Поэтому неудивительно, что, стремясь защитить священные каноны ортодоксальных позиций, многие ученые продолжают относиться ко всем сообщениям о наблюдениях и контактах с вызывающим зевоту подходом "этого не может быть, потому что не может быть никогда". Среди одиозных "отрицателей" такого типа можно назвать Д. Мензела [156], Ю. Платова [181; 182], В. Мигу-лина и многих других. У них на все вопросы заранее готов ответ и в лучшем случае все сводится к массовым галлюцинациям, метеорам, различным метеорологическим и геофизическим явлениям и т.д. В худшем же случае очевидцев НЛО в совсем недалеком прошлом записывали в разряд психически нездоровых. К соответствующим наиболее радикальным "комментаторам" можно отнести московскую журналистку А. Вельскую, написавшую в свое время в "Литературной газете": "Как правило, летающие тарелки чудятся психически "сдвинутым" людям, так же как и привидения, духи, потусторонние чудеса" [186, с. 8].
Столь убогие и непрофессиональные выводы еще были бы понятны, если бы речь шла о единичных случаях и отсутствии убедительных материальных доказательств. Однако статистика свидетельствует о том, что на протяжении жизни около 5% землян становятся свидетелями явлений уфологического характера, которые не могут быть объяснены известными причинами. Для этих пяти процентов населения вопрос о том, существуют ли НЛО, решен раз и навсегда. Еще с юности, дважды увидев НЛО своими собственными глазами, не сомневается в их существовании и автор книги. А вот для остальных 95% землян, не обладающих опытом очевидцев (иначе говоря, знанием), все упирается в дилеммы "верю / не верю" и "в своем уме / не в своем уме". При этом важную роль играет общественное мнение и позиция научного мира. Позиция же эта зачастую совершенно двусмысленна и необъективна. Наличие доказательств оспаривается с упорством, граничащим с упрямством. Материалы всевозможных экспертиз и расследований и экспертные заключения нередко попросту игнорируются. Если наблюдателей очередного события мало, всё стараются списать на групповые галлюцинации и расстройства психики.
Новые воззрения и знания проходят три стадии. Первая: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Вторая: в этом что-то есть. Третья: это знает каждый. Приведем аналогию. Очень немногие люди на Земле лично бывали на о. Пасхи и лично убедились в существовании его знаменитых статуй. Скорее всего, таких людей намного меньше 5% общего народонаселения. Однако для того, чтобы в существование острова и его колоссов поверили все, оказалось достаточным опубликовать несколько фотоснимков и книг (на фоне благожелательного общественно-научного мнения). Следовательно, знания очень немногих очевидцев могут без труда рассеять сомнения большинства, и в отношении острова Пасхи давно применима классификация "это знает каждый".
Однако если появляются многие тысячи очевидцев, предъявляющие фото-, кино- и видео доказательства существования феномена НЛО, их наблюдения и знания (в условиях остро негативного научного мнения) подвергаются осмеянию или игнорированию ("этого не может быть, потому что не может быть никогда"). В то же время показания всех этих же очевидцев, если бы они выступали как свидетели по какому-то уголовному делу, были бы скрупулезно подшиты к соответствующим томам и послужили бы основанием для вынесения судебного приговора. Дело тут, думается, прежде всего, в страхе перед явлением, которое не может быть объяснено в рамках официально существующих научных дисциплин, и в несомненной засекреченности информации по этой тематике.
Конечно, наряду с сугубо нигилистским и высокомерным отношением имеются и иные подходы к объяснению рассматриваемого явления. Существует, например, категория "осторожных" исследователей, не говорящих ни четкого "да", ни внятного "нет", к числу которых можно отнести П. Бруксмита [328], Ю. Фомина [226] и некоторых других. Позицию таких авторов можно отнести к стадии "в этом что-то есть".
Некоторые известные авторы-психологи склонны рассматривать сам феномен не в физической, а в идеалистической плоскости, как явление чисто психологического характера (К. Юнг [389], С. Гроф [87, с. 124—126] и другие). Безусловно, в этих работах есть интересные и оригинальные идеи, но, к сожалению, в этих трудах полностью игнорируются имеющиеся объективные свидетельства и критерии, в том числе и физические.
О том, что мы сейчас переживаем вторую стадию, говорит и то, что в 1990-х годах о НЛО, как о непознанном явлении всей обозримой истории человечества, начали упоминать учебники астрономии и природоведения. Появились даже вузовские курсы по теме аномальных явлений. В настоящее время на темы уфологического содержания можно писать научные диссертации. Конечно же, эта тенденция в принципе может внести свой положительный вклад в формирование мировоззренческой базы будущих поколений и со временем может привести к качественному изменению официальной точки зрения на проблему НЛО.
Для ознакомления с некоторыми сугубо документальными данными и показаниями очевидцев автор посоветовал бы прочесть книги Г. Колчина [122, 123], А. Хайнека [380], Б. Шуринова [254] и Ф. Корсо [340]. В комплексе они дают достаточно полную научно-феноменологическую картину явления и описывают существующие методики дезинформации населения и исследователей НЛО. В них также выдвигается ряд любопытных гипотез, пытающихся объяснить тайну НЛО. Анализ их выходит за рамки данной работы, поэтому интересующиеся могут ознакомиться с ними самостоятельно. Что же касается первичного материала и доказательств, то их уже давно накоплено столько, что у любого человека, ознакомившегося с ними, поводов для сомнений не останется.
Вместе с тем с сожалением приходится констатировать, что на сегодняшний день ни одна аналитическая работа по теме уфологии не предлагает полномасштабной теории феномена НЛО. Мы как бы видим множество отдельных кусочков мозаики по-отдель-ности, но не видим самой "картинки". Между тем прорыв именно в этом направлении сулит наибольшие перспективы. Повторюсь: не перечисление бесчисленных феноменологических подробностей и формулирование целей и задач какой-то (одной из множества) ВЦ, а изложение целостной картины мироздания, объединяющей весь комплекс уфологических и парапсихологических явлений, вопросы духовности и смысла жизни, экологию и множество сопряженных с ними дисциплин. Появление подобной модели помогло бы ликвидировать психологический барьер, существующий в отношении уфологии у многих ортодоксальных ученых.
По мнению автора, успешным для создания такой модели мог бы оказаться глубокий анализ накопленного и нового материала по теме измененных состояний сознания, включая виртуальные технологии и метод ДВ (дистанционного восприятия или remote viewing). Под дистанционным восприятием понимается способ сверхчувственного приема информации о некоем объекте, субъекте или явлении, удаленном от оператора в пространстве и/или во времени.
Существует несколько разных методик (так называемых "протоколов") сеансов ДВ, однако характерной деталью чаще всего является отсутствие первоначальной информации по данной теме (работа со "слепыми целями"). Присутствующий на сеансе помощник-гид лишь сообщает условный (как правило, цифровой) код "цели", которой может быть что и кто угодно. В ходе сеанса дальновидения оператор ДВ с помощью определенных методик погружается в измененное состояние сознания, и в идеальном случае начинает получать нужную информацию, и записывает и/или сообщает ее помощнику-гиду. При этом нечто вроде его полевого двойника оказывается в требуемом месте либо "подключается" к некоему "банку данных".
В годы холодной войны метод дистанционной перцепции и ясновидения порой активно и небезуспешно применялся для получения разведданных об особо засекреченных объектах и субъектах. В 1995 году, пытаясь погасить ажиотаж вокруг метода ДВ, руководство ЦРУ объявило, что считает этот метод неэффективным. В результате эффект оказался диаметрально противоположным. После этого строго законспирированные операторы ДВ (такие как Инго Свои, Д. Морхаус, Дж. Макмонигл, Э. Деймс, Э. Мэй и др.) начали давать интервью, публиковать статьи и книги по данной теме и даже открывать курсы по подготовке онераторов.
