Каждый снежный букет —
Как стефантис и белые розы.
Эдит Ситвелл «Зима»
Из моих шестидесяти и десятка
Двадцать лет не вернутся уж вновь,
А из семидесяти отними двадцать —
Останется мне пятьдесят.
Посмотришь на деревья в цвету —
И пятидесяти весен покажется мало.
И в горы я подняться хочу,
Чтоб видеть вишню, покрытую снегом.
А. Э. Хаусман «Парень из Шропшира»
О своей любви к цветущей вишне, плод которой — маленькая горькая ягода, японцы говорят, что она учит «видеть пользу в бесполезном».
Я. У. Росс
Ива рисует по ветру
Без кисти — ветвями.
Сарю
Когда кругом метут бураны,
И онемел от кашля поп,
И красен нос у Марианны,
И птица прячется в сугроб,
И яблоки румянит пламя,
Тогда сова кричит ночами: У-гу!
У-гу! У-гу! Приятный зов,
Коль суп у толстой Джен готов.
Шекспир песня из пьесы «Бесплодные усилия любви» (пер. Ю. Корнеева)
Вечно новое творенье,
Божества воображенье…
Эмерсон «Лесные заметки»
…Не думайте, что Бог похож на плотника, который работает, когда хочет, — может закончить работу, а может бросить ее, если ему так вздумается. У Бога все по-другому; как только он увидит, что ты готов, он начнет действовать, он войдет в тебя, и это будет так же естественно, как то, что на ясном небе ярко светит солнце… Так и художник — если он будет задумываться над каждым мазком, ему лучше совсем не браться за кисть.
Майстер Экхарт (цит. по книге Ананды Кумарасвами «Трансформация природы в искусстве»)
Художник должен настроиться на то, что хочет выразить себя, и позволить ему осуществиться через него.
Мартин Хайдеггер
В реальности человек никогда ничего не создает; если он и творит, то как универсал, аноним, как проводник высшего Принципа. В возрасте истинной мудрости художники, ученые и мыслители никогда не думали о том, чтобы присвоить свои имена работам, которые проявлялись через них.
Юбер Бенуа «Высшая мудрость»
Аналитический ум склонен разбивать сложные явления на более простые компоненты для их дальнейшего наблюдения и систематизации, ищет им практического применения, тогда как интуиция вольно или невольно видит единство целого и угадывает значение множества явлений. Но и это не все — ведь интуиция, родственная духу творчества, есть инструмент для творчества и для постижения.
Франц Уинклер «Человек как мост между двумя мирами»
Я рисую, чтобы освободиться от явлений внешнего мира, чтобы изучить их и понять их сущность, которой проверяется внутреннее зрение.
Моррис Грейвс
Как много смысла
в
красной
тачке,
блестящей от
дождя,
рядом с белыми
курами.
Уильямс Карлос Уильямс «Красная тачка»
Как хорошо заметен
Горный муравей
На белых лепестках пиона!
Бусон
В летних ливнях
Ноги журавля
Стали короче.
Басё
Бумажный цветок
Бумажная птица
Бумажная луна
Кто еще ходит по дикой земле?
Я вешаю луну на ветку сосны
И снова снимаю ее.
Хокуси
Между стеблями ячменя,
Точно сшивая их,
Порхает бабочка.
Сора
…Осторожно
Я протянула ему крошку,
А он расправил свои перья
И медленно поплыл к себе.
Так весла делят океан,
Слишком серебряный, чтобы его бороздить,
И бабочки улетают в ночь
Спокойно, точно плывут.
Эмили Дикинсон «Птица на прогулке»
Если говорить о внешнем мире, то художник сталкивается с тем, что видит; а видит он в основном то, на что смотрит.
Андре Малъро «Акт творчества»
И вот яркий свет величественного рассвета —
Розовый, золотой, янтарный — наполнил полнеба.
Мокрые скалы
Светились, легкий ветерок
Шевелил листву в лесу и качал болотные цветы;
Тихая лощина меж низкими холмами
Стала прекрасной, как небо.
Робинсон Джефферс «Первородный грех»
…В [японском] искусстве аранжировки цветов незаполненные, пустые места считаются включенными в общую картину. (…) Они обозначают невыразимую, невидимую, безмолвную тишину. Они ритмически включены в гармонию несимметричного и по-своему красноречивы и выразительны.
Гасти Л. Херригель «Дзэн в искусстве аранжировки цветов»
Когда я жил в дзэнском монастыре, мне подарили для медитаций картину в стиле сумиэ, на которой свободными мазками был нарисован большой круг. Что он означал? Каждый день я должен был смотреть на него. Что это было — самоотречение? Или Вселенная, в которой терялась моя индивидуальность? Сначала я никак не мог понять, в чем эстетическая ценность этой картины, хотя восточному человеку она многое говорила о характере своего автора. И вдруг в какой-то момент я словно прозрел. (…) Когда я увидел дракона, написанного свободными мазками на потолке храма в Киото, я вспомнил о мощном ритме, свойственном фрескам Микеланджело; конечно, формы живописи были различны, и сумрачные черные тучи, на фоне которых был изображен этот стремительный полет, совсем не походили на легкие облака Италии, но величайшая сила духа ощущалась в обоих этих произведениях.
Марк Тоби (из доклада на конференции ЮНЕСКО в Сан-Франциско, 1957 г.)
