Я попытался обобщить и проанализировать здесь в некоторых деталях исходные представления о десятой сфире в Сефер ѓа-Баѓир, что обусловлено фундаментальной важностью этого текста как самого раннего представления идей этой новой школы. Его действительное новаторство состоит в том, что Шхина более не появляется лишь в связи с миром и еврейским народом, – т.е. с сотворёнными вещами, – в связи с которыми её единственно можно было обсуждать на ранних стадиях развития этого концепта. В Баѓире, с другой стороны, мы находим первые утверждения, что изображают Шхину в обратном направлении, т.е. в связи с Богом. Образы, используемые для описания этой связи в Баѓире, появляются во всей своей изначальной свежести, были ли они заимствованы из наследия гностических спекуляций поздней античности, или они оформились в ходе творческой рефлексии анонимных еврейских богоискателей XII века о смысле образов из их собственной традиции. Но какими бы ни были их исторические истоки, прорыв нового отношения с точки зрения содержания здесь предвещается и практически происходит на наших глазах. Что самое поразительное в этом отношении, так это беззастенчивая самоуверенность, с которой эта символика появляется в этой духовной среде XII столетия, в которой этот текст должен был быть отредактирован в его сохранившейся форме.
V
Но мы до сих пор ещё не обсуждали тему, которая является существенной для нашего понимания каббалистического понятия Шхины начиная с XIII в., тему, относящуюся к решающему моменту, которая выходит за рамки того, что уже было сказано, – а именно, как роль Шхины как мифической ипостаси божественной имманентности в мире. Было не случайно то, что каббалисты называли этот феномен ба-коль («во всём»). Её женский характер отмечается с самого начала строго пассивными и воспринимающими чертами, и было не трудно сделать шаг от интеллектуального мира Баѓира к гораздо более смелым теоретическим формулировкам этого концепта. На самом деле, испанская каббала сделала такой шаг достаточно рано, определённо, не позднее 1200 года. Нигде в самом Баѓире не говорилось явно, что девять высших сфирот действуют лишь через посредничество последней сфиры, что эти могущества проявляют себя исключительно в этом посреднике, и они тем самым пронизывают чисто воспринимающую природу Шхины своими активными импульсами. Хотя эти идеи подразумеваются в некоторых обсуждаемых здесь фрагментах Баѓира, они, всё же, были сформулированы неясно. В отличие от этого, они были чётко и явно заявлены в последующей литературе, даже предшествующей Зоѓару, который получил эти взгляды от данной традиции.
Это иллюстрирует, например, широко известный текст о десяти сфирот школы р. Моисея Нахманида из Жероны (1194–1270), который указывает, насколько здесь ещё не хватает тех красочных тонов, что привнесены Зоѓаром в образ Шхины. Например, десятая сфира описывается так:[56]
Десятая сфира, именуемая Шхиной, является короной. Она получает от Йесод [девятой сфиры], и в языке на неё намекает нун [т.е. женский род]. И она есть [т.е. её символизирует] этот мир, т.к. руководство этого мира находится под влиянием [плеромы], которое приходит к ней от зайн [т.е. семи высших сфирот]… И она именуется «ангелом» и «ангелом Бога»[57]… ибо царство [следует читать «ангельское бытие»] вытекает из неё. И она именуется Бет-Эль [Домом Бога], потому что она есть дом молитвы; и она – невеста из Песни Песней, которая называется «дочь» и «сестра»; и она – Кнессет Исраэль [букв. «Собрание Израиля»], в котором всё собрано».[58] Она – небесный Иерусалим, и в молитвах она известна как Сион [т.е. изображение, представление, явление], т.к. она есть то, в чём представлены все могущества.[59]… Все запреты Торы коренятся в ней… поэтому женщины обязаны соблюдать отрицательные заповеди, т.к. они происходят из того же источника.
Отправная точка для зоѓарических образов «вечной женственности» здесь уже сформулирована. В повторяющейся игре слов, основанной на еврейском корне калал, Шхина именуется кала ѓа-келула мин ѓа-коль, «невеста, составленная из всего», которая не имеет никакого особого, своего положительного могущества, сверх того, из чего она состоит и чем она увенчана (калал также связан со словами «корона», «брак / невеста» и «всё»). Она является чистым «вместилищем» (кели, часто связываемое с корнем калал в мистической этимологии). Но это не всё, что каббалисты должны сказать о Шхине внутри мира десяти сфирот. В своём сознании они разделяли Шхину на два могущества; это разделение имеет очень чёткий смысл в динамическом понимании структуры сфиротического мира, как это всё более ясно и полно разрабатывается в каббале XIII столетия. В дальнейшем рассмотрении мы попытаемся определить смысл этого разделения.
Хотя каббалисты заявляют, что данное разделение ясно проводится уже в Баѓире, это ни в коем случае не является определённым. Ключевое высказывание, связанное с этим вопросом, является объектом крайне различных интерпретаций:
Ученики спросили его [их учителя]: «Мы знаем [порядок сфирот] сверху вниз, но мы не знаем снизу вверх»… Он сел и объяснил им: Шхина существует внизу так же, как она существует наверху.[60] И что есть эта Шхина? Скажем, что это – свет, который эманировал из Первичного Света, который есть Хохма. И этот [т.е. эманированный свет] аналогично окружает каждую вещь, как написано, «вся земля полна славы Его» [Ис. 6:3]. И что она делает здесь? Это похоже на царя, у которого было семь сыновей, и он назначил каждому своё место. Он сказал им: «Обитайте друг над другом». Самый нижний сказал: «Я не хочу жить внизу и не хочу быть отдалённым от тебя». Он сказал им: «Смотрите, Я распространяюсь и вижу вас каждый день». Это и есть: «Вся земля полна славы Его». И почему Он обитает среди них? Чтобы сохранять их и поддерживать их» [Баѓир S:116; M:171].
Исследователи все упускают факт того, что первое высказывание в этом фрагменте является не чем иным, как цитатой из древнего космогонического мидраша[61] талмудических эзотериков: «Точно так же, как Его Шхина находится сверху, так она находится внизу». А именно, это одна и та же Шхина, что присутствует в трансцендентном мире престола и Меркавы, и так же которая наполняет нижний мир. Продолжение процитированного выше пассажа указывает, что Баѓир также понимал это изречение таким же образом, ибо речь идёт только об одной Шхине. Бесспорно, однако, что высказывание могло бы быть объяснено вопреки его изначальному смыслу: есть Шхина наверху так же, как есть Шхина внизу, – т.е. имеются две манифестации Шхины. Такое прочтение, конечно, предполагает, что образ двойной Шхины, расколотый на верхнее и нижнее могущества, уже заранее присутствовал в уме читателя. Предположение того, что это недоразумение изначально вытекает из ошибочного прочтения высказывания, мне кажется слишком упрощённым и поверхностным, особенно в свете параллельного материала в истории религий об удвоении женских могуществ.
Когда произошло это изменение в интерпретации? Это появляется в ином слое самого Баѓира. В некотором пассаже (S:74; M:104–105) третья сфира, известная среди каббалистов как Бина, а не десятая, безошибочно истолковывается как «Мать Вселенной» и «[божественная] слава». Семь сфирот – её дети; характерно, что книга не говорит, что она их родила, но что они были «сыновьями, которых она вырастила». Третья сфира, подобно десятой, известна под именем «слава», которое не приписывается в Баѓире никакой другой сфире.[62] Сравните с этим свободное словоупотребление многих испанских каббалистов, которые относятся ко всем из сфирот как к Кавод Бога, Его славе, и не используют это имя специально для Шхины.[63]
