые и яркие сестры Хугенштейн решили, что им надоела культура «маньяна», и взяли на себя руководство группой. Они начали вести медитации и готовились организовать курс «умирания в сознании» совместно с Боготой в апреле 1992 года.
Перу
На одну ночь мы приземлились в Лиме; в окрестностях аэропорта только что взорвалась бомба, заложенная в автомобиль, и вдобавок в столице обнаружили холеру. Впервые за 150 лет загрязненной оказалась половина городской воды. Основным источником инфекции признали популярное блюдо из сырой рыбы. Чтобы успокоить разъяренных рыбаков, президент страны приказал своему министру здравоохранения съесть это блюдо перед телекамерой в прямом эфире. На следующий день министра увезли в больницу с подозрительными симптомами. Нам не хотелось оставлять Рикардо, Йоту и еще тридцать друзей в такой тревожной ситуации, но они знали, что делать. В аэропорту мы наблюдали последний отблеск национального колорита: не получая никакой зарплаты, сотрудники Аэро Перу в последние месяцы периодически бастовали. Нам везло: в тот день мы впервые об этом узнали.
США
В Майями я объяснил публике свое отношение к «Дхармадхату». Моим желанием было поддержать тамошних реформаторов и устроить так, чтобы в будущем никто не пытался играть в абсолютизм. Буддизм не может этого себе позволить. Затем следовал Лос-Анджелес. Первая лекция была назначена в книжном магазине «Мандала». Несколько человек не согласились с моими взглядами «бей Саддама» на войну в Персидском заливе, но им пришлось принять тот факт, что я знаю, о чем говорю. Европа находится рядом с Ближним Востоком, а чем лучше знаешь тамошних гневных людей, тем меньше их любишь. Ночной разговор в прямом эфире альтернативной радиостанции Лос-Анджелеса получился довольно странным. Десяток друзей, сидевших за стенами студии, всерьез усомнились в том, что американцы из гетто ходят в школу. Если звонившие не называли датчан монголами, то как минимум настаивали на том, что Будда был негром и вообще вся цивилизация зародилась в Африке. Классические тексты утверждают, что у Будды были голубые глаза, но я об этом не упомянул. Это блокировало бы их энергию и отвратило от буддизма на много жизней вперед. На самом деле, быть буддистом – настоящее благословение для тех случаев, когда начинаются расовые противостояния. Мы сознаем, что природа Будды есть у всех, и желаем миру самого лучшего будущего. Все огромные страдания, несчастья и различия – не повод мучиться комплексом вины. Кроме того, я заинтересован в том, чтобы постоянно подчеркивать, какую опасность представляет ислам, подавление женщин, гетто, отсутствие образования и перенаселенность. Все хотят избежать страдания, и это можно осуществить, если сознавать его причины.
Господа Нидалы вместе
Мы сознаем, что природа Будды есть у всех, и желаем миру самого лучшего будущего. Все огромные страдания, несчастья и различия – не повод мучиться комплексом вины.
Наш центр под Сан-Диего обещал устойчивый рост. Люди поняли, что «святой» значит «функционирующий». Теперь вся Южная Калифорния могла предложить нечто вневременное ясным умам и приняла практики, которые мы используем повсюду.
В Финиксе начался курс «умирания в сознании». Он проходил в фантастическом поместье, подаренном Кармапе. Приехали Цезарь и Йошико – это согрело мое сердце. Когда знаки у всех были найдены, Будда Безграничного Света откликнулся на очередные пожелания. На этот раз он благословил землю целыми сутками дождя.
Южная Калифорния была коричневой от долгого зноя. На «Вольво» Роланда мы отправились на север, в Сан-Луи Обиспо. Мой двоюродный брат Дадли организовал большую лекцию в «Церкви Единства». Такой многочисленной аудитории не бывало у меня с тех пор, как разразился скандал вокруг «Дхармадхату». Посетив ферму своих родственников, я воочию увидел последствия пятилетней засухи. Я сам удивился, услышав собственный голос: я публично обещал попросить красного Будду вызвать дождь и выразил уверенность в том, что он поможет нам и в третий раз. Ощущение от этого было непривычное. Логическая половина моего ума говорила: «Стой. Нельзя все время так давить на Будд. Ты их представитель, и если дождя не будет, то ты выставишь их не в лучшем свете». Но я все же несколько раз повторил свою просьбу, глядя вверх, в сторону берега. И одно упрямое «личное» дополнение вызывало еще более странные чувства: мои альтруистические молитвы о благе людей и земли часто сопровождались типично датским желанием, чтобы дожди не начинались, пока мы не покинем Калифорнию.
Мои родственники в Сан-Луи Обиспо. Справа Дадли
25 февраля вместе с семью друзьями мы приземлились на Гавайях. Дженни могла остаться на пару недель, но у всех остальных было только три дня. На Мауи, у Деборы, мы посмотрели новости, и у нас глаза вылезли из орбит: над Калифорнией разразились грозы, и, как я позднее узнал из писем с благодарностями, дожди шли много недель.
Новая Зеландия
Затем мы перелетели в другое полушарие и 2 марта сели в Крайстчерче, в Новой Зеландии. Морин и Манфред организовали три лекции, одну из них у теософов. Скудный растительный мир южного острова сохранил свою самобытность. Доисторические деревья невиданных форм, с исключительно твердой древесиной, росли там, где их никто не замечал. В последнее столетие действовал закон, поощряющий овцеводство, и в результате почти на всех полях деревья срубили. Но такие стволы не гниют, и теперь их странные белесые формы придают древним ландшафтам сходство с картинами Гойи.
Ознакомительная версия.
