плод принести, се же глаголется житие имети добродетельно. Аще же убо един высок ответ веры кто имать несохранения же ради, ни соблюдения заповедей, яже во Христа плод приносите – мертва бывает лоз; вера бо без дел мертва есть [209]; всзяк же верен о Христе убо мнеся якоже верует всяка бо веща лоза яже о Мне, аще не принесет плода, вземлет ю Отец и, извержет [210] и, кроме сыновня общения, полагает, [Л. 119 об.] плод же приносящую очищает, зде же навыкай яко любо и зело добродетелен есть, кто от Бога помощи требует, а бесплодно ни в винограде быти может, плодно яже съделает Отец, и не токмо может быти в виногради, но рече Господь: в Мне пребудете, и Аз в вас [211], якоже лоза не может плода приносити о себе, аще не пребудет в винограде, тако и вы, аще во Мне пребудете, Аз есмь лоза, вы же рождие, и иже будет во Мне в нем, и той сотво[Л. 120]рит плод мног, яко без Мене не может творити ничтоже [212]. Сия бо рече Христос, хотя проводити нам еже от Него данная власть и живот, угожающи Ему, к животу действо благодати духовныя невидимо действуют, яко слепии видят, хромии ходят, недужни исцелевахуся. И сия внимаше и ина немала разумевашеся от него да не медленна длъгости наложит, но скоро по совету Богом дарныя (!) ему паству чадо Божественыя благодати [Л. 120 об.] святаго собора Великыя Русии радостно слово посылаше писания к сыну своего смиреньства архиепископу Феодосию Великаго Новаграда и Пскова престол держаше тогда. И яко да и се устроить по достоянию веры святыя почести гроб, в нем же тело святаго Иякова разумевати же и чюдесы являющихся от него, такоже и день мощем его принесения память имяни его на всяк год почитати и всему священному собору песново [Л. 121] схваляти у гроба святаго и съвершати Божественую литиргию (!) и прочее, якоже соборная Церковь прият обычай дръжания, тако да празднуют. И якоже дойде писания слово превеликаго пастыря к сыну его смирения и въскоре повеленная совершишася и уставишася день тъи октября 25 день на память святаго апостола Иякова брата Божия по плоти. Лету же тогда сущу 7053 [1545] в царство благочестиваго царя Ивана Васильевича, государя и [Л. 121 об.] Великаго князя всея Русии. И больма [213] нача место прославлятися чюдес ради точения святаго» [214].
3. Письменное наследие Митрополита Московского Макария
Сохранившееся письменное наследие
Письменное наследие святителя Макария до сих пор в должной степени не изучено и не собрано. Его поучения и грамоты рассеяны в различных рукописях и изданиях. В основном письменное наследие Митрополита Макария было опубликовано в различных дореволюционных изданиях. Перечень его произведений приводится в трудах Н. Лебедева и К. Заусцинского [215]. А. Зимин сделал уточнения в определении хронологии документов Святителя и указал их рукописные источники [216].
Здесь предпринимается попытка дать некоторую оценку его трудам. Под наследием подразумевается не только то, что вышло из-под пера самого святителя Макария, но и те документы, которые были ему адресованы. Расположенные в хронологическом порядке, они в своей совокупности дают нам более полное представление о жизни и деятельности знаменитого Первоиерарха Русской Церкви XVI века.
Современники, как правило, дают восторженные отзывы о дарованиях Святителя. Летопись следующим образом описывает усилия Новгородского владыки по введению общежития в монастырях епархии. Собрав настоятелей, архиепископ Макарий «…нача их учити, яко от Живоначалныя Троица от вышняя Премудрости научением, еже им устрояти общее житие, якоже и прежний богоноснии отци написаша. Игумени же, слышавше, приимше добрый совет боголюбиваго архиепископа Макария, тихаго дателя, егоже любит Бог, и оттоле начата устрояти общежители» [217]. Посвятив настоятеля Спасо-Хутынского монастыря архимандрита Феодосия, Святитель поучает его «доволно о духовных, еже пребывати в посте и в бдениех и во всяких добродетелех, и попечение имети о своем спасеном стаде» [218]. Во время мора во Пскове Святитель совершает молебны об избавлении от бедствия, «поучая игумены и священники» [219]. Затем, когда мор появился уже в самом Новгороде, «архиепископ Макарей нача учити игумены и священники и всех людей о покаянии» [220]. Построив в связи с возникшим бедствием обыденный храм, Святитель после литургии «поучив игумены и священники и весь народ, еже пребывати в посте и в молитвах и во всяких добродетелех, и отпусти их» [221]. Архимандрит Хутынского монастыря Феодосий, ранее посвященный святителем Макарием, писал своему архипастырю: «Мне грешному всячески желательно, и желательнейше мне есть сие, еже близ быти тебе, и видети великаго пастыря в храме Святыя Софеа Премудрости Божиа на своем престоле сидяща, и учениа медоточнаго реки изливающа, и напаяюща душа, может бо святый владыко Господи, еже токмо видети тя, злонравную ми душа увещати во благонравие преложитися и во умиление прийти» [222]. Приведенные свидетельства показывают неустанные труды святителя Макария в деле просвещения и назидания своей паствы словом Божиим.
Как новгородцы, так и современники москвичи единодушны в своих отзывах о Митрополите Макарии. Автор Жития святителя Ионы в составе Степенной книги пишет о святителе Макарии, обращаясь к Богу: «…и учительства Божия проповеди исполнити поспеши ему» [223]. Другой автор говорит о Святителе: «…ереем нелестный великий учителю» [224].
Однако вопрос оценки литературно-богословского наследия главы Русской Церкви середины XVI века в научной литературе неоднозначен. Историк Митрополит Макарий (Булгаков; † 1882) так характеризует Святителя, соименного себе: «Митрополиту Макарию, по праву, должно принадлежать одно из самых почетных мест в истории нашей древней духовной словесности. Это право он приобрел не столько своими сочинениями, и немногочисленными, и не представляющими ничего особенного в ряду других тогдашних сочинений, сколько тем, что потрудился собрать воедино, по возможности, все памятники нашей прежней письменности» [225]. Он же излагает содержание нескольких грамот и посланий Первосвятителя. Н. Лебедев пишет о Митрополите Макарии: «В литературном отношении его занимала не современная действительность, а русская старина. У него было стремление не наводнять общество новыми книгами, а собрать и распространить уже имеющиеся… Вследствие этого самостоятельная литературная производительность Макария и необширна, и ничем не замечательна» [226]. Интересна оценка, данная К. Заусцинским: «Вообще, простой и естественный способ выражения выгодно отличает Макария от других современных ему ораторов, у которых часто можно встретить один только набор слов и трескучих фраз без всякого смысла. Неудивительно, что, по свидетельству летописца, все слушатели Макария удивлялись
