более важный, а по сути, главный вопрос — «как» и «почему»?
Но прежде, чем сосредоточиться на этих вопросах полностью, приведём еще некоторые факты, которые расширяют наше видение проблемы жизни и смерти.
Так, в различных источниках описываются случаи, когда один человек может отдать свою жизнь за другого, точнее в прямом смысле умереть за него. Это может произойти только в том случае, когда человек жертвует своей жизнью сугубо добровольно.
Один из таких случаев описан в «Сокровенном сказании», в котором описываются события времён Чингиз-хана. В источнике говорится о том, что когда сын Чингиз-хана Угэдей сильно заболел, то шаман сказал, что его можно спасти в том случае, если кто-то из его близких родных добровольно примет на себя его болезнь, которая угрожает ему смертью. На такую жертву согласился родной брат больного Толуй. Была проведена процедура. Итог этого действа — счастливый (для них, но не для Руси): смерти не потребовалось, достаточно было готовности брата отдать добровольно свою жизнь за брата была равносильна самой смерти. Так Угэдей был спасён от возможной смерти. Возможно, такой готовностью к самопожертвованию родителя был спасён не один ребёнок.
Из того, что нами уже говорилось о биополе человека, о его форме-голограмме, следует, что для выздоровления человека его биополе, его форма-голограмма должны быть выравнены, их деформации должны быть устранены. Это можно делать только с помощью энергетически-информационного воздействия. А последнее требует энергии экстрасенса или энергии любви родителя, родного брата, сестры. Не вызывает сомнения, что человек, решившийся добровольно расстаться с жизнью ради другого, является (по крайней мере в тот момент) источником такой энергии, которая необходима для восстановления биополя больного. В тех терминах, которые мы уже применяли, этот жертвующий собой человек служит своего рода донором биоэнергии. Римский писатель Светоний в своей книге «Жизнеописание двенадцати цезарей» описывает чем-то похожий эпизод о тяжёлом заболевании цезаря Калигулы. Подобный пример можно найти и в памятнике литературы Древней Руси (IX в.) Киевско-Печерском патерике, случай с князем Святошей, и у А.А. Горбовского, когда рассказывает о просьбе Серафима Саровского сестре Елене Васильевне умереть вместо тяжелобольного М.В. Мантурова, который после этого прожил ещё двадцать лет. И это всё факты, свидетелями которых являлись десятки человек.
Как происходит умирание, и что потом происходит и где с нашей душой, я писал в предыдущих книгах. Теперь — о умирании тех, кто выжил. Изучение свидетельств тех, кто пережил смерть, свидетельствует, что эти люди, после случившегося с ними, принципиально меняются. Об этом, в частности, свидетельствуют исследования Р. Моуди. Он пишет: «Посмертный опыт оказывает глубокое влияние на отношение переживших его людей к физической смерти, особенно тех из них, которые до этого не думали, что есть что-либо после смерти. В той или иной форме все эти люди высказывали одну и ту же мысль — что они не боятся смерти». В связи с этим уместно привести максиму одного из католических теологов: «Тот, кто умирает до того, как умрёт, не умрёт, умирая». Моуди пишет: «Пережитый опыт оказал на их жизнь очень тонкое умиротворяющее воздействие. Многие говорили мне, что после того, что произошло, они чувствуют, что их жизнь стала глубже и содержательнее, т. к. благодаря этому опыту они стали гораздо больше интересоваться фундаментальными философскими проблемами». Практически все, кто соприкоснулся со смертью, особо подчёркивают важность стремления в этой «новой» жизни любви к другим людям, любви глубокой и исключительной. Кроме того, многие подчёркивают важность приобретения знаний. В течение их посмертного опыта им было сообщено, что наполнение знаний продолжается даже после жизни. Один мужчина дал совет: «Неважно, в каком вы возрасте, не переставайте учиться. Я думаю, что обучение — это процесс, уходящий в вечность». И его слова являются подтверждением того, что я ранее писал о том, что после воскрешения нам придётся постигать моронтийную мудрость, учить язык нашей вселенной и всеобщий язык, и т. д.
«Никто — говорит Моуди, — из опрошенных мною людей не говорил, что выходил из этого опыта с чувством морального «очищения» или совершенства. Никто не высказывал чувства превосходства — «я святее, чем ты». По существу большинство вынесло впечатление, что они, напротив, должны ещё к чему-то стремиться, чего-то достигать. И видения поставили перед ними новые цели, новые моральные принципы и определённое указание жить в соответствии с ними, но без ощущения мгновенного спасения или непогрешимости».
Это были свидетельства наших современников. Они говорят о том, что человек, встретивший смерть, меняет своё отношение к жизни. Такая трансформация, как явствует из приведённых ранее высказываний, является положительной.
Специалисты считают, что и в некоторых обрядах христиан просматриваются отголоски того же посмертного опыта. Во время принятия Святых Тайн христиане складывают руки на груди так же, как это принято делать у покойников. Обряд крещения у христиан также можно трактовать в том же духе: тот, кого крестят, входит в водную купель, что, возможно, символизирует вхождение умершего в воды потустороннего мира, о чём часто можно услышать в языческих обрядах.
Мы уже говорили, что главным вопросом достоверности этого опыта является расшифровка тех образов, которые при этом описываются. Ясно, что в данном случае речь идёт о «подсознательном», которое лучше называть «бессознательным». В «бессознательном» каждого отдельного человека содержится информация обо всём во Вселенной: о том, что было, что есть и что будет. Эта информация как часть информационного поля Вселенной содержится в форме, которая лишена визуальных форм, конкретных образов, к которым мы привыкли здесь, на которые опирается наше сознание. Символы, содержащие информацию в «бессознательном», сменяют друг друга. И главный вопрос состоит в установлении раскодировки этих символов, перевода их на язык нашего сознания, в котором нет аналогов. Это вопрос вопросов. Поэтому, когда побывавший в загробном мире человек описывает свои видения в привычных для нас и для него образах, то это отнюдь не значит, что именно эти образы он видел в потустороннем мире. Просто символы на уровне его «бессознательного» принимают определённые конкретные образы, свойственные для нашего сознательного. Поэтому и получается замкнутый круг, который можно разорвать только в том случае, если понять, расшифровать связь между символами бессознательного и конкретными образами сознательного. Теперь понятно, почему психолог К.Г. Юнг писал о «крайней пустоте и банальности сообщений из «мира духов». Абсолютно все факты имеют смысл только в том случае, если мы постигнем эту дешифровку. В противном случае всё представляется довольно банальным, как считал Юнг.
Те, кто читал мою «Ангелологию» (обе части) и книгу
