22:28. Раввинская литература изобилует примерами издевательских вопросов, поставленных язычниками, отступниками или теми, кого раввины считали еретиками вроде саддукеев.
22:29–33. Практически всеми признавалось, что ангелы не производят потомства (в этом не было необходимости, поскольку, согласно большинству преданий, они не умирали), так же как им не требовалась пища или питье.
Полемизируя с саддукеями, фарисеи обычно старались доказать истинность концепции воскресения на основе закона Моисея (один раввин даже высказал мысль, что о воскресении учит каждый раздел закона; ср. также: 4 Мак. 7:18,19; 16:25; 18:19). Иисус здесь делает то же самое. Он утверждает, что Бог не объявлял Себя Богом мертвых; фактически, Его верность завету означает, что если Он остается их Богом и после смерти, то смерть для них не последнее слово. В одной из наиболее известных еврейских молитв этого периода Бог называется Богом, верным Аврааму, Исааку и Иакову, — как живая реальность их собственного времени.
Еврейские учителя иногда опровергали воззрения своих оппонентов, апеллируя к Писанию со словами «иди и читай». Обвинение, которое звучит в словах «не зная Писаний», было даже более резким (22:31; ср.: 12:3; 19:4; 21:16,42).
22:34–40 Наибольшая заповедь
Следуя принятой у евреев методике толкования, Иисус объединяет две заповеди (Втор. 6:5; Лев. 19:18) общим для них ключевым словом «любовь». В еврейской этике любовь к Богу и любовь к ближнему всегданаходилась в центре внимания.
22:34–38. Эта заповедь считалась столь важной в иудаизме, что ее постоянно цитировали. Во Втор. 6:5 говорится: «Люби… Бога твоего всем сердцем твоим, и всею ду-шею твоею, и всеми силами твоими»; «силы» здесь заменены словом «разумение» (что евреи понимали как «сердце», т. е. средоточие разума), но образ любви «всей полнотой своей личности» от этого не меняется. (Новозаветные авторы, очевидно, передали еврейское слово по созвучию его с греческим; подобные операции были обычными в еврейской практике толкования.)
22:39. Иудаистская традиция иногда объединяла эти две заповеди.
22:40. Некоторые другие учителя также трактовали эти две заповеди как средоточие закона, что соответствует и тому, как они упоминаются в контексте Ветхого Завета.
22:41–46 Господь Давида
По определению, Христос, или Помазанник, происходил из царского рода Давида (Ис. 9:7; 11:1; Пс. 2; 88; 131). Но это воззрение на мессианство допускало толкование Царства в революционном духе (см. ком-мент, к 11:10) и было неточным. Тот, кто будет править в Божьем Царстве, был «Господом» Давида, а не просто его потомком; следовательно, Он будет больше, чем воскрешенный Давид.
Когда еврейские учителя призывали своих слушателей разрешить кажущиеся противоречия в Писании, они исходили из того, что оба текста верны (в данном случае Иисус знает, что Он одновременно и потомок, и Господь Давида), и просто просили согласовать их. Оппоненты Иисуса, очевидно, не могли ответить на Его вопрос, потому что еврейские толкователи не применяли Пс. 109:1к Мессии.
Когда литература того времени сообщает о том, что слушатели были потрясены мудростью говорящего (обычно главного героя), это означает, что читатели с таким же почтением задумаются о его мудрости (напр.: 1 Езд. 4:41,42).
23:1-12 Служите со смирением
В других Евангелиях также описываются споры Иисуса с книжниками и фарисея-ми(Мк. 12:38–40; Лк. 11:39–52), но Матфей уделяет этим диспутам больше внимания, поскольку книжники и фарисеи составлялиосновную враждебную силу, с которой сталкивались его читатели в Сирии-Палестине (см. введение). Первоначально книжники и фарисеи были двумя различными, хотя и имеющими много общего религиозными группами (Лк. 11:39–52), но те, кто угрожал читателям Матфея, были объединившимися последователями обеих группировок. Матфей также адресует свое предостережение их двойникам в "церкви (Мф. 24:45–51).
23:1,2. Некоторые богословы указывали на почетное место во многих "синагогах как на «седалище» Моисея (ср.: 23:6), но Иисус, предположительно, говорит об этом в переносном смысле. Книжники из фарисеев, которые разъясняли закон, считали, что их предания произрастают из учения Моисея и воображали себя его преемниками. 23:3. Фарисеи обычно учили, что знание Писания предшествует повиновению, поскольку знание является необходимой предпосылкой послушания; но сами они согласились бы, что Писанию следует повиноваться, а не только его изучать.
23:4,5. «Хранилища», или филактерии (евр. tefillm), представляли собой коробочки, которые закреплялись кожаными полосками на лбу или на левой руке во время утренней или вечерней молитвы, в них помещалисьотрывки из Писания (эта практика основана на Втор. 6:8). Эти отрывки декламировались наизусть как части молитвы; в дальнейшем по предписанию раввинов такие правила стали более строгими. О «воскрилияходежд» см. в Мф. 9:20 и 14:36.
23:6. Место, которое занимал гость во время пира, играло важную роль; те, кому доставалось место, предназначенное для гостей, занимавших более низкое социальное положение, как известно из древней литературы, часто выражали свое недовольство. Расположение почетных мест в синагогах этого периода, прежде чем их стали строить по типовому проекту, время от времени менялось; в синагоге I в., по-видимому, не было распределения мест по важности. Но почетные сидения обычно устраивались на самом видном месте, вероятно, вблизи возвышения, с которого читается Тора. Возможно, почетные гости в синагогах сидели на стульях, тогда как большинство слушателей устраивались на подстилках на полу. На кумранских собраниях, в синедрионе и в раввинских школах рассаживались в соответствии с занимаемым положением.
23:7,8. В социальном отношении приветствия («мир вам») были настолько важны, что устанавливались даже специальные правила: как, кого и когда приветствовать. Приветствия были основным показателем воспитанности и в греческой, и в еврейской культуре. Не приветствовать человека должным образом, нарушая тем самым требования закона, считалось серьезным оскорблением. Рыночная площадь была наиболееоживленным местом в городе.
23:9—11. Иногда раввинов почтительно называли «авва», т. е. «папа»; они относились к ученикам как к своим детям, а авторитет и уважение, которыми пользовались раввины, ставили их на более высокий уровень по сравнению с учениками. Иисус говорит, что только Бог достоин такого почитания; все христиане равны.
23:12. Изложенный здесь принцип встречается в Прит. 25:6,7, где он относится к сидящим на пиру, и в Ис. 2:11,12; 5:15 (ср.: Иез. 17:24; 21:26), где речь идет о будущих временах, когда Бог уравняет всех.
23:13–28 Горе лицемерам
Как и заповеди блаженства (см.: Мф. 5:3—12), семикратное «горе вам» в этом разделе следует известному образцу "ветхозаветной риторики. Эту формулу часто использовали пророки, а по смыслу она близка междометию «увы» или (возможно, как здесь) проклятию («Проклят будь…» в противоположность благословляющей формуле «Благословен ты…»; ср.: Втор. 27, 28).
Фарисеи тоже были разными, и позднейшие раввины, считавшие себя их духовными наследниками, передают критические высказывания о тех фарисеях, чьи сердца были полны неправды (напр… о «фарисеях всиняках», постоянно натыкавшихся на разные предметы, потому что держали глаза закрытыми, чтобы не заглядываться на женщин). Из этих сообщений явствует, что первостепенное значение имеют побуждения; единственный истинный мотив — страх Божий или (в идеальном варианте) любовь к Богу. Раввинская литература неизменно осуждает лицемерие и призывает руководствоваться должными побуждениями. Оппоненты Иисуса в целом могли бы согласиться с Его нравственными требованиями и, возможно, стали бы отрицать, что когда-либо их нарушали.
«Лицемерами» (лицедеями) первоначально называли актеров, но к тому времени этот термин уже прочно закрепился за двуличными людьми, чье поведение менялось в зависимости от того, с кем они общались.
23:13. Образ силы, преграждающей путь, тождествен образу привратника, имеющему ключи от дома; см. коммент. к 16:19.
23:14. Этот стих встречается не во всех греческих рукописях; см. также коммент. к Мк. 12:40.
23:15. Среди фарисеев не было миссионеров как таковых, но евреи, проживавшие за пределами Палестины, всегда стремились обратить в свою веру язычников, и то крыло фарисейского движения, на которое оказал наибольшее влияние Гиллель, было особенно склонно к такой, по сути дела, миссионерской работе среди неевреев. Иудаизм оставался в течение столетий миссионерской религией, пока не попал в тиски законодательства римского христианства, с которым он состязался (хотя римляне всегда с негодованием отвергали иудейский про-зелитизм, в том числе в дохристианское время).
