«Не волнуйся, сын. Дольше проживешь».
Было уже далеко за полдень, когда они достигли холма, возвышающегося над городом. Долго они стояли там, глядя вниз, не произнося ни слова…
Затем сын нарушил молчание: «Теперь я понимаю, о чем ты говорил, отец».
Они повернули прочь от того жуткого места, которое до восьми часов утра было городом Хиросимой.
Вскоре после взрыва той первой атомной бомбы Боб Рипли начал вести радиопередачи из Хиросимы. Я помню, как он говорил: «Я стою на том месте, где начался конец света».
Время иссякает. Мы проживаем свои дни под тиканье всемирного часового взрывателя. Наше поколение живет и состарилось в атмосфере напряженности, граничащей с истерией. Способность человечества выдержать эту напряженность достигла критической отметки.
Мы допустили, чтобы нас загнали в противоестественные и опасные условия существования. Мы изо всех сил стараемся не пропустить ни одного поворота вращающейся двери. Мы втиснули свои жизни в высокоскоростные капсулы. Мы расплачиваемся за это ужасной ценой. И это сказывается на наших семьях.
Разве можно жить в этом мире спокойно и невозмутимо? Сколько лет мы еще выдержим? Найдем ли мы в себе физические и духовные силы, чтобы приспособиться к напряженности и стрессам современной жизни? Мы живем в расколотом мире. Как можно сохранить целостность личности в распадающемся мире? Можно ли оставаться спокойным, когда идет ливень и гремит гром? Как справиться с душевными переживаниями, недугами, семейными неурядицами?
В далеком 1925 году студент-медик Пражского университета, с энтузиазмом изучавший искусство врачевания, обратил внимание на одно обстоятельство, которое было замечено и многими другими врачами: некоторые симптомы одинаково присущи значительному числу заболеваний, поэтому они не являются решающими при постановке диагноза. Например, тот факт, что пациент испытывает некоторое недомогание, слегка повышенную температуру, потерял аппетит и ощущает спорадические приступы боли, едва ли позволит врачу точно определить, какое это заболевание.
Молодой Ганс Селье недоумевал, почему с незапамятных времен возникновения медицины врачи уделяют столько внимания специфическим симптомам отдельных болезней и никогда не прилагали усилий для осмысления причин возникновения болезненного состояния? Но он был еще слишком неопытен в медицине, чтобы осознать, каким смехотворным показался бы его вопрос старшим коллегам, если бы он нашел в себе смелость задать его.
Что заставляет человека болеть — не пневмонией, скарлатиной или корью, — а вообще болеть?
Почему бы не применить с целью решения этой проблемы методы и инструментарий научного исследования?
Этот вопрос молодого ищущего ума положил начало продолжавшимся в течение всей его жизни исследованиям, которые внесли неоценимый вклад в понимание человечеством природы стресса.
Стресс, как вы знаете, — не что иное, как следствие жизненных передряг. Это то, к чему приводит нас суета обыденной жизни. Стресс не обязательно вызывается какой-то большой проблемой, внезапно свалившейся на человека. Его может вызвать обычный переход улицы среди движущегося транспорта, чтение при недостаточном освещении, плач ребенка, нескончаемое однообразие повседневных событий и даже большая радость.
В наше время невозможно полностью избежать стресса. Но вполне возможно — и крайне важно — выработать к нему отношение, укрепляющее защитные силы организма, способные противостоять стрессу. Современная медицина располагает сведениями, что многие заболевания вызваны главным образом реакцией организма на стресс, а не микробами, ядами или иными внешними факторами.
Одним из наиболее ценных открытий д-ра Селье, которое наводит на серьезные размышления, явилось указание на то, что каждый человек вступает в жизнь, имея определенный резерв жизненной энергии. Когда эта энергия иссякает, она не может быть возмещена. Это напоминает вклад в банке, который может быть исчерпан изъятиями, но не может быть пополнен новыми вкладами.
Многие люди, расходуя свою жизненную энергию, восстанавливают ее из лежащих на поверхности запасов, ошибочно полагая, что, отдохнув, они возместили утраченное. В действительности каждое заимствование жизненной энергии из более глубоко залегающих резервов оставляет свои следы. Защитные силы истончаются.
Ни организм, ни мозг не способны выдерживать чрезмерную однообразную нагрузку. Тысячи людей оказываются в психиатрических лечебницах из-за того, что деятельность рассудка у них нарушается. Одни и те же мысли, одни и те же проблемы, одни и те же страхи и разочарования оставляли в их мозгу все более глубокий след, пока не привели к его полному расстройству. Рассудок в состоянии справиться со множеством разнообразных проблем, но только не с одной и той же, причем бесконечно повторяющейся.
Человеческий мозг — это, можно сказать, самый сложный компьютер из когда-либо изобретенных в этом мире. Но он слишком хрупок, чтобы выдержать перегрузку, вызванную постоянной однообразной долбежкой.
А в перегруженном мозгу, как и в перегруженной электрической цепи, могут сгореть предохранители. За пределами определенного уровня выносливости разум и организм отказываются служить.
Вы начинаете понимать, что происходит в некоторых семейных отношениях?
В одном из московских исследовательских институтов ученые, проводя опыты с овцами, обнаружили, что ряд ежедневных неприятных моментов, многократно повторяющихся, со временем превращает овцу в блеющее, нервное животное и может в конечном счете привести к смерти.
Позвольте снова напомнить вам слова д-ра Джона Шиндлера: «В большинстве случаев болезни, вызванные неполадками в эмоциональной сфере, являются результатом монотонного «капанья»… «капанья» неприятных эмоций, ежедневного потока забот, страхов, разочарований и неосуществленных желаний».
Как мы реагируем на стресс, ставший уже привычным в результате долгого повторения? Это вопрос.
Помните отца и сына, которые держали путь в Хиросиму? В этом простом рассказе мы обнаруживаем замечательные сопоставления, которые помогут нам понять, как относиться к стрессу.
Итак, два человека, два различных типа в одинаковых обстоятельствах, направились в Хиросиму. Они жили в одном мире, в одном доме, в условиях, которых не могли изменить. Но их психическая, ментальная и духовная реакция была противоположной.
Оба были физически здоровы. Оба работали на открытом воздухе. Но отец научился расслабляться; он понимал, как надо сочетать работу и отдых. А сын этому не научился.
Противоположны были они по взглядам и складу ума. У каждого была своя система ценностей. Отец, умудренный опытом, доверял Богу, сын же позволил эгоизму и честолюбию управлять его жизнью.
Помните остановку в пути, когда отец навестил своего брата? По представлениям сына, в жизни нет времени на семью и друзей, главное — идти дальше. Но сколько людей потеряли семью, жену, детей, отняв их у себя, общества и Бога. И только потому, что они были слишком заняты!
А опрокинувшаяся телега? Какой контраст между отцом и сыном, между самоотверженностью и эгоизмом! Как важно понять, насколько разрушителен эгоизм. Как важно понять, что именно участие спасительно!
Послушайте, что говорит Господь устами древнего пророка: «Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, — одень его…» (Ис. 58:6, 7).
А теперь обратите внимание на стих 8: «Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет».
Потрясающее обетование! Невероятное обещание! Много людей обрели здоровье, заботясь о других. Ничто не обладает таким исцеляющим воздействием, как открывшийся в душе источник самоотверженности.
Вспомним эпизод, в котором выясняется отношение отца и сына к природе. У них абсолютно разные системы ценностей. Отец постиг мудрость, что красота природы, отвлекая от тягот существования, действует на нас благотворно. А сын был рабом своей убогой жизненной философии.
