На вопрос "что‑за территория?" пояснил: "Например, территория Модогоева" (Модогоев — первый секретарь Бурятского комитета КПСС — прим. ред.), т. е. территория коммунистов. И тут же вдруг определил год рождения Дандарона: животное на лопатке — корова. Затем продолжал:
"По рисунку он лицом наружу, т. е. должен скоро выйти. Но чтобы он вышел, надо сделать фотографию его учителя (лама или школьный учитель, сделанную на фоне воды, у которой сидит, поставить фотографию по горам".
В этом месте старику сказали, что речь идёт о Бидии Дандаровиче Дандароне, о "Бидия — Даре", и он стал рассказывать более подробно.
"Фото надо сделать Агади — ламы (так в Кижинге называли и до сих пор называют Лубсана Сандана) на фоне Байкала и расставить по горам: Челсан, Шэлэнтэ (около поляны Соорхэ), Хэбхэн и в Чесане. Перед фотографированием сделать жертвоприношение Байкалу: молоко красной коровы или козы (любой), золото, коралл. Набрать из Байкала разноцветных камней — белых, красных, чёрных и других. Эти камни надо кидать в реки, озёра, ручьи по дороге к названным горам и вокруг Кижинги, особенно кидать во встречающиеся по дороге озёра". Такова запись рассказа о гадании Кульского гадальщика. В конце он добавил: "Если всё это сделать, то через четыре месяца он выйдет".
В апреле 1975 года Бутидма встретила случайно этого старика — гадалыцика. Он спросил о дате ухода Бидии Дандаровича и снова стал гадать на него. "Он умер, видимо, своей смертью. Но по этим горам надо всё равно расставить фотографии, если не сделали, то сделайте, а если не доделали, то доделайте".
При исполнении наказов гадальщика были препятствия. Первой поехала и пыталась сделать фотографии на фоне Байкала, о которых говорил гадальщик, Галина Мерясова вместе с сыном Лубсаном — вторым. Она остановилась в домике на берегу у старой женщины. Но старуха вдруг стала проявлять неуёмное любопытство, попросту следить за ней. Галя всё же сумела сфотографировать на фоне Байкала фотографию Лубсана Сандана. Но по приезде в Улан — Удэ, после проявления, оказалось, что всё было напрасно — плёнка оказалась пустой.
Вторую, на этот раз удачную, поездку совершили Владимир Аюшеев и Надежда Мункина. Это было в середине октября. Затем были совершены походы на названные стариком горы.
На Челсан ходили в июне 1975 года Цыван Дашицыренов и Дасарма Баяртуева. На Шэлэнтэ ещё до октября 1974 года ходила Бутидма Мункина.
На Хэбхэн пошли в мае 1975 года Железное и Лавров. Было ещё холодно, на плоской вершине лежал местами снег, в распадках — грязь со снегом. Высота Хэбхэна около 1500 метров. Идти до него пришлось около тридцати километров. Провожал их до Эдэрмыга Анчен Дашицыренов. Когда они уже скрылись из виду в степи, Анчен заволновался, вспомнив, что они не взяли с собой даже котелка вскипятить воду. Труднее всего Железнову и Лаврову было в распадках, проваливались по грудь в снегу. Еда кончилась еще на склонах при подходе к вершине. Не было и воды. Железное предусмотрительно напился из ручья, сколько мог, и предложил Лаврову, но тот отказался, и, как рассказывал потом сам, зря. На вершине его мучила жажда. Гора завершалась просторной плоской площадкой, где и заночевали. Юра изрядно промерз и слегка отморозил ноги. Все, что рекомендовал гадальщик, было сделано.
Поле смерти Дандарона в лагерь приехали Надежда Мункина, Галина Мерясова и Василий Репка. Они обмыли тело Учителя и простились с ним. На теле были видны синяки. Б. Д. Дандарон был похоронен на Выдринском кладбище, хоронить в другом месте власти запретили. Могилу позже обнесли деревянным забором и поставили вертикальную красную дощечку с мантрой Авалокитешвары, посадили маленькие елочки.
Через год после ухода Бидии Дандаровича Бутидма делала ритуал Сокшод. Для проведения его пригласила ламу Шойжала Ньяню, он родом был из Кижинги. На ритуал пришёл Железное, он подошёл к алтарю и к страшному неудовольствию Шойжала поставил туда портрет Бидии Дандаровича. Шойжал был учеником и преемником противника балагатов Гурусорже; после восстановления дацанов и до своей смерти в семидесятых годах он был штатным ламой Иволгинского дацана. Всегда был настроен недружественно к деятельности последователей Лубсана Сандана. Бидия Дандарович зашёл однажды к Шойжалу в веселии и смел его алтарь на пол. Затем туда зашли люди, в том числе и племянница Гатавона, и стали спрашивать у собиравшего с полу атрибуты Шойжала: "Что случилось"? — "Да Бидия это, кто же ещё".
* * *
Тибетский буддизм разработал мощную и устойчивую систему наследования духовной преемственности, духовной власти. Именно власти. Это был духовно — социальный институт перерожденцев. Не путать с идеей воплощения. В Бурятии до начала XX в. института перерожденцев не было. На сегодняшний день известны лишь два случая — это Шестой Ганжирва — гэгэн Данзан Норбоев (ум. 1935 г.) и Б. Д. Дандарон.
Бидия Дандарович считается духовным наследником нескольких линий преемственности: от Самантабхадры, от Черного Ворона, от Вималакирти; почитается он и как воплощение Манджушри.
Естественным образом ученики относились к нему как к Адибудде, только так можно раскрыть бодхичитту.
Линия духовной преемственности, постоянно реализуемая в ежедневной практике, это — Самантабхадра — Ваджрасаттва — Видьядхара (Бидиядара). Мы ее часто называем "подпиткой сверху" и в традиции она почитается основной.
Линия, идущая от Черного Ворона — одного из строителей Ступы Бодхнатх в Катманду, проходит через Падмасамбхаву, Марпа — ламу, и в XIX в. предстает как Джаяг — лама, Лубсан Сандан Цыденов и отец Дадарона Агван Силнам Тузол Дорже. Особенность этой линии в том, что всегда в сансаре действуют трое, реализуя клятвы, данные на ритуале Гурупуджа в честь завершения строительства ступы Бодхнатх. Этих троих в традиции принято называть Трое Великих. Сколько бы в сангхе ни было членов, ее бытие есть реальность Трех Великих — трех аспектов Ваджрасаттвы.
Будучи перерожденцем Джаяг — ламы (Кэлсан Цултим Тэнпи — Нима, ум. 1913 г.), это — линия, идущая от Вималакирти, Дандарон ушел раньше XV Джаяг — ламы (Лобсан Тэнпи Гьялцэн, 1916–1990). В 1991 г. родился XVI Джаяг — лама Лобсан Пэлдэн Чойкьи Ванчуг (дацан Чжампалин — Гумбум, Тибет). В Бурятии некоторые верующие почитают XVI Джаяг — ламу как новое рождение Дандарона. По поводу этой линии преемственности А. И. Железное однажды произнес: "Нет! Иной масштаб подхода".
Индивидуальный поток бессмертен абсолютно, как "поток", и относительно, как "индивидуальный". Мы исчезаем телесно, но наша основа, не отличимая от основы всех других, живет, пока жив хоть один человек. Это состояние жизни мы называем "Великая Волна Джняны". Ее подкладка — акаша, а вместилище — шуньята. Таково основание Мудрости Равности, таково одно из пониманий бодхичитты и объяснение таинства воплощения. Кто хочет — почитает новое рождение. Кто может — видит живого Учителя по востребованию или всегда и во всем.
Бидия Дандарович всегда особо подчеркивал необходимость созерцания Ваджрасаттвы. Могут быть разные условия жизни, их гармонизации помогают специальные способы созерцания: Ямантака, Чакрасамвара, Хеваджра, Гухьясамаджа и другие. Но созерцание Ваджрасаттвы — это навсегда, вне зависимости от места и времени. Ибо Ваджрасаттва есть мера человека, это идеальное человекоподобное существо; он есть безупречный природный проект, по отношению к которому все мы — копии с разной долей ошибки, которая и составляет нашу индивидуальность. Наше исконное подобие Ваджрасаттве есть залог бессмертия. Умерев, мы живем в оставшихся как всеобщее глубинное основание, как Ваджрасаттва. Исчезает со смертью лишь амальгама индивидуальности. Бидия Дандарович подчеркивал, что познание шуньяты или отсутствия индивидуального "я" и есть истинный смысл реализации Ваджрасаттвы.
Можно искать новое рождение Учителя, как это принято в Тибете, можно, как в Индии, не делать этого; это лишь свойство культуры. Но так или иначе никто навсегда никогда не уходит, а великие личности — тем более. Они — в наших мыслях и чувствах, их имена мы помним. Имен бесчисленных и безызвестных мы не знаем, но у них есть одно имя на всех — Ваджрасаттва. Можно сказать, что реально и безошибочно существует только Ваджрасаттва, остальные — лишь его проекции во времени и пространстве. Но для буддиста он не Спаситель, взявший ответственность на себя, как в христианстве. У буддийской Вселенной нет выделенного центра; любое живое сознательное существо и есть центр. Поэтому и труд пробуждения в себе истинной природы, пробуждения Ваджрасаттвы, лежит на самом индивидууме. Учитель дает ключ к движению, но ученик все делает самостоятельно.
В 1975 г. ученик Дандарона известный философ Александр Моисеевич Пятигорский в небольшом эссе под названием "Уход Дандарона", опубликованном в парижском журнале "Континент", обрисовал значение деятельности Дандарона для буддизма и дал емкую характеристику личности Учителя. Приводим выдержки из этого эссе.
