познакомиться еще ранее. Из летописных сообщений можно предположить, когда это могло произойти. В 1513 году «июня в 14 день поиде князь Велики Василей Иванович всеа Русии с Москвы в Боровск, а из Боровска поиде князь Велики к Смоленску» [133]. В 1523 году Боровский инок назначается настоятелем Лужецкого монастыря в Можайске, опорном пункте борьбы с Литвой. А два года спустя «ездил князь Велики Василей с Великою княгинею в объезд на Волок и в Можаеск» [134].
Несомненно, по прибытии в Лужецкий монастырь новый его настоятель архимандрит Макарий был торжественно встречен братией обители [135]. С этого времени начался непродолжительный в его биографии можайский период. С именем архимандрита Макария исследователи связывают построение соборного храма в Лужецком монастыре. Так, А. Зимин пишет следующее: «Под Можайском, куда часто ездил Василий III “ на потеку”, архимандритом Лужецкого монастыря Макарием (будущим Митрополитом) был выстроен каменный храм по канонам московской архитектурной школы» [136]. Подобно этому и высказывание Б. Карлова: «В годы строительства Рождественского храма настоятелем монастыря был Макарий, будущий крупнейший политический и церковный деятель Руси, Московский Митрополит» [137]. Однако данные сообщения основаны на убеждении в том, что архимандрит Макарий был настоятелем обители с 1506 года. А поскольку он прожил здесь, как теперь выяснилось, только три года, то подобные соображения не являются бесспорными и требуют конкретных исторических подтверждений. Наряду с вышеприведенным мнением существует, впрочем, и другое: «Каменное строительство в монастыре началось в первой половине XVI в., очевидно, на денежный вклад, сделанный между 1526 и 1542 гг. Новгородским архиепископом Макарием – бывшим архимандритом Лужецкого монастыря. В это время были сооружены существующий собор и трапезная, впервые в документах упоминаемая в 1547 г. Ктиторство этого крупного церковного деятеля, будущего Митрополита Московского, косвенно подтверждается устройством в соборе придела Макария Египетского, патрона вкладчика» [138].
Архимандрит Дионисий (Виноградов) в конце XIX века отмечал, что архимандрит Макарий, будучи настоятелем, устроил в соборе придел во имя преподобного Макария. «Вероятно, усердием сего Макария, – писал он, – явилось существование при соборной церкви придела во имя преподобного Макария Египетского, существовавшего до начала XVII века: поводом к сей догадке служит то обстоятельство, что Макарий архимандрит имел сие имя в честь Макария Египетского, как видно из записей Вкладной книги» [139].
Подводя итог различным высказываниям по данному вопросу и учитывая, что в последние годы пребывания инока Макария в Пафнутиевом монастыре там велись строительные работы, а его святительская деятельность в Новгороде и Пскове также отмечена особой активностью в области строительства, можно предполагать, что Митрополит Макарий имел отношение к возведению собора в Лужецком монастыре. Однако следует повторить, что отсутствие прямых исторических свидетельств времени его настоятельства не позволяет считать этот факт бесспорным.
Ко времени пребывания в монастыре архимандрита Макария относится начало ведения здесь Вкладной книги [140] и установление соборного поминовения почившей братии обители: «В 15 день генваря ежегодно творить поминовение “о всех настоятелях и братиях сего монастыря преставльшихся”» [141].
Более того, основываясь на представлении о двадцатилетием периоде настоятельства Святителя в монастыре, архимандрит Дионисий высказывает следующее предположение: «Да и самый капитальный труд его – составление Четьих Миней, – вероятно, начался в Лужецком, по крайней мере, должно быть, здесь созрел у Макария план его, а на епископской кафедре он мог сей план привести к исполнению – при умножении средств материальных у Макария и при возможности привлечь к тому труду большое количество оригиналов» [142]. По данным более позднего времени в Лужецком монастыре в период настоятельства архимандрита Макария было 75 человек братии [143]. Преемником Святителя стал архимандрит Феодосий.
Согласно грамоте, данной монастырю Великим Московским князем Василием III в 1506 году, во владении Лужецкой обители были: слобода на реке Москве, «да слободка за рекою Москвою, да слободка на Всполье, да что их села и деревни в Можайском уезде в Ужецком стану, село Костентиновское, да сельцо Григорьевское с деревнями, да в Зарецком стану сельца на Мелком броду с деревнями, да в волости в Подрелье село Мышкино с деревнями и с починки, да в Калужском уезде в Городцком стану сельцо у Юрия святаго, да в Можайском же уезде в Зарецком стану… деревня Румянцева» [144].
Можайская страница биографии святителя Макария может быть дополнена рядом косвенных данных. Как настоятель обители архимандрит Макарий, несомненно, совершал монашеские постриги в Лужецком монастыре. И хотя число и имена пострижеников нам неизвестны, но примечателен тот факт, что, став Митрополитом, он приближает к себе некоторых иноков из Можайска. Вероятно, это и были его постриженики, а произойти это могло вскоре после митрополичьего посещения Лужецкой обители в 1544 году [145].
Настоятель Можайского Лужецкого монастыря в 1551 году архимандрит Кассиан в последующее время около десяти лет был казначеем у Митрополита Макария. Он скончался незадолго до Святителя, 28 апреля 1563 года, и был погребен в Лужецкой обители [146]. Другим митрополичьим казначеем был лужецкий старец инок Иосия [147]. В Лужецком монастыре был погребен и келейник Святителя, старец Силуан [148]. Таким образом, в XVI веке здесь сохранилась монашеская традиция, восходящая на Руси к Киево-Печерскому монастырю, по которой постриженик обители, несший послушание вне ее стен, погребался в ней после своей кончины. Наиболее известным пострижеником лужецкого архимандрита Макария был инок Гурий, ставший в 1544 году настоятелем обители [149]. Впоследствии он некоторое время был настоятелем Троице-Сергиева монастыря (1552–1554) [150], а затем в течение восьми лет святительствовал на Рязанской кафедре [151].
Лужецких пострижеников в окружении Митрополита Макария было, несомненно, больше. Будучи казначеями, писцами, ключниками и др., они разделяли вместе с Митрополитом Макарием его повседневные труды. Учитывая древнюю монашескую традицию, по которой настоятель обители являлся также духовником братии, можно предположить, что святитель Макарий нес подвиг духовничества для своих пострижеников, будучи уже в сане Митрополита. Его постриженики явились связующим звеном между Святителем и Можайским Лужецким монастырем.
Краткий период настоятельства архимандрита Макария в Можайске совпал с рядом знаменательных исторических событий того времени. В 1525 году в Москве был осужден на Соборе и сослан в Иосифо-Волоколамский монастырь преподобный Максим Грек, а его келейник Афанасий был заточен в Пафнутиево-Боровский монастырь [152]. В это же время Великий князь Московский Василий III развелся с Соломонией Сабуровой и вступил во второй брак с Еленой Глинской [153].
Настоятельство в Можайском Лужецком монастыре – самый непродолжительный период в жизни святителя Макария. Промыслом Божиим оно явилось для него подготовкой к более высокой архипастырской деятельности
