В психологии человека такая «властность» является известной чертой переднегипофизных типов. И, возможно, существуют некоторые народы, характер которых приближается к такому типу. Особенную склонность в этом направлении имели, например, британцы в период с XVII по XIX век. Но, видимо, сам национальный характер постепенно меняется, потому что со второй половины XIX века эта тенденция в английском народе постепенно умирает, и он вначале удовлетворяется статус-кво, а затем даже осуждает себя за имевшую место международную роль.
С середины XIX века до середины XX этот импульс к доминированию переходит, по-видимому, к немцам, которые в 1870, 1914 и 1939 годах начинают чрезвычайно точно спланированные войны, не имевшие никакой другой цели, кроме окончательного завоевания всего мира. Сегодня подобные тенденции, хотя и не обязательно с использованием военных средств, проявляются, надо полагать, у Соединенных Штатов и России.
Очевидно, когда некоторое соединение влияний достигает максимума, импульс доминирования, временно выраженный в том или ином народе, достигает взрывной высоты тона. Невероятная экспансия греков во главе с Александром в 332–326 годах до нашей эры, татар во главе с Чингисханом в 1215–1223 годах, испанцев в Мексике во главе с Кортесом в 1520–1525, французов в Европе во главе с Наполеоном в 1805–1812, немцев во главе с Гитлером в 1938–1943 и японцев в Азии в те же годы – яркие тому примеры. Это случаи доминирования средствами войны. Но этот импульс не обязательно связан с войной: коммерческая экспансия венецианцев в XIV веке и голландцев в XVII выражают, хотя и менее драматично, ту же неудержимую силу.
Такие авантюры совершенно необъяснимы какими-либо логическими причинами, а в некоторых случаях – как с испанцами, когда 400 человек за два года завоевывают огромную империю – они кажутся граничащими с чудом. Временами побуждение к доминированию, усиленное некоторыми космическими циклами, а также расовыми типами завоевателя и завоевываемого, становится непреодолимым.
Эта сказочная легкость некоторых завоеваний, очевидно являющаяся результатом космических условий, естественно придает людям, скользящим на гребне этой волны – Александрам, Наполеонам и Гитлерам – облик либо богов, либо демонов. И такие вожди могут на самом деле быть весьма благородными, очень безнравственными или таковыми не являться. Существуют примеры мировых завоевателей всех видов. Но во всех случаях очень важно понять, что они не делают того, что кажется, что они делают. Фактически они не делают ничего. Все совершают планетные циклы – возможно, цикл Сатурна больше прочих. Завоеватели – это просто люди, которые имеют некую природную способность к риторике или стратегии, которые неким удивительным образом выражают собой характер своего народа и наделены совершенно особым чувством времени – или, как обычно говорят, «чувством истории». Они слышат влияние планет через настроение народа.
Этот «цикл доминирования» является одним из аспектов усиления и ослабления влияния Сатурна на переднюю долю гипофиза у миллионов людей. Но он представляет только одну сторону работы этого органа, ибо, как мы видели ранее, передняя доля гипофиза – это железа, которая при напряженной работе дает способность синтетической мысли, то есть согласования знаний, воспринятых прочими функциями, и, как следствие, совершения открытий и изобретений. Поскольку изобретение – это прежде всего восприятие новых связей между отдельными отрывками знания, теоретического и практического, до сих пор таким способом не соединявшихся.
Поэтому можно ожидать, что максимальная фаза цикла Сатурна будет не только приносить импульс к завоеванию, но и иметь особенное влияние на человеческое знание и изобретения. И мы действительно сталкиваемся с любопытным и часто отмечавшимся фактом, что в периоды агрессивных войн науки и изобретения делают необычайные скачки вперед, со скоростью, совершенно непропорциональной их прогрессу в мирное время. Много раз обращалось внимание на революционные усовершенствования в медицине и авиации, сделанные во время первой мировой войны, и еще более революционное развитие инженерного дела, физики, электроники, бактериологии и практически каждой ветви человеческого знания во время второй мировой войны – ровно 30 лет спустя.
И наблюдение это совершенно правильно. Но тот вывод, что война стимулирует изобретение или вызывает жажду знаний, скорее всего, неверен. Первичная причина здесь – стимулирование гипофиза, завоевание же и изобретение – одинаково вторичные следствия. Эта железа является источником открытий, и было обнаружено, что изобретательность наций – выраженная хотя бы так прозаично, как в количестве выданных патентов – на самом деле варьируется вместе с 30-летним циклом, то есть в соответствии с синодическим периодом Сатурна. При этом чем больше мы понимаем данное сатурнианское влияние – с его стремлением к завоеванию, физическому и умственному, а равно и к изобретению и интеллектуальному пониманию – тем более оно представляется не только периодически повторяющимся, но также и вообще преобладающим влиянием современной эпохи.
Мы уже видели, как различные цивилизации, казалось, были основаны на преобладании или особенном развитии одной функции. И согласно нашему принципу, это то же самое, что сказать: каждая культура находится под особым влиянием одной из планет – той, которая управляет восходящей в данное время функцией.
Например, когда мы думаем о последней, культуре Ренессанса, мы сразу представляем ее пышность, демонстративность, цветистость и многосторонность. В поразительном контрасте с холодной обращенностью внутрь монастырской христианской культуры Ренессанс отличался общительностью и предприимчивостью, громадным смешением и сплавлением, стремлением охватить и примирить все стороны жизни. И это сопровождалось необычайным развитием медицины и искусства исцеления. Такие качества в человеке мы назвали бы юпитерианскими и ассоциировали их с напряженной работой задней доли гипофиза. Ренессанс, осмелимся сказать, был культурой под управлением Юпитера.
Переходя к современной культуре, начальную точку которой мы пытались отыскать в главе 16, мы сразу поражаемся ее совершенно другими свойствами. Конечно, изобретения – от парового двигателя до атомной бомбы – наводнили ее добрыми и злыми дарами в невиданной в истории степени. Но думая об общем результате таковых изобретений, мы начинаем понимать, что он состоит главным образом в том, чтобы создать необычайно сильное напряжение в интеллекте человечества. Такое напряжение невозможно представить в средние века. В то время, как сегодня в отдаленных районах Мексики или Индии, крестьянин не получал никаких впечатлений из мира дальше своей долины или деревни. Вещи или рассказы из других областей не вызывали ассоциаций, не имели значения. То, что человек знал о погоде, своих соседях, урожаях, он знал очень глубоко, во всех частях самого себя. Но о далеких вещах он не имел никакого представления, и от него это и не требовалось.
Неожиданно, с появлением телеграфа, всеобщего образования и их естественного и неизбежного следствия – газет, от всех людей вдруг потребовалось не только знать о существовании Китая или Аляски, но каждый день беспокоиться о судьбе их жителей, следить за войнами, голодом и эпидемиями чумы в самых отдаленных частях Земли и вообще принимать тревоги всего мира как свои собственные. Еще позже пришли радио и телевидение и окончательно доказали, что те, кому до сих пор удавалось избегать такой ответственности, впредь этого делать не сумеют.
Помимо появления интеллектуального давления настоящего, от людей потребовалось знать и волноваться о войнах и революциях далекого прошлого, о падении древних цивилизаций, о разрушении далеких звезд и даже о судьбе Вселенной.
Все это превратилось в вопросы, занимающие умы людей. Более того, теперь все люди не только должны покорять жару и холод, почву, пищу и растительность, как они делали это на протяжении всей истории, но в дополнение к этому им требуется покорять необычайно сложные машины, имея дело с силами, о существовании которых их прадеды даже не подозревали. От них потребовалось все эти машины, все эти чужие страны, всю историю, всю Вселенную – пусть самым элементарным образом – понять. Огромное и совершенно новое напряжение – или огромное и совершенно новое стимулирование – очевидно начало испытывать на себе интеллектуальное понимание человечества в целом. Если в прежние эпохи отдыха не знали мышцы людей, теперь не знают отдыха их умы. И главным средоточием всей этой стимуляции в каждом отдельном человеке является передняя доля гипофиза. Таким образом, можно с полным основанием сказать, что современная культура – это культура под управлением Сатурна.
