Обретя некоторую интенсивность и энергетичность внимания, осознания, тела сновидения, они вовлекаются в «практическую магию» и забывают об изначальном намерении толтекского Пути. Дальнейшее усиление осознания начинает казаться упражнением, которое можно оставить «на потом».
Это — ловушка сновидения. Зачем просыпаться? «Светоносные» опыты превращаются в самозабвенные странствия по бесконечным лабиринтам бессознательного и архетипическим пространствам «мира магов». Они затягивают в себя, гипнотизируют. Вместо перехода на новые уровни, обращения к новым энергиям и интегрирующим полям сновидец просто эксплуатирует паранормальные способности и наслаждается странными играми собственного воображения.
Другая ловушка сновидения, омрачающая опыт, — это погруженность в безмолвное знание о сокровенном смысле человека и универсума. Безмолвного знания не избежать. Оно накатывает могучими волнами и всегда открывает нечто величественное, вызывающее желание склониться и «вдыхать воздух Истины». Это естественная реакция на открывшуюся энергетическому телу Бесконечность.
И здесь возникает сильное искушение назвать безмолвное знание, транслировать его через язык в виде формулы Откровения. Формула становится Истиной, Законом, Догмой. Как только это происходит, дальнейшее познание становится невозможным.
Важно понимать, что в нагуализме нет «Откровения».
«Откровение» — это когда Высшая Сила по Своей воле что-то открывает человеку. И если дон Хуан употреблял слово дух, использовал выражения вроде «таково было решение духа», то это — язык метафоры. Контакт с духом — это резонанс с глубинной частью самого себя, это чувство безмолвного знания Бытия, а не общение с какой-то сущностью, большей, чем человек.
Чтобы извлечь из опыта подлинное, «светоносное» Знание, нагуа-лизм стремится смотреть на всякое описание мира снаружи. Это не значит, что искатель должен встать на позицию какой-то непривычной системы или вероучения. «Снаружи» — это из позиции я не знаю, которую еще называют «сократической». Иными словами, вы не становитесь ни на какую позицию, не отождествляете себя ни с какой картиной мира, но в равной степени все подвергаете сомнению.
Все поля опыта равны перед аппаратом нашего исследования, все модели и гипотезы — только материал, сослагательное наклонение. Этим методом пользуется наука, благодаря ему возможен переход из одной парадигмы в другую. Только так мы можем принести свет — реально расширить свой мир и свое сознание.
Это путь трезвомыслящего сновидца. Он не уносится в мир грез, беспочвенных надежд и упований. Напротив, сновидящий превращает мир сновидения в актуальную реальность, где нет метафизических истин, где опыт так же относителен, а критическое мышление так же необходимо. Мир сновидения безупречного воина — это энергетическое поле, где происходит Жизнь, бесконечное познание и Трансформация. Это обретение Реальности.
Алексей Ксендзюк
октябрь 2004 г.
Об «объемном сознании» как эффекте определенных психотехнических процедур см. в работе О. Г. Бахтиярова «Деконцентрация». — К.: Ника-Центр, 2002.
А. Н. Кондратьев. Журнал анестезиологии и реаниматологии. — № 10, 1999.
См. Ш. С. Ташаев, Р. Ш. Аджиев. Заметки к освоению опыта надличностных уровней переживаний, возникающих в виде «базовых перинатальных матриц» по классификации С. Грофа. — Институт Психотерапии и Трансперсональной Психологии, Санкт-Петербург. Ссылаясь на эти данные, авторы пишут: «Иными словами, вопрос не в способе и «качестве» анестезии во время дачи наркоза или в физиологическом состоянии человека в какой-то конкретный момент времени (сон, различные уровни бодрствования и даже клиническая смерть), а в отсутствии или недостаточности ретранслирующих это сознание «устройств». Возможно, поэтому в современной медицине нашел широкое практическое применение метод биологической обратной связи, который устраняет недостаточность коммутирующих человека с сознанием устройств техническими средствами. Таким образом, ортодоксальный подход к вопросу о взаимоотношении Человека и Сознания, то есть рассмотрении сознания как «реализации-функции» какой-либо части тела Человека не имеет решения».
Любопытно, что для серединной позиции также есть аналогия в квантовом мышлении о Реальности. Это напоминает «волну вероятности» В. Гейзенберга. «Они [атомы и субатомные частицы. — А. К.] образуют мир потенций или возможностей, а не мир вещей и фактов. Волна вероятности… означает тенденцию… Оно [понятие о волне вероятности. — А. К.} вводит нечто, стоящее посередине между идеей события и действительным событием, странный вид физической реальности как раз посередине между возможностью и действительностью». (Подробнее см. W. Heisenberg. The Physicist's Conception of Nature. N. Y., 1958, а также В. Гейзенберг. «Физика и философия» в русском переводе.)
Hameroff, S. R. amd Roger Penrose. Orchestrated Reduction of Quantum Coherence in Brain Microtubules: A Model for Consciousness. In S. Hameroff, A. Kaszniak, and A. Scott (Eds.), Towards a Science of Consciousness: The First Tucson Discussions and Debates. — Cambridge, MA: MIT Press. — p. 115. А также:
Hameroff, S. R. Quantum Coherence in Microtubules, a Neural Basis for Emergent Consciousness? — Journal of Consciousness Studies, 1994. — 1 (1), 91.
Если какие-то моменты в этом алгоритме вам неясны, см. А. Ксендзюк. Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания. К.: София, 2004. Там вы найдете разъяснение терминов и описание псхических механизмов, лежащих в основе практики безупречности и сталкинга.
О. Г. Бахтияров. Деконцентрация. — К.: Ника-Центр, 2002. — С. 9.
Если исключить аутогенность состояния (что является техническим преимуществом процедуры), то мы находим здесь сходство с т. н. алертным гипнозом, который, по мнению О. Г. Бахтиярова, включает в себя объемную деконцентрацию внимания — расширение поля внимания, в котором объекты, процессы и явления вовлекаются в перцептивную среду со всей совокупностью их пространственных и локально-детерминативных связей. «Пациентам даются команды на фоне интенсивной физической работы усиливать свое включение в окружающую среду, формировать состояние повышенной активности и бдительности. По нашему мнению, ключевым моментом установления суггестивного контроля здесь становится формирование объемной деконцентрации внимания, при которой введение новых элементов, в частности суггестивных команд, становится частью перцептивной картины и не выделяется в качестве отдельно фиксируемого элемента». (О. Г. Бахтияров. Деконцентрация. с. 35–36.) А также: «Как правило, наблюдается скачкообразное повышение тонуса и возникает переживание интенсивного включения в окружающую среду. В этом состоянии сохраняется возможность перемещения в пространстве без разрушения дКВ (деконцентрации внимания)». (Там же, с. 19.)
Здесь уместно вспомнить слова самого Налимова:«… в современной физике материальный мир рассматривается как проявление потенциальности, заложенной в физическом вакууме. Точно так же в нашей модели семантический мир рассматривается как проявление потенциальности, заложенной в вакууме семантическом». И далее: «Как физический вакуум, так и вакуум семантический — это отнюдь не пустые пространства, а скорее колыбели Миров, проявляющиеся в одном случае в виде элементарных частиц, в другом — в виде семантических текстов». (В поисках иных смыслов. — М., 1993.)
Пространственная идея (здесь «непосредственная близость») является тональным отражением некоторых элементов перцептивной сборки, которые охватывают пересекающиеся зоны и активизируют этим поля двух тел (физического и сновидческого) с равной интенсивностью. На самом деле никакого расстояния здесь не существует, как и привычного нам пространства.
Ассоциации тоналя, касающиеся формы тела, имеют свой источник в бессознательных и довольно древних идеях. Открытие второго тела напрямую связано с концепцией метаморфозы, превращения. Так что не удивляйтесь, если в этом состоянии обнаружите у своего сновидческого тела крылья, хвост или клюв. Это еще далеко не оборотничество, а лишь реанимация первобытных мифологем.
Органические повреждения мозговой ткани (биофизического субстрата) сами по себе не смещают точку сборки. Я имею в виду иной механизм: нарушения нейронных связей, их реорганизация ведет к изменению условий, в которых осуществляется привычная сборка перцептивных сигналов. Иными словами, мы наблюдаем некоторую разновидность перцептивного и когнитивного диссонанса. Психоактивные вещества вызывают такие диссонансы, влияя на распределение перцептивно-энергетических полей в нейронном поле через химическое давление на него. Психотехники добиваются того же, используя энергетический потенциал произвольного внимания. Травмированный, поврежденный мозг производит разнообразные диссонансы за счет изменений в клеточной организации и вынужденной перестройки синаптических связей. Во всех случаях это лишь предпосылки. Когда сила диссонанса настолько велика, что тональные механизмы не могут ее компенсировать или адаптировать, сдвиг точки сборки становится неизбежной реакцией.
